Ларуз завыл, его лицо исказилось от ужаса, слезы текли по щекам, испачканным грязью, приставшей к нему, когда он насиловал девушку. Он поднял камень во второй раз, потом опустил его, ударив сильнее. Теперь хруст был более громким. Камень поднялся вверх еще раз, потом опустился быстрее, и Ларуз, издавая нечленораздельные крики бил ее снова и снова. Он впал в неистовство, был забрызган кровью, но все продолжал крушить ее кости, пока его не схватили за руки и не оттащили от тела Эдди с камнем, крепко зажатым в кулаке, с расширенными и побелевшими глазами на залитом кровью лице.
Девушка на земле давно умерла.
— Ты все хорошо сделал, — сказал Мобли. Нож исчез. — Ты прирожденный убийца, Эрл. — Он потрепал хнычущего парня по плечу. — Прирожденный убийца.
* * *
— Мобли забрал ее, — сказал Поведа. — Сказал, что люди придут, привлеченные огнем, и нам надо уходить. Старик Лэндрона был могильщиком в Чарлстоне. Он раскрыл свежевыкопанную могилу на «Магнолии», Мобли и Эллиот опустили ее туда и немного присыпали землей. На следующий день там хоронили какого-то мужика, прямо над ней. Он был последним в своем роду. Никто не собирался когда-нибудь копать здесь. — Он сглотнул. — Так и получилось, пока они не нашли тело Лэндрона.
— А Мелия? — спросил я.
— Она сгорела заживо. Никто не смог бы выжить в этом пламени.
— И никто об этом не узнал? Вы никому больше не рассказывали о том, что сделали?
Он покачал головой.
— Только мы знали об этом. Девушек разыскивали, но так и не нашли. Начались дожди и смыли все. Насколько мне известно, все решили, что они просто исчезли с лица земли. Но кто-то узнал, — заключил он. — Кто-то заставил нас платить. Джеймс сам расстался с жизнью. Греди перерезали горло. Мобли был убит, затем Эллиот. Почему-то убили Марианну. Кто-то преследует нас, наказывает. Я — следующий. Вот почему я привел свои дела в порядок.
Он улыбнулся:
— Я все оставляю на благотворительные цели. Вы думаете, я правильно поступаю? Я тоже так думаю. Пожалуй, это хорошее дело.
— Вы можете пойти в полицию. Вы можете рассказать им, что сделали.
— Нет, это не то. Мне надо ждать.
— Но ведь и я могу пойти в полицию.
Он пожал плечами:
— Можете, но я скажу, что вы сами все придумали. Мой адвокат вытащит меня через короткое время, они даже не успеют посадить меня. Потом я вернусь сюда и буду ждать.
Я встал.
— Иисус простит меня, — сказал Поведа. — Он простит всех нас. Разве не так?
Что-то промелькнуло в его глазах, последний отблеск его бурной деятельности по приготовлению к смерти, и пропало.
— Не знаю, — признался я. — Я не знаю, много ли прощения в нашем мире.
Потом я оставил его.
Конгари. Цепь недавних смертей. Связь между Эллиотом и Атисом Джонсом. Инструмент в форме буквы Т, торчащий из груди Лэндрона Мобли, уменьшенная копия такого же креста, висящая на шее мужчины с искалеченными глазами.
Терезий. Мне надо найти Терезия.
* * *
Старик все так же сидел на ступеньках перед домом и курил трубку, наблюдая за потоком машин. Я спросил у него номер квартиры Терезия.
— Восемь, но его здесь нет, — отозвался он.
— Знаете, мне кажется, что вы для меня — дурной знак, — предположил я. — Всякий раз, когда я прихожу сюда, Терезия нет, зато вы сидите на крыльце.
— Значит, вам должно быть приятно увидеть знакомое лицо.
— Да, лицо Терезия.
Я пошел за ним следом и поднялся по лестнице. Он смотрел, как я поднимаюсь.
Я постучал в дверь под номером восемь, но никто не ответил. Из квартир по обе стороны от восьмой слышались голоса и музыка; запахи еды разносились повсюду и пропитывали коврики у дверей и даже стены. Я нажал на ручку, и дверь открылась. За ней оказалась комната с неубранным односпальным диваном-кроватью и газовой плитой в углу. Между плитой и кроватью едва хватило бы места, чтобы худощавый человек с трудом мог протиснуться и выглянуть в маленькое, давно немытое окошко. Слева от меня располагались туалет и душевая кабинка, относительно чистые. В сущности, квартирка выглядела довольно обветшавшей, но не грязной. Терезий постарался сделать ее уютнее: новые занавески висели на пластиковом карнизе над окном, дешевая картинка с розами в вазе украшала стену. Здесь не было телевизора, радио, книг. Матрас валялся на полу в углу, вся одежда была раскидана по комнате, но я предположил, что, кто бы ни рылся здесь, он ничего не нашел. Все, что имело какую-нибудь ценность для Терезия, конечно, спрятано не здесь, а в том месте, которое и было его настоящим домом.
