Я думаю, что она боится ваших слишком воинственных богов. Да это и не удивительно. Ей рассказывали много легенд. Она верит ирландским друидам, боится драконов и фей…
Виктор тронул женщину за рукав.
- Сибил, как мне ее приручить?
Женщина пристально посмотрела ему в глаза.
- А зачем это тебе, мой господин?
Виктор ответил, вложив в свое ответ как можно больше искренности:
- Только для того, чтобы сделать ее счастливой и остановить эту нелепую, кровавую бойню, которая уже так много унесла жизней! Хотя я, конечно, понимаю, что Рейну будут мучить мысли, пока она не свыкнется с тем, что нам суждено быть вместе.
Сибил удовлетворенно кивнула.
- Хочу верить, ярл, что говоришь ты правду. Но если вдруг откроется, что ты нас обманываешь, берегись. Клянусь, ты пожалеешь о том, что на свет родился!
- Ну что ж, спасибо за откровенность, - ответил он. - Ну, а теперь, может быть, ты посоветуешь мне, что делать?
Сибил улыбнулась:
- Когда-то давно мой юный супруг принес домой щенка, которого выбросили какие-то крестьяне. Мы хотели сначала его утопить, потому что этот замарашка только рычал и кусался.
Виктор засмеялся и крепко потер подбородок.
- Кого-то мне напоминает этот рассказ.
- Но я не дала ему это сделать, а взяла щенка к себе, кормила и ласкала, хотя мои руки частенько были поцарапаны и покусаны.
- Ну и что было дальше?
Сибил усмехнулась.
- Ничего, со временем из нее получилась очаровательная комнатная собачка.
Виктор расхохотался:
- Значит, ты мне предлагаешь перевоспитывать эту маленькую мегеру добротой? Да?
- Попробуй, ярл.
Виктор снова поскреб подбородок.
- Действительно, замечательное предложение! Если только к тому времени твоя госпожа не перегрызет мне горло.
Последовав совету Сибил, следующие несколько дней Виктор проявлял максимум терпения, встречаясь с Рейной. Она теперь не отказывалась от еды и питья и очень быстро восстанавливала свои силы. Девушка больше не пыталась нападать на Виктора и окружающих с кулаками, но язычок ее по-прежнему разил, не зная жалости. Она постоянно оскорбляла Виктора и подбирала для его дружинников такие эпитеты, что те буквально кипели от ярости, когда им случалось сторожить пленницу в отсутствие Виктора.
Надеясь улучшить ее настроение, Виктор решил совершать прогулки верхом вместе с Рейной, Каждое утро, после завтрака, он подсаживал девушку на черного пони, предварительно связав ей руки впереди, чтобы не дать ей сбежать. Свен и Оттар тоже садились на лошадей и сопровождали их. Когда вся четверка проезжала по главной улице поселка, начиналось самое интересное. Рейна и дружинники принимались оскорблять друг друга.
- Колдунья! - кричал Ролло, выглядывая из дома где жили рабыни.
- Ублюдок! - отвечала ему Рейна.
- Грязная тварь! - раздавался из-за забора голос Канута.
- Скотина! - парировала Рейна.
- Сука! - кричал из-за конюшни Орм.
- Шелудивый пес! - так же ласково бросала Рейна.
Выезды эти превращались в настоящий кошмар для Виктора. Он пытался, без всякого, впрочем, успеха, положить конец этой словесной войне. И, наконец, успокоил себя тем, что подобные стычки просто смягчают напряжение в отношениях между Рейной и дружинниками. Когда Рейна обращала свое внимание на Виктора, те же насмешки и оскорбления сыпались и на него. Так что ему приходилось призывать все свое терпение, чтобы обращаться с Рейной доброжелательно. Он взял себе за правило даже ужинать с ней. Но она отвергала все его мирные предложения.
- Не хочешь немного хлеба, Рейна? - заботливо спрашивал он.
- Пошел к черту, викинг! - отвечала она, но хлеб все-таки брала.
- Может быть выпьешь немного вина? - предлагал он. - Свен говорил мне, что это вино прошлым летом привезли из Шотландии.
- Залей его себе в глотку и захлебнись им! - отвечала она, а потом брала серебряную рюмку и с удовольствием выпивала вино.
Очень часто у Виктора просто руки чесались, чтобы задать маленькой мерзавке хорошую трепку или что-нибудь похуже. Однажды вечером он попытался найти выход из этого тупика.
- Рейна, может все-таки будет лучше, если ты перестанешь мне постоянно доказывать, что я негодяй. Ты же пойми, что я вынужден держать тебя здесь, пока ты не согласишься стать моей женой. Другого выхода нет. Иначе война никогда не закончится.
- Я знаю, чего ты хочешь, викинг! - зашипела она. - Ты хочешь сделать меня своей женой, хочешь, чтобы я растолстела, нося твоего ребенка, а ты будешь бахвалиться перед Вольфгардом тем, что сумел меня укротить. Да ты скорее в могиле сгниешь, чем я соглашусь. Потому что я никогда не стану помогать тебе устанавливать мир.
