Распростершись на бедном ложе, Армель горько рыдала, закрыв лицо руками.
— Мадемуазель, — произнес Анри, опустившись на одно колено и стараясь говорить как можно мягче, — не печальтесь… Вы испортите свои прекрасные глаза, и это огорчит вашего папу… Что скажет он, увидев свою дочь подурневшей от слез? Разве он не побранил бы вас, узнав, что вы беспрестанно плачете?
При звуке голоса Анри девочка отняла от лица руки, чтобы посмотреть на того, кто говорит с ней, ибо его слова внушали ей надежду и уверенность.
— О! — изумленно воскликнула она сквозь слезы. — Так это вы, господин Маленький Парижанин?
— Он самый, — подтвердил Анри, нежно, но властно беря ручки Армель в свои руки. — И он уже давно узнал свою милую зрительницу, что сидела на плече у отца…
Тут девочка вновь разрыдалась.
— Мой бедный папа! Еще вчера он был со мной!.. А теперь… я больше никогда его не увижу!
— Успокойтесь, успокойтесь же, — повторял Анри, вытирая своим платком лицо Армель де Сов, — уверяю вас, вы ошибаетесь… Вы с ним обязательно встретитесь!
— Нет, он умер! — запротестовала девочка, и в ее глазах отразился неподдельный ужас. — Его убили!
Ее маленько тело содрогалось от рыданий. Анри ласково привлек ее к себе.
— Клянусь, что верну его вам! — уверенным тоном произнес он. Он был настроен столь решительно, что госпоже Бернар даже стало не по себе. С гордостью и одновременно с испугом она подумала: «А ведь он действительно сдержит свое слово!»
Сумел ли он убедить также и Армель? Или просто серьезный и выразительный взгляд Маленького Парижанина внушил ей безграничное к нему доверие? Кто знает!
Так или иначе, но вот уже она перестала плакать и, приоткрыв от удивления ротик, во все глаза уставилась на необычного мальчика.
А Анри бодро продолжал:
— Вас я уже спас, так почему бы теперь мне не попытаться спасти вашего отца? Я наверняка сумею это сделать. Проникнуть в «Сосущего теленка» не труднее, чем проделывать акробатические упражнения посреди Сены, когда бурное течение несет тебя вдаль, а сверху сыплется град камней, от которых приходится уворачиваться, совершая кульбиты почище тех, которыми славятся дрессированные собаки мамаши Туту.
Армель в испуге сжала руки. Она постепенно начала вспоминать о том, что с ней произошло. Из-за охватившего ее горя она совершенно позабыла о вчерашних событиях, но теперь прежний липкий и холодный страх вновь сжал ей сердце.
— Ох, — прошептала она, — я словно умерла… мне было холодно, я не могла пошевельнуться… рядом скользили змеи… Мне было так страшно!.. А главное, холодно!
— Бедняжка! — вздохнула госпожа Бернар.
— А не знаете ли вы, — спросила Армель, — почему эти злые люди хотели утопить меня?
— Нет, — ответил Анри и с уверенностью добавил: — У них бы все равно ничего не вышло, ведь я был рядом, а рядом со мной вам ничто не угрожает, мадемуазель!
Эти слова оказались решающими. Душа Армель распахнулась ему навстречу. Доверие и благодарность — вот какие чувства наполняли все ее существо. Маленький Парижанин сразу стал ее избранником, ее названым братом. С неизъяснимой грацией она протянула ему свою ручку и, улыбнувшись сквозь слезы, произнесла:
— Для вас я всегда буду Армель… вашей маленькой Армель… на всю жизнь!
Анри поклонился и не менее грациозно принял протянутую ему руку. Сердце его ликовало. Немного помолчав, он спросил:
— Армель… для меня вы всегда будете просто Армель… на всю жизнь… а для других? Как называют вас другие?
— Мой отец тоже всегда зовет меня Армель. Он дворянин, его имя — Оливье де Сов. А ваше? Впрочем, я и так уже знаю, как буду звать вас: Анри, правда?
— По прозвищу Маленький Парижанин… — добавил мальчик, немного смутившись и побледнев.
— Анри — а дальше?
Госпожа Бернар, услышав роковой вопрос, вздрогнула, Анри же побледнел еще больше. Почтенная дама решила прийти ему на помощь:
— Ваш спаситель, Армель, тот, кто пообещал разыскать вашего отца, — также благородного происхождения… Пока он носит имя одного полуразрушенного, заброшенного дворца, расположенного неподалеку отсюда… Лагардер… Но вам лучше забыть на время это имя. Не стоит лишний раз произносить его вслух…
Могущественные враги следят за нами… они велели мне хранить молчание… Клянусь, что в урочный час и в урочном месте Анри узнает все о своих предках.
Пока госпожа Бернар говорила, мальчик стоял молча, опустив глаза. Яростная борьба чувств читалась на его лице. Наконец огромным усилием воли он поборол свое волнение. А так как Армель снова зарыдала, повторяя: «Мой отец умер!», то он, лаская светлые кудри дочери Оливье де Сова, принялся утешать ее:
— Нет-нет! Я уверен, что он жив! Успокойтесь, Армель, и расскажите мне все с самого начала… Почему отец повел вас в этот гнусный кабак?
Вошедшие на цыпочках Роза Текла и Изидор остановились послушать историю девочки.
Когда Армель принялась описывать Эстафе, Анри гневно воскликнул:
— Так ведь это он, этот мерзавец вместе со своим сообщником как раз и бросил вас с моста! О! Я навсегда запомнил этих убийц! И я отомщу им! Но продолжайте, Армель. Самая ничтожная подробность может нам многое разъяснить…
Армель старалась вспомнить все. Она рассказала о предложении Эстафе, о том, как они пошли в кабачок «Сосущий теленок», о чудесном обеде…
Когда она перешла к дуэли между Марселем де Ремайем и Оливье, слушателей поразил вид Анри.
Глаза мальчика метали молнии, грудь его высоко вздымалась, и нетрудно было догадаться, что сердце его билось с бешеной скоростью.
Взглянув на госпожу Бернар, мамаша Туту с удивлением отметила, что та грустно качает головой. Верная служанка семьи Лагардеров была очень расстроена: она вовсе не желала, чтобы ее маленький господин Анри отличился на военном поприще. Она мечтала видеть его корпящим над фолиантами, изучающим живые и мертвые языки и получающим дипломы — солидные пергаменты, скрепленные печатями почтенных профессоров Сорбонны, а в один прекрасный день — и докторскую мантию. Но увы, это были только мечты! Дуэли, сражения даже рассказы о них поднимали в душе Маленького Парижанина настоящую бурю восторга.
Услышав слова Анри, госпожа Бернар еще более укрепилась в своей печальной уверенности, что ей никогда не придется увидеть юного отпрыска древнего рода студентом Сорбонны.
— Ваш отец — истинный дворянин, его пример достоин подражания! Об этом забияке Ремайе ходят самые разные слухи… Он прекрасно владеет шпагой, но поведением своим лишь позорит благородное ремесло фехтовальщика! Ах! И когда я только вырасту!..
Мальчик сокрушенно вздохнул и продолжил свои расспросы:
— Армель, постарайтесь вспомнить какие-нибудь подробности вашего похищения.
— После обеда я захотела спать… очень захотела спать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83