- Может быть и есть…
- А если моя любовь доставляет тебе удовольствие, то я, пожалуй, буду заниматься с тобой любовью хоть и день и ночь напролет, - тихо засмеявшись, пошутил Виктор.
- Пожалуй это будет правильно, - улыбнулась Рейна и, лениво потянувшись обвила руками его за шею. - Вот, сейчас, как раз самое подходящее время!
- Желание моей госпожи Для меня закон! - он притянул к себе жену, и его колено скользнуло между гладких, словно атлас, чуть прохладных бедер женщины, раздвигая их. Это было восхитительное чувство, - проводить ладонью по спине любимой, ощущая гибкую податливость ее тела и нежную шелковистость женской кожи и знать, что нигде пальцы не встретят преграды из одежды. Виктор внезапно испугался, что может показаться Рейне нетерпеливым и этим причинит ей боль; он нежно поцеловал мочку ее