Но почему, Рейна?! - пытался урезонить он ее. - Разве женщина может не хотеть мира!
Она бросила на него неприязненный взгляд и сделала глоток из рюмки. - Нет, Виктор, не хочу. Самое большое мое желание - убить тебя!
- Ну да! - он посмотрел на девушку. - Тогда мне, видимо, приснился странный сон в бане! Мы ведь, кажется, там открыли друг другу сердца. А ведь нам было хорошо вместе, Рейна, и ты это очень хорошо знаешь.
- Мне стыдно это вспоминать, - прошептала она покраснев.
- Здесь ничего нет стыдного, это прекрасно.
- Мне было плохо, я ослабела, и ты этим воспользовался, - капризно возразила девушка.
- Ну ты-то знаешь, что все было не так! - воскликнул Виктор.
- Я знаю только то, что мы враги, и что я ненавижу тебя! - закричала Рейна. - И между нами не наступит мир, пока один из нас жив, или пока ты не освободишь меня!…
Шли дни. Виктор постепенно начинал сомневаться в том, что он сможет укротить Рейну. Знал он и то, что время идет, и, хотя Вольфгард потерял свой корабль, все равно попытается освободить свою падчерицу. Опасаясь внезапного нападения, Виктор расставил дозоры вдоль фьорда и к северу от поселка. Несомненно, что через несколько недель его враги построят новый корабль. И уж тогда жди нападения! Следовало срочно решать, что делать в таком случае с Рейной. Но вместо сближения с ней, пропасть между ними становилась все глубже. Эта девушка, как вода, протекала у него между пальцами…
С каждым днем, не признаваясь себе, Рейна все больше и больше привязывалась к конунгу Виктору. С той самой ночи, когда он был так нежен с ней и когда они пережили вместе такие прекрасные мгновения. Девушка все сильнее попадала под его обаяние. С того времени доброта викинга поражала и обезоруживала ее. Рейна боялась, что эта страсть, которую вызывало в ней присутствие Виктора, когда-нибудь вновь толкнет в объятия врага, и она потеряет себя.
Когда Виктор говорил ей ласковые слова и улыбался, или заглядывал прекрасными синими глазами прямо в душу, у Рейны начинала кружиться голова, подгибались ноги, и ей хотелось зажмуриться и броситься в объятия мужчины. Она мрачно думала о том, что Виктор, действительно, прав, когда подозревал, что ей вовсе не было стыдно там в бане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
Виктор тронул женщину за рукав.
- Сибил, как мне ее приручить?
Женщина пристально посмотрела ему в глаза.
- А зачем это тебе, мой господин?
Виктор ответил, вложив в свое ответ как можно больше искренности:
- Только для того, чтобы сделать ее счастливой и остановить эту нелепую, кровавую бойню, которая уже так много унесла жизней! Хотя я, конечно, понимаю, что Рейну будут мучить мысли, пока она не свыкнется с тем, что нам суждено быть вместе.
Сибил удовлетворенно кивнула.
- Хочу верить, ярл, что говоришь ты правду. Но если вдруг откроется, что ты нас обманываешь, берегись. Клянусь, ты пожалеешь о том, что на свет родился!
- Ну что ж, спасибо за откровенность, - ответил он. - Ну, а теперь, может быть, ты посоветуешь мне, что делать?
Сибил улыбнулась:
- Когда-то давно мой юный супруг принес домой щенка, которого выбросили какие-то крестьяне. Мы хотели сначала его утопить, потому что этот замарашка только рычал и кусался.
Виктор засмеялся и крепко потер подбородок.
- Кого-то мне напоминает этот рассказ.
- Но я не дала ему это сделать, а взяла щенка к себе, кормила и ласкала, хотя мои руки частенько были поцарапаны и покусаны.
- Ну и что было дальше?
Сибил усмехнулась.
- Ничего, со временем из нее получилась очаровательная комнатная собачка.
Виктор расхохотался:
- Значит, ты мне предлагаешь перевоспитывать эту маленькую мегеру добротой? Да?
- Попробуй, ярл.
Виктор снова поскреб подбородок.
- Действительно, замечательное предложение! Если только к тому времени твоя госпожа не перегрызет мне горло.
Последовав совету Сибил, следующие несколько дней Виктор проявлял максимум терпения, встречаясь с Рейной. Она теперь не отказывалась от еды и питья и очень быстро восстанавливала свои силы. Девушка больше не пыталась нападать на Виктора и окружающих с кулаками, но язычок ее по-прежнему разил, не зная жалости. Она постоянно оскорбляла Виктора и подбирала для его дружинников такие эпитеты, что те буквально кипели от ярости, когда им случалось сторожить пленницу в отсутствие Виктора.