Я уже собрался уходить, когда дверь позади меня распахнулась. Я обернулся и увидел высокого необъятных размеров чернокожего в яркой рубашке, преградившего мне путь. В одной руке у него была сигарета, а в другой — бейсбольная бита. Рядом с ним стоял старик, покуривая свою трубочку.
— Могу я вам чем-нибудь помочь? — спросил мужчина с битой.
— Вы смотритель?
— Я — хозяин, а вы вторглись в мои владения.
— Я искал кое-кого.
— Хорошо, его здесь нет, и у вас нет никакого права находиться в этом месте.
— Я частный детектив. Мое имя...
— Да мне плевать, как тебя зовут! Вали отсюда сейчас же, пока я не начал защищаться от неспровоцированного нападения.
Старик с трубкой хихикнул.
— Неспровоцированное нападение, — повторил он. — Звучит здорово! — он покачал головой от удовольствия и выпустил колечко дыма.
Я подошел к двери, и большой человек отступил в сторону, чтобы дать мне пройти. Он все еще заполнял собой весь проем двери, и мне пришлось втянуть живот, чтобы проскользнуть, не задев его. От него разило средством для мытья сантехники и одеколоном «Олд Спайс». Я остановился на лестнице.
— Могу я задать вам вопрос?
— Что?
— Как случилось, что его дверь была не заперта? Мужчина выглядел озадаченным:
— Вы не открывали ее?
— Нет, она была открыта, когда я пришел сюда, и кто-то рылся в вещах Терезия.
Хозяин обернулся к старику с трубкой:
— Кто-нибудь еще спрашивал Терезия?
— Нет, сэр, только этот человек.
— Послушайте, я не собираюсь создавать вам проблемы, — продолжал я. — Мне всего лишь нужно поговорить с Терезием. Когда вы в последний раз видели его?
— Несколько дней назад, — сказал хозяин, смягчившись. — Что-то около восьми, когда он закончил работу в «Лэп-Ленде». Он нес какой-то сверток и сказал, что несколько дней его не будет.
— А дверь тогда была заперта?
— Я сам видел, как он запирал ее.
Итак, кто-то проник в здание уже после смерти Атиса Джонса и сделал то же, что и я: вошел в квартиру, чтобы найти то ли Терезия, то ли что-то связанное с ним.
— Спасибо, — поблагодарил я.
— Да не стоит.
— Неспровоцированное нападение, — снова повторил старик, посасывая трубку. — Вот смешно.
Вечерние посетители уже появились в «Лэп-Ленде» к тому времени, когда я туда приехал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Девушка на земле давно умерла.
— Ты все хорошо сделал, — сказал Мобли. Нож исчез. — Ты прирожденный убийца, Эрл. — Он потрепал хнычущего парня по плечу. — Прирожденный убийца.
* * *
— Мобли забрал ее, — сказал Поведа. — Сказал, что люди придут, привлеченные огнем, и нам надо уходить. Старик Лэндрона был могильщиком в Чарлстоне. Он раскрыл свежевыкопанную могилу на «Магнолии», Мобли и Эллиот опустили ее туда и немного присыпали землей. На следующий день там хоронили какого-то мужика, прямо над ней. Он был последним в своем роду. Никто не собирался когда-нибудь копать здесь. — Он сглотнул. — Так и получилось, пока они не нашли тело Лэндрона.
— А Мелия? — спросил я.
— Она сгорела заживо. Никто не смог бы выжить в этом пламени.
— И никто об этом не узнал? Вы никому больше не рассказывали о том, что сделали?
Он покачал головой.
— Только мы знали об этом. Девушек разыскивали, но так и не нашли. Начались дожди и смыли все. Насколько мне известно, все решили, что они просто исчезли с лица земли. Но кто-то узнал, — заключил он. — Кто-то заставил нас платить. Джеймс сам расстался с жизнью. Греди перерезали горло. Мобли был убит, затем Эллиот. Почему-то убили Марианну. Кто-то преследует нас, наказывает. Я — следующий. Вот почему я привел свои дела в порядок.
Он улыбнулся:
— Я все оставляю на благотворительные цели. Вы думаете, я правильно поступаю? Я тоже так думаю. Пожалуй, это хорошее дело.
— Вы можете пойти в полицию. Вы можете рассказать им, что сделали.
— Нет, это не то. Мне надо ждать.
— Но ведь и я могу пойти в полицию.
Он пожал плечами:
— Можете, но я скажу, что вы сами все придумали. Мой адвокат вытащит меня через короткое время, они даже не успеют посадить меня. Потом я вернусь сюда и буду ждать.
Я встал.
