А я жена его кузена, виконта Эджкомба.
Люси недоуменно посмотрела на Джулиану и отвернулась от очередной ложки овсянки, которую Хенни поднесла к ее рту.
— Спасибо, но я не могу больше есть.
— Да, судя по всему, ваш желудок отвык от еды, — с улыбкой заметила Хенни и поставила тарелку на столик. — Я оставлю вас с миледи. Если я вам понадоблюсь, позвоните. — Она указала на шнурок колокольчика, висевший на стене, и вышла из комнаты.
— А откуда ты знаешь Лили и остальных? — спросила Люси, тяжело откинувшись на подушки.
— Это долгая история, — с усмешкой ответила Джулиана. — Сейчас тебе нужно как следует отдохнуть и выспаться, а потом я расскажу тебе ее.
У Люси слипались глаза, и Джулиана задернула полог кровати и на цыпочках вышла из спальни. Оказавшись в своей гостиной, Джулиана подошла к окну и стала задумчиво смотреть на сад. Тарквин действительно может воспрепятствовать приходу девушек с Рассел-стрит в свой дом, но как он может запретить ей пойти туда, если она заручилась разрешением виконта. Но граф говорил с ней так уверенно и требовательно, будто он и впрямь в состоянии проследить за выполнением своего приказания. Как это может быть?
Наверное, он собирается заставить Люсьена взять назад свое разрешение. У Тарквина есть прекрасный способ воздействия на кузена: лишить его финансовой поддержки. Значит, она должна перехватить Люсьена до того, как он встретится с графом, и убедить его выстоять, несмотря на жесточайшее давление со стороны Тарквина. Судя по всему, ей это удастся. Люсьен не произвел на нее впечатления умного человека. Он был мстительным, злопамятным, тщеславным и самовлюбленным, но, если нащупать те струны в его душе, на которых нужно играть, от него можно добиться всего чего угодно.
Вдруг Джулиана увидела в саду Квентина. Он шел по выложенной булыжником дорожке с садовыми ножницами в руке. Квентин остановился перед кустом желтых роз и стал срезать крупные распустившиеся цветы. Когда число срезанных роз достигло шести, он перешел к соседнему кусту и добавил к букету столько же белых соцветий. Джулиана наблюдала, как любовно, с улыбкой на устах Квентин составлял букет. В эту минуту он был совсем не похож на своего сводного брата. Впрочем, эти трое мужчин, которые принадлежали к роду Кортней, на удивление не имели ничего общего между собой. Люсьен был откровенным мерзавцем. Тарквин, несмотря на высокомерие и властную неуступчивость, безусловно, был порядочным человеком. И Джулиана была уверена, что до тех пор, пока граф ей покровительствует, никакие беды ее не коснутся. А вот мягкости и душевной чуткости, которая отличала его сводного брата, Тарквину явно недоставало.
Квентин вернулся в дом, а Джулиана задумалась, для кого он собрал такой чудесный букет. Наверное, для леди Лидии?
Эта мысль всколыхнула в ее мозгу сотню других. Очевидно, если бы их брак мог состояться, то Квентин и Лидия стали бы счастливейшими из смертных. С первого взгляда на них обоих становилось понятно, как сильно стремятся их души быть вместе. Но между ними стоял граф Редмайн. Вернее, его чувство долга: ведь Тарквин не пылал страстью к Лидии и даже не считал нужным это скрывать. А вдруг Джулиана распутает сложный клубок их взаимоотношений? Людям частенько случается попадать в безвыходные ситуации только потому, что они окружают себя ненужными, надуманными условностями, рамки которых рушатся в мгновение ока при столкновении с посторонним разумным взглядом на жизнь.
Раздался стук в дверь, и на пороге появился Квентин с букетом роз. В первую минуту Джулиана подумала, что цветы предназначены для нее, но Квентин поспешил внести ясность и с застенчивой улыбкой сказал:
— Я подумал, что вашей знакомой понравится, если в ее комнате будут стоять живые цветы. Они удивительно пахнут и выглядят очень свежими. Мне не хотелось врываться к ней без доклада, вот я и решил попросить вас сопроводить меня.
— Да, конечно. — Джулиана с готовностью ринулась к двери, задев по пути кринолином маленький столик, который покачнулся и неминуемо упал бы, если бы она не подхватила его. — Правда, Люси собиралась отдохнуть, когда я уходила от нее. Но даже если она заснула, то проснуться от запаха роз, мне кажется, ей будет очень приятно. Они просто великолепны!
Квентин улыбнулся, когда Джулиана зарылась лицом в благоухающий букет и с наслаждением вдохнула аромат цветов.
— Вам стоит только приказать, и слуги срежут цветы для ваших апартаментов.
