— Серьезно? Ну и как ощущения?
— Ужасно. Мне хотелось выйти на улицу и врезать какому-нибудь ублюдку по морде: может быть, тогда я почувствовал бы себя лучше. Эта штука прямо-таки жалит.
Полицейская дубинка жалит. Кто бы мог подумать!
— Мне кто-то сказал, что ты работаешь на Блайтов, — заметил Мак-Артур. — Дохлое дело.
— Они не сдаются, несмотря на то, что полиция уже сдалась.
— Это не так, Чарли, и ты это знаешь.
Я поднял руку в знак извинения.
— Ко мне вчера приезжал Ирвин Блайт. Мне пришлось сказать ему, что первая за несколько лет надежда, появившаяся у него и его жены, оказалась ложной. И не могу сказать, что мне было приятно это сообщить. Они страдают, Уоллес. Шесть лет прошло, но они все равно продолжают страдать. Об их горе забыли. Я знаю, полицейские в этом не виноваты. Знаю, что дело дохлое, но только не для Блайтов.
— Думаешь, она мертва? — тон, которым Мак-Артур спросил, не оставлял сомнений, что он сам именно так и считает.
— Надеюсь, нет.
— Да, надежда умирает последней, — он криво усмехнулся. — Я бы не стал читать раздел частных объявлений, если бы тоже так не думал.
— Я не сказал что оставляю надежду узнать что-то, но и безрассудным оптимизмом не страдаю.
Мак-Артур показал мне средний палец.
— Ты для этого пригласил меня сюда? Между прочим, ты опоздал, и мне пришлось самому купить этот рулет, а он, надо сказать, дорогой.
— Ну, извини. Слушай, мне нужно будет уехать из города на неделю. Рейчел не любит, когда я проявляю излишнюю заботу о ее безопасности, и не собирается носить пистолет.
— Тебе нужно, чтобы кто-то незаметно приглядывал за ней?
— Только до моего возвращения.
— Будет сделано.
— Спасибо.
— Это из-за Фолкнера?
— Ну да, — я пожал плечами.
— Его людей больше нет, Паркер. После смерти сына и дочери он остался один.
— Возможно...
— Что-то заставляет тебя думать по-другому?
Я покачал головой. Меня не покидало ощущение, что Фолкнер так просто не оставит гибель своих людей.
— Ты живешь, как заговоренный, Паркер. Ты знаешь об этом? Из прокуратуры поступил приказ не трогать тебя: тебя не преследовали за запутывание расследования, никаких обвинений против тебя и твоего приятеля за те смерти в Любеке. Я, конечно, не говорю, что ты убил тех рабочих, но все же.
— Да, я понимаю, — сказал я резко. Мне не хотелось это обсуждать. — Ну так как, ты поручишь кому-нибудь приглядывать за ней?
— Конечно. Я и сам могу этим заниматься, когда будет время. Как думаешь, она согласится установить сигнализацию?
Я думал об этом. Скорее всего, это потребует дипломатических переговоров на уровне ООН, но, возможно, ее удастся убедить.
— Не знаю. У тебя есть на примете кто-нибудь, кто бы ее установил?
— Есть один парень. Позвони, когда с ней договоришься.
Я поблагодарил его и поднялся, собираясь уходить. Я отошел на три шага, когда его голос остановил меня.
— Слушай, а у нее нет одиноких подруг?
— Да есть, наверно, — ответил я, прежде чем понял истинный смысл его вопроса. — Я тебе что, брачное агентство?
— Да ладно тебе. Это самое малое, что ты можешь для меня сделать, — улыбнулся Мак-Артур.
Я покачал головой.
— Спрошу, конечно, но ничего не обещаю.
Я оставил Уоллеса с улыбкой на лице и сахарной пудрой на одежде.
До полудня я занимался бумажной работой, кое-что проверил в записях, отправил счета двум клиентам и пересмотрел свои скудные заметки относительно Кэсси Блайт. Пообщался с бывшим парнем, с ее ближайшими друзьями, коллегами по работе и сотрудниками кадрового агентства в Бангоре, куда девушка обращалась незадолго до исчезновения. Ее машина была в ремонте, так что она отправилась туда на автобусе, выехав с вокзала в Грейхаунде, что на углу Конгресс— и Сент-Джордан-стрит, около восьми утра. В соответствии с полицейскими отчетами и наработками Сэндквиста, водитель вспомнил, как обменялся с ней парой слов. Она около часа провела в офисе агентства на площади Вест-Маркет, прежде чем зайти в книжный магазин Маркса. Там она спросила подписанные книги Стивена Кинга.
А потом Кэсси Блайт исчезла. Ее обратный билет не был использован, а новых билетов на ее имя не было зарегистрировано ни в одной автобусной компании. Ее кредитной карточкой ни разу не воспользовались с момента исчезновения. Оставалось все меньше людей, которым можно было задать вопросы, а я так ни к чему и не пришел.
Казалось, я не найду Кэсси Блайт ни живой, ни мертвой.
* * *
Черный «лексус» показался из-за дома около трех. Я был наверху: распечатывал статьи по поводу убийства Марианны Ларуз. Большинство из них были абсолютно бесполезными, кроме короткой заметки в «Стэйт», освещающей тот факт, что Эллиот Нортон принял своего подзащитного Атиса Джонса у государственного защитника по имени Лэйрд Райн. Не было никаких упоминаний о затруднениях, возникших с этой заменой, а значит, Райн добровольно передал Эллиоту дело. В коротком интервью Нортон прокомментировал этот факт так: несмотря на то, что Райн хороший юрист, Джонс предпочел государственному защитнику собственного адвоката. Райн никак на это не отреагировал. Материал был опубликован пару недель назад. Я как раз распечатывал его, когда подъехал «лексус».
Из машины со стороны пассажирского сидения вышел человек, одетый в синие джинсы и хлопчатобумажную рубашку. Все это до самых кроссовок было запачкано краской, и сам тип напоминал модель, сбежавшую с собрания дизайнеров-оформителей, если допустить, что в качестве модели они выбрали грабителя-гея, давно отошедшего от дел.
Чернокожий водитель был, по крайней мере, на фут с лишком выше своего напарника. Он уже донашивал летний комплект одежды, состоящий из легких туфель цвета бычьей крови, черных щегольских джинсов и коричневой льняной рубашки. Коротко стриженные курчавые волосы и небольшая бородка, обрамляющая сжатые губы, — парень явно не был любителем буйной растительности.
— А это место кажется куда более милым, чем та дыра, которую ты когда-то называл своим домом, — заметил Луис, когда я вышел ему навстречу.
— Если тебе там так не нравилось, зачем тогда ты туда приезжал?
— Потому что это тебя злило.
Я протянул ему руку и удивился, когда его сумка оказалась у меня в ладони.
— Я не даю чаевых, — сказал он.
— Я понял это, когда ты не решился раскошелиться, чтобы купить билет на самолет и заехать на выходные.
Он растерянно поднял бровь:
— Послушай, я работаю на тебя бесплатно, сам обеспечиваю себя оружием и патронами. Я думаю, что могу себе позволить не лететь сюда самолетом.
— А ты все еще хранишь у себя в багажнике арсенал?
— Тебе что-то понадобилось?
— Не то чтобы. Но, если в твою машину вдруг попадет молния, я не буду удивляться, куда подевалась моя лужайка.
— Нельзя быть слишком осторожным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102