— Хорошо, пусть так, ты не мог не драться с капитаном де Жевезе, — стояла на своем Армель, — но зачем ты убил герцога Мантуанского?
— Я не убивал его, — безмятежно сказал Анри.
— Да как ты смеешь?.. — вознегодовала Армель.
— Я был орудием Провидения, милая сестренка, вот и все. Тот, кого везут теперь в Италию в карете, обтянутой черным крепом, с почестями, подобающими принцу и герцогу, был чудовищем, которого разоблачила на смертном одре госпожа Бернар! Я был призван покарать его.
Девочка широко раскрыла глаза от удивления, а Анри спокойно продолжал:
— Этот человек лишил меня отца, матери и, вполне возможно, наследства герцогов Гвасталльских… Доказательства? У меня их нет! Но он был вполне способен на самое гнусное преступление. В зале Кокардаса и Паспуаля он предательски пытался убить меня, сняв наконечник со шпаги, тогда как я фехтовал учебной рапирой… Вечером в «Аллее королевы» он устроил подлую засаду… десять человек поджидали меня, обнажив шпаги и выхватив кинжалы… я пощадил бандитов, наказал только трусливого и преступного герцога… Может быть, я не совладал бы с гневом, но мысль о тебе остановила мою руку… Ты спасла жизнь девятерым, любимая моя сестричка!
Тут разгорелся нежный спор двух любящих существ. Как истая дочь Евы, девушка трепетала за жизнь своего друга, хотя и выражала восхищение его искусством, хладнокровием и доблестью. Она доказывала также, что излишняя пылкость Анри может повредить его военной карьере, и умоляла дать слово никогда больше не драться на дуэли.
— Дорогая моя Армель, — ответил юноша, — я ничего не могу тебе обещать. Даже если бы я сумел обуздать свою натуру, обстоятельства могут сложиться так, что моя шпага сама выскочит из ножен, дабы свершить справедливый суд!
Армель при этих словах залилась слезами, а он бережно привлек ее к себе.
— У меня было два нерушимых завета: я поклялся отомстить тому, кто украл мое имя и состояние, а главное, убил моих родителей, и поклялся также вернуть тебе отца. Я свершил первое при помощи шпаги, и у меня есть предчувствие, что она же поможет мне исполнить второе обещание.
После того как Анри де Лагардер в схватке с девятью наемными убийцами у недостроенного фонтана в «Аллее королевы» покарал Карла-Фердинанда IV, он преисполнился уверенности в собственных силах. Теперь он мог не бояться никого и ничего.
К тому же ему все еще не приходил вызов из Наваррского полка, куда он записался после злосчастной дуэли с капитаном де Жевезе.
Бездействие томило его. Только благодаря Армель, своему доброму ангелу-покровителю, он не бросился в какую-нибудь авантюру — единственно ради того, чтобы испытать ни с чем не сравнимое ощущение опасности.
Тогда он сказал себе: «Я достаточно силен, чтобы рискнуть. Надо раскрыть, наконец, тайну кабачка „Сосущий теленок“, хотя Кокардас и Паспуаль и уверяют меня, что, в это подозрительное место лучше не соваться».
Вот почему через два дня после разговора с Армель он предупредил графиню Жанну, что сегодня не будет ужинать во дворце Монборон.
Покинув ближе к вечеру улицу Гренель-Сен-Жермен, он направился к Сене и пошел по набережным к Новому мосту, где, как и в былые времена, шумела и суетилась ярмарка.
Было еще светло. Вскоре на всех колокольнях города пробьет семь часов. Он бродил без цели, с любопытством и интересом посматривая на комедиантов. Впервые после многих лет он увидел балаганное представление и теперь говорил себе:
«У нас выходило лучше!»
При мысли о тех временах, когда он изображал горбуна на театральных подмостках, им овладело вполне естественное чувство гордости.
«Славная мамаша Туту! — думал он растроганно. — Милый, трусливый Изидор! Вы живете счастливо на солнечном юге. Вы, конечно, поженились, и все ваши мечты сбылись: одна вышивает ради собственного удовольствия, а другой блаженствует, сидя с удочкой у реки.
Госпожа Бернар радуется на небесах, получив воздаяние, которое заслужила своей добротой.
Будущее Армель не внушает тревог. Она восхитительно играет на клавесине, она говорит по-английски; настанет день, когда ее имя и покровительство графини откроют перед ней двери Версальского дворца.
Я покарал герцога Мантуанского!
Теперь я должен найти Оливье де Сова».
Неисправимый альтруист, Анри не умел думать о себе. Он был рожден для того, чтобы оберегать и хранить. Ведомый своими мыслями, юный поборник справедливости перешел через Новый мост на правый берег и, двинувшись по набережной Ферай, достиг пределов Долины Нищеты.
Погруженный в раздумья, он по-прежнему ничего не замечал, хотя во владения Злой Феи уже начали стекаться сирые и убогие: вырученное за день несли сюда безногие, безрукие, слепые и горбатые — одни и в самом деле были калеками, другие же искусно изображали увечья.
Улица Балю, куда решительно направился Анри, уже кишела публикой такого рода, и нищие с некоторым удивлением смотрели на молодого дворянина в треуголке, черном плаще, полу которого приподнимала шпага, и в блестящих сапогах.
Впрочем, видывали они здесь и не таких! Мало ли приходило сюда гордых щеголей, чтобы, подобно королю убийц Марселю де Ремайю, искать защиты у содержательницы притона? Всякий, кто совершил преступление или какую-нибудь гнусность, знал, что за верную службу могущественная Злая Фея спасет виновного от правосудия.
В этот вечер госпожа Миртиль, следуя заведенному обычаю, вошла в гардеробную при спальне, где пять лет тому назад — она не могла об этом забыть — побывал Оливье де Сов, и через потайное окошечко в стене заглянула в задымленный зал «Сосущего теленка», дабы убедиться, что все идет как всегда. Поначалу она, пожав плечами, пробормотала:
— Те же рожи, если не считать капитана-флибустьера, который приехал утром. Муж мой отзывается о немв высшей степени лестно… Красивый малый! Именно ему отдали на обучение этого простофилю Оливье…
Пламя страсти еще не совсем погасло? Или же то был голос ненасытного женского любопытства? Во всяком случае, Злая Фея испустила глубокий вздох, а затем прошептала:
— Надо расспросить этого капитана, что сталось с моим старым знакомцем…
Внезапно она отпрянула от окошка и сильно побледнела.
В зале сидел Анри де Лагардер.
Миртиль никогда ничего не забывала, тем более, если речь шла о деле, где на карту были поставлены ее собственная безопасность и доходы заведения.
Ей было хорошо известно, чем завершился пожар в «Театре Маленькой Королевы». Те, кого она боялась больше всего, ускользнули от нее и, видимо, надолго. Как расправиться с этим Лагардером и с этой Армель, пока они находятся под защитой графини Жанны?
Содрогаясь от ненависти и страха, она думала: «Король весьма благосклонен к госпоже де Монборон, внучке и дочери его министров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83