— Нет, лучше я их срежу сама. Кстати, кто-то уже украсил розами мою спальню и будуар, — сказала Джулиана и пытливо взглянула в лицо Квентина, которое оставалось невозмутимым. Джулиана смущенно
отвернулась и вслед за Квентином вышла из гостиной. В тот миг она всем сердцем пожалела о том, что не владеет искусством светской беседы, которая помогла бы скрасить возникшую неловкость.
Джулиана тихо отворила дверь и на цыпочках вошла в спальню. Подойдя к кровати, она раздвинула полог. Люси открыла глаза и устало улыбнулась.
— Лорд Квентин принес тебе цветы, — сказала Джулиана и посторонилась, пропуская Квентина к ложу больной. — Я позвоню, чтобы служанка поставила их в воду. — Джулиана отошла к стене, давая Квентину возможность поговорить с Люси с глазу на глаз, если он захочет провести с ней душеспасительную беседу. Но Квентин в этот миг вовсе не походил на священника: он весело улыбался, справляясь у девушки о ее здоровье и развлекая ее непринужденной болтовней.
— Служанка позаботится о цветах. Я не хочу дольше нарушать ваш покой, — сказал Квентин и положил букет на столик.
— Спасибо, милорд. — Люси благодарно улыбнулась. — Я не знаю, чем заслужила вашу доброту.
— Когда человек болен и нуждается в помощи и заботе, он вправе рассчитывать на сострадание окружающих. Разве не так, лорд Квентин?
— Конечно, так, — согласился молодой человек.
В словах Джулианы не было ничего нового и необычного, однако для Квентина они прозвучали как откровение. Удивительно, что эта мысль никогда не приходила ему в голову. Для священнослужителя это непростительное упущение. Нищета — это жизненная реальность. Жестокость и безразличие встречаются в мире гораздо чаще, чем доброта и сострадание. Задумываясь иногда над этим, Квентин относил людское зло к самому устройству мира, а значит, заведомо признавал тщетность попыток что-либо изменить в нем. Богачи испокон века живут во дворцах, а бедные христарадничают на паперти. Все так, но Джулиана заставила его иначе взглянуть на то, что казалось очевидным и несомненным.
Люси смотрела на Джулиану с явным недоверием, и Квентин постарался не показать своего замешательства, вызванного страстным заявлением виконтессы.
— С вашего разрешения я оставлю вас, — сказал он Люси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Люси недоуменно посмотрела на Джулиану и отвернулась от очередной ложки овсянки, которую Хенни поднесла к ее рту.
— Спасибо, но я не могу больше есть.
— Да, судя по всему, ваш желудок отвык от еды, — с улыбкой заметила Хенни и поставила тарелку на столик. — Я оставлю вас с миледи. Если я вам понадоблюсь, позвоните. — Она указала на шнурок колокольчика, висевший на стене, и вышла из комнаты.
— А откуда ты знаешь Лили и остальных? — спросила Люси, тяжело откинувшись на подушки.
— Это долгая история, — с усмешкой ответила Джулиана. — Сейчас тебе нужно как следует отдохнуть и выспаться, а потом я расскажу тебе ее.
У Люси слипались глаза, и Джулиана задернула полог кровати и на цыпочках вышла из спальни. Оказавшись в своей гостиной, Джулиана подошла к окну и стала задумчиво смотреть на сад. Тарквин действительно может воспрепятствовать приходу девушек с Рассел-стрит в свой дом, но как он может запретить ей пойти туда, если она заручилась разрешением виконта. Но граф говорил с ней так уверенно и требовательно, будто он и впрямь в состоянии проследить за выполнением своего приказания. Как это может быть?
Наверное, он собирается заставить Люсьена взять назад свое разрешение. У Тарквина есть прекрасный способ воздействия на кузена: лишить его финансовой поддержки. Значит, она должна перехватить Люсьена до того, как он встретится с графом, и убедить его выстоять, несмотря на жесточайшее давление со стороны Тарквина. Судя по всему, ей это удастся. Люсьен не произвел на нее впечатления умного человека. Он был мстительным, злопамятным, тщеславным и самовлюбленным, но, если нащупать те струны в его душе, на которых нужно играть, от него можно добиться всего чего угодно.
Вдруг Джулиана увидела в саду Квентина. Он шел по выложенной булыжником дорожке с садовыми ножницами в руке. Квентин остановился перед кустом желтых роз и стал срезать крупные распустившиеся цветы. Когда число срезанных роз достигло шести, он перешел к соседнему кусту и добавил к букету столько же белых соцветий. Джулиана наблюдала, как любовно, с улыбкой на устах Квентин составлял букет. В эту минуту он был совсем не похож на своего сводного брата. Впрочем, эти трое мужчин, которые принадлежали к роду Кортней, на удивление не имели ничего общего между собой. Люсьен был откровенным мерзавцем. Тарквин, несмотря на высокомерие и властную неуступчивость, безусловно, был порядочным человеком. И Джулиана была уверена, что до тех пор, пока граф ей покровительствует, никакие беды ее не коснутся. А вот мягкости и душевной чуткости, которая отличала его сводного брата, Тарквину явно недоставало.