— Иисус простит меня, — сказал Поведа. — Он простит всех нас. Разве не так?
Что-то промелькнуло в его глазах, последний отблеск его бурной деятельности по приготовлению к смерти, и пропало.
— Не знаю, — признался я. — Я не знаю, много ли прощения в нашем мире.
Потом я оставил его.
Конгари. Цепь недавних смертей. Связь между Эллиотом и Атисом Джонсом. Инструмент в форме буквы Т, торчащий из груди Лэндрона Мобли, уменьшенная копия такого же креста, висящая на шее мужчины с искалеченными глазами.
Терезий. Мне надо найти Терезия.
* * *
Старик все так же сидел на ступеньках перед домом и курил трубку, наблюдая за потоком машин. Я спросил у него номер квартиры Терезия.
— Восемь, но его здесь нет, — отозвался он.
— Знаете, мне кажется, что вы для меня — дурной знак, — предположил я. — Всякий раз, когда я прихожу сюда, Терезия нет, зато вы сидите на крыльце.
— Значит, вам должно быть приятно увидеть знакомое лицо.
— Да, лицо Терезия.
Я пошел за ним следом и поднялся по лестнице. Он смотрел, как я поднимаюсь.
Я постучал в дверь под номером восемь, но никто не ответил. Из квартир по обе стороны от восьмой слышались голоса и музыка; запахи еды разносились повсюду и пропитывали коврики у дверей и даже стены. Я нажал на ручку, и дверь открылась. За ней оказалась комната с неубранным односпальным диваном-кроватью и газовой плитой в углу. Между плитой и кроватью едва хватило бы места, чтобы худощавый человек с трудом мог протиснуться и выглянуть в маленькое, давно немытое окошко. Слева от меня располагались туалет и душевая кабинка, относительно чистые. В сущности, квартирка выглядела довольно обветшавшей, но не грязной. Терезий постарался сделать ее уютнее: новые занавески висели на пластиковом карнизе над окном, дешевая картинка с розами в вазе украшала стену. Здесь не было телевизора, радио, книг. Матрас валялся на полу в углу, вся одежда была раскидана по комнате, но я предположил, что, кто бы ни рылся здесь, он ничего не нашел. Все, что имело какую-нибудь ценность для Терезия, конечно, спрятано не здесь, а в том месте, которое и было его настоящим домом.
Я уже собрался уходить, когда дверь позади меня распахнулась. Я обернулся и увидел высокого необъятных размеров чернокожего в яркой рубашке, преградившего мне путь. В одной руке у него была сигарета, а в другой — бейсбольная бита. Рядом с ним стоял старик, покуривая свою трубочку.
— Могу я вам чем-нибудь помочь? — спросил мужчина с битой.
— Вы смотритель?
— Я — хозяин, а вы вторглись в мои владения.
— Я искал кое-кого.
— Хорошо, его здесь нет, и у вас нет никакого права находиться в этом месте.
— Я частный детектив. Мое имя...
— Да мне плевать, как тебя зовут! Вали отсюда сейчас же, пока я не начал защищаться от неспровоцированного нападения.
Старик с трубкой хихикнул.
— Неспровоцированное нападение, — повторил он. — Звучит здорово! — он покачал головой от удовольствия и выпустил колечко дыма.
Я подошел к двери, и большой человек отступил в сторону, чтобы дать мне пройти. Он все еще заполнял собой весь проем двери, и мне пришлось втянуть живот, чтобы проскользнуть, не задев его. От него разило средством для мытья сантехники и одеколоном «Олд Спайс». Я остановился на лестнице.
— Могу я задать вам вопрос?
— Что?
— Как случилось, что его дверь была не заперта? Мужчина выглядел озадаченным:
— Вы не открывали ее?
— Нет, она была открыта, когда я пришел сюда, и кто-то рылся в вещах Терезия.
Хозяин обернулся к старику с трубкой:
— Кто-нибудь еще спрашивал Терезия?
— Нет, сэр, только этот человек.
— Послушайте, я не собираюсь создавать вам проблемы, — продолжал я. — Мне всего лишь нужно поговорить с Терезием. Когда вы в последний раз видели его?
— Несколько дней назад, — сказал хозяин, смягчившись. — Что-то около восьми, когда он закончил работу в «Лэп-Ленде». Он нес какой-то сверток и сказал, что несколько дней его не будет.
— А дверь тогда была заперта?
— Я сам видел, как он запирал ее.
Итак, кто-то проник в здание уже после смерти Атиса Джонса и сделал то же, что и я: вошел в квартиру, чтобы найти то ли Терезия, то ли что-то связанное с ним.
— Спасибо, — поблагодарил я.
— Да не стоит.
— Неспровоцированное нападение, — снова повторил старик, посасывая трубку. — Вот смешно.
Вечерние посетители уже появились в «Лэп-Ленде» к тому времени, когда я туда приехал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102