26
Он был в Лондоне уже целый месяц. Месяц он знал, где найти ее в доме кузины на Брук-стрит. И не ехал туда. Каждое утро он вставал, одевался, чтобы ехать туда, и каждое утро находилось какое-то отвлечение, мелкое поручение, случайный знакомый, какой-нибудь предлог подождать.
Возможно, он встретит ее в новом Пантеоне или в саду на музыкальном вечере, где-нибудь в более романтичном месте чем в гостиной, полной утренних посетителей. Возможно, он встретит ее на улице, возьмет за руку и увидит, как вспыхивает от удовольствия ее лицо. Возможно, она уже слышала о его прощении, узнала о его успехе, возможно, она напишет ему письмо, пошлет записку, сделает что-нибудь… что угодно… О, Господи!
Уже месяц С. Т. был любимцем лондонского светского сезона, призом, который оспаривали на приемах, и абсолютной сенсацией, когда он появился на маскараде в Восхолле в своей маске Арлекина и усаженных серебром перчатках. Его фамильное имя всегда давало ему доступ в общество, и если в прошлом его приветствовали как пусть не вполне респектабельного, но пикантного гостя, то теперь он был открыто признан Полуночным Принцем — он стал криком моды.
Все свободное время он проводил, репетируя слова, которые он скажет, когда ее увидит. На любом приеме он беспокоился и бродил, оглядывая гостей, мрачный и нервный, пока не убеждался, что ее нет, и тогда уже чувствовал себя непринужденно. По прошествии первых двух недель он понял, что не встретит ее… Она вообще не бывала в обществе, ее никто не знал, никто о ней не говорил, и вскоре дамы начали с радостью убеждаться, что он становится совсем ручным и доступным для всех.
Он даже принял приглашение на бал в Нортумберленде. Последний раз, когда С.Т. был гостем Хью и Элизабет Перси, он днем или спал, или играл в карты, а ночью занимался любовью под эшафотом. Перси был тогда простым парнем, теперь он наслаждался своим герцогством. Сегодня и эшафот, и незаконный любовник давно были в прошлом, и интерьеры, обновленные Робертом Эдемом, сияли всей своей радужной краской: мрамор в прожилках, красные, золотые и зеленые мозаичные полы, позолоченные статуи, ковры, специально сотканные, чтобы отражать каждую деталь сложного узора разрисованных потолков. Под стать обстановке были и гости герцога, яркие, как экзотические птицы в цветущих джунглях. Трепетали веера, изящно взлетали кружевные манжеты, и запах духов, вина и нарядной толпы наполняли воздух этого теплого июньского вечера.
— Я просто умру, обещаю вам, умру, — кокетничала леди Блэр с С.Т., — если вы не расскажете, что стало с моей жемчужной шпагой и этими крохотными бриллиантовыми капельками.
Он поднял палец и игриво качнул изумруд, свисавший с ее ушка, позволив руке коснуться ее белой шейки.
— Кажется, я отдал ее вашей второй горничной, — улыбаясь, он поднес свою руку к губам и поцеловал ее в том месте, где она коснулась шеи, — после того, как вы уволили ее за нахальство. Неужели ваш муж не мог купить вам ничего лучшего mа paurne?
По ней пробежала восторженная дрожь, ее обнаженные плечи передернулись, а губы кокетливо по-детски надулись.
— О… Может быть, я была несправедлива со своей горничной, но теперь вы не попытаетесь украсть мои серьги?
— Может быть, и украду, — он заглянул ей в глаза. — И потребую поцелуй под угрозой шпаги на пустой дороге.
Она поводила закрытым веером по зеленому бархату его рукава.
— Вы так пугающе свирепы, — пробормотала она. — О, уверена, что буду кричать.
— Но ведь от этого станет еще интереснее, — С.Т. повернул голову. — А что, если ваш муж придет на помощь? Я вижу, что он мчится сюда, вооруженный шампанским и стаканом клерада.
Она со значением закатила глаза, но С.Т. только улыбнулся и наклонил голову в вежливом поклоне, краснощекому мужчине, который пробирался к ним через толпу.
— Лорд Блэр, — произнес он, — рад встрече.
Мужчина холодно вернул кивок.
— Мейтланд, — коротко буркнул он. Он передал жене шампанское и вытащил кружевной платок, вытирая пот, выступивший с краю его напудренного парика.
— Мы занимались воспоминаниями, — сказал С.Т., — я как раз собирался пожаловаться леди Блэр, что по сей день ношу шрам от вашей шпаги.
— Э? — хмурая гримаса лорда Блэра пропала. — Бог ты мой, это было, наверное, лет десять назад! — он покосился на С.Т. — Я думал, что, может, подколол вас, но не был уверен.
— Я месяц пролежал в постели, — жизнерадостно соврал С.Т. — У вас какой-то хитрый выпад налево в квинде. Он застал меня врасплох.
— Вот как? — Лорд Блэр порозовел. Он поглядел направо-налево, потом наклонился к С.Т. — Я ничего не говорил в обществе о нашем поединке. Да и вообще, по-моему, не принято хвалиться своей храбростью, не так ли?
— Несомненно, — подмигнул С.Т. — Но не сердитесь, если я все-таки буду предупреждать других, что с вами ссориться не стоит.
Блэр откашлялся, ярко покраснев. Он ухмыльнулся и хлопнул С.Т. по плечу.
— Что ж, давайте забудем прошлое, а? Вы позволили себе уклониться с пути истинного, устроив засаду на меня и леди Блэр… но не сомневаюсь, что большинство ваших жертв заслуживали своего наказания.
— Мне хотелось бы так думать, — мягко пробормотал С.Т. и воспользовался моментом, чтобы удалиться. Вторая горничная, если он не ошибается, была уволена за нахальство позволить себе быть изнасилованной героическим лордом Блэром и забеременеть от него. С.Т. оставил победителя расписывать во всех красках своей жене схватку, которой никогда не было. Ни один англичанин, кроме Льютона, не мог похвастать тем, что ранил Сеньора дю Минюи. Однако Льютон не смог бы сейчас претендовать на признания и почести, ибо его настоятельно убедили в том, что его интересы требуют продолжительного путешествия по континенту.
Возможно, что его поездку оплатил герцог Клэйборн.
— Вы бесстыдник, — проговорил женский голос в ухо С.Т. Тот обернулся, поклонился хозяйке бала и поднес ее руку к губам.
— Но, надеюсь, не зануда, — сказал он. — В каком проступке вы собираетесь упрекнуть меня? Мне кажется, что я не обесчестил ни одной герцогини.
— О, не сомневаюсь, что вы слишком робки для этого. Кроме того, иметь дело со мной — совсем не то же самое, чем с Блэром, — она задрала нос и надменно посмотрела на него.
— Да, готов держать пари, что со шпагой вы управляетесь лучше него.
Герцогиня тряхнула своими темными локонами.
— Ну вот! Я же говорила, что вы бесстыдник. А Блэр пытается убедить всех, кто соглашается его слушать, что ему когда-то повезло ранить вас!
С.Т. улыбнулся.
— Ранил он вас? — она подняла брови.
— Я не вправе отвечать на этот вопрос, леди.
— Это означает, что не ранил, — удовлетворенно заметила она. — Я так и думала… я так и буду отвечать всем, кто меня спросил об этом. Я слегка улыбнусь, так, как сейчас сделали вы, и шепну:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110