Квентин вернулся в дом, а Джулиана задумалась, для кого он собрал такой чудесный букет. Наверное, для леди Лидии?
Эта мысль всколыхнула в ее мозгу сотню других. Очевидно, если бы их брак мог состояться, то Квентин и Лидия стали бы счастливейшими из смертных. С первого взгляда на них обоих становилось понятно, как сильно стремятся их души быть вместе. Но между ними стоял граф Редмайн. Вернее, его чувство долга: ведь Тарквин не пылал страстью к Лидии и даже не считал нужным это скрывать. А вдруг Джулиана распутает сложный клубок их взаимоотношений? Людям частенько случается попадать в безвыходные ситуации только потому, что они окружают себя ненужными, надуманными условностями, рамки которых рушатся в мгновение ока при столкновении с посторонним разумным взглядом на жизнь.
Раздался стук в дверь, и на пороге появился Квентин с букетом роз. В первую минуту Джулиана подумала, что цветы предназначены для нее, но Квентин поспешил внести ясность и с застенчивой улыбкой сказал:
— Я подумал, что вашей знакомой понравится, если в ее комнате будут стоять живые цветы. Они удивительно пахнут и выглядят очень свежими. Мне не хотелось врываться к ней без доклада, вот я и решил попросить вас сопроводить меня.
— Да, конечно. — Джулиана с готовностью ринулась к двери, задев по пути кринолином маленький столик, который покачнулся и неминуемо упал бы, если бы она не подхватила его. — Правда, Люси собиралась отдохнуть, когда я уходила от нее. Но даже если она заснула, то проснуться от запаха роз, мне кажется, ей будет очень приятно. Они просто великолепны!
Квентин улыбнулся, когда Джулиана зарылась лицом в благоухающий букет и с наслаждением вдохнула аромат цветов.
— Вам стоит только приказать, и слуги срежут цветы для ваших апартаментов.
— Нет, лучше я их срежу сама. Кстати, кто-то уже украсил розами мою спальню и будуар, — сказала Джулиана и пытливо взглянула в лицо Квентина, которое оставалось невозмутимым. Джулиана смущенно
отвернулась и вслед за Квентином вышла из гостиной. В тот миг она всем сердцем пожалела о том, что не владеет искусством светской беседы, которая помогла бы скрасить возникшую неловкость.
Джулиана тихо отворила дверь и на цыпочках вошла в спальню. Подойдя к кровати, она раздвинула полог. Люси открыла глаза и устало улыбнулась.
— Лорд Квентин принес тебе цветы, — сказала Джулиана и посторонилась, пропуская Квентина к ложу больной. — Я позвоню, чтобы служанка поставила их в воду. — Джулиана отошла к стене, давая Квентину возможность поговорить с Люси с глазу на глаз, если он захочет провести с ней душеспасительную беседу. Но Квентин в этот миг вовсе не походил на священника: он весело улыбался, справляясь у девушки о ее здоровье и развлекая ее непринужденной болтовней.
— Служанка позаботится о цветах. Я не хочу дольше нарушать ваш покой, — сказал Квентин и положил букет на столик.
— Спасибо, милорд. — Люси благодарно улыбнулась. — Я не знаю, чем заслужила вашу доброту.
— Когда человек болен и нуждается в помощи и заботе, он вправе рассчитывать на сострадание окружающих. Разве не так, лорд Квентин?
— Конечно, так, — согласился молодой человек.
В словах Джулианы не было ничего нового и необычного, однако для Квентина они прозвучали как откровение. Удивительно, что эта мысль никогда не приходила ему в голову. Для священнослужителя это непростительное упущение. Нищета — это жизненная реальность. Жестокость и безразличие встречаются в мире гораздо чаще, чем доброта и сострадание. Задумываясь иногда над этим, Квентин относил людское зло к самому устройству мира, а значит, заведомо признавал тщетность попыток что-либо изменить в нем. Богачи испокон века живут во дворцах, а бедные христарадничают на паперти. Все так, но Джулиана заставила его иначе взглянуть на то, что казалось очевидным и несомненным.
Люси смотрела на Джулиану с явным недоверием, и Квентин постарался не показать своего замешательства, вызванного страстным заявлением виконтессы.
— С вашего разрешения я оставлю вас, — сказал он Люси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115