Надеясь улучшить ее настроение, Виктор решил совершать прогулки верхом вместе с Рейной, Каждое утро, после завтрака, он подсаживал девушку на черного пони, предварительно связав ей руки впереди, чтобы не дать ей сбежать. Свен и Оттар тоже садились на лошадей и сопровождали их. Когда вся четверка проезжала по главной улице поселка, начиналось самое интересное. Рейна и дружинники принимались оскорблять друг друга.
- Колдунья! - кричал Ролло, выглядывая из дома где жили рабыни.
- Ублюдок! - отвечала ему Рейна.
- Грязная тварь! - раздавался из-за забора голос Канута.
- Скотина! - парировала Рейна.
- Сука! - кричал из-за конюшни Орм.
- Шелудивый пес! - так же ласково бросала Рейна.
Выезды эти превращались в настоящий кошмар для Виктора. Он пытался, без всякого, впрочем, успеха, положить конец этой словесной войне. И, наконец, успокоил себя тем, что подобные стычки просто смягчают напряжение в отношениях между Рейной и дружинниками. Когда Рейна обращала свое внимание на Виктора, те же насмешки и оскорбления сыпались и на него. Так что ему приходилось призывать все свое терпение, чтобы обращаться с Рейной доброжелательно. Он взял себе за правило даже ужинать с ней. Но она отвергала все его мирные предложения.
- Не хочешь немного хлеба, Рейна? - заботливо спрашивал он.
- Пошел к черту, викинг! - отвечала она, но хлеб все-таки брала.
- Может быть выпьешь немного вина? - предлагал он. - Свен говорил мне, что это вино прошлым летом привезли из Шотландии.
- Залей его себе в глотку и захлебнись им! - отвечала она, а потом брала серебряную рюмку и с удовольствием выпивала вино.
Очень часто у Виктора просто руки чесались, чтобы задать маленькой мерзавке хорошую трепку или что-нибудь похуже. Однажды вечером он попытался найти выход из этого тупика.
- Рейна, может все-таки будет лучше, если ты перестанешь мне постоянно доказывать, что я негодяй. Ты же пойми, что я вынужден держать тебя здесь, пока ты не согласишься стать моей женой. Другого выхода нет. Иначе война никогда не закончится.
- Я знаю, чего ты хочешь, викинг! - зашипела она. - Ты хочешь сделать меня своей женой, хочешь, чтобы я растолстела, нося твоего ребенка, а ты будешь бахвалиться перед Вольфгардом тем, что сумел меня укротить. Да ты скорее в могиле сгниешь, чем я соглашусь. Потому что я никогда не стану помогать тебе устанавливать мир.
Но почему, Рейна?! - пытался урезонить он ее. - Разве женщина может не хотеть мира!
Она бросила на него неприязненный взгляд и сделала глоток из рюмки. - Нет, Виктор, не хочу. Самое большое мое желание - убить тебя!
- Ну да! - он посмотрел на девушку. - Тогда мне, видимо, приснился странный сон в бане! Мы ведь, кажется, там открыли друг другу сердца. А ведь нам было хорошо вместе, Рейна, и ты это очень хорошо знаешь.
- Мне стыдно это вспоминать, - прошептала она покраснев.
- Здесь ничего нет стыдного, это прекрасно.
- Мне было плохо, я ослабела, и ты этим воспользовался, - капризно возразила девушка.
- Ну ты-то знаешь, что все было не так! - воскликнул Виктор.
- Я знаю только то, что мы враги, и что я ненавижу тебя! - закричала Рейна. - И между нами не наступит мир, пока один из нас жив, или пока ты не освободишь меня!…
Шли дни. Виктор постепенно начинал сомневаться в том, что он сможет укротить Рейну. Знал он и то, что время идет, и, хотя Вольфгард потерял свой корабль, все равно попытается освободить свою падчерицу. Опасаясь внезапного нападения, Виктор расставил дозоры вдоль фьорда и к северу от поселка. Несомненно, что через несколько недель его враги построят новый корабль. И уж тогда жди нападения! Следовало срочно решать, что делать в таком случае с Рейной. Но вместо сближения с ней, пропасть между ними становилась все глубже. Эта девушка, как вода, протекала у него между пальцами…
С каждым днем, не признаваясь себе, Рейна все больше и больше привязывалась к конунгу Виктору. С той самой ночи, когда он был так нежен с ней и когда они пережили вместе такие прекрасные мгновения. Девушка все сильнее попадала под его обаяние. С того времени доброта викинга поражала и обезоруживала ее. Рейна боялась, что эта страсть, которую вызывало в ней присутствие Виктора, когда-нибудь вновь толкнет в объятия врага, и она потеряет себя.
Когда Виктор говорил ей ласковые слова и улыбался, или заглядывал прекрасными синими глазами прямо в душу, у Рейны начинала кружиться голова, подгибались ноги, и ей хотелось зажмуриться и броситься в объятия мужчины. Она мрачно думала о том, что Виктор, действительно, прав, когда подозревал, что ей вовсе не было стыдно там в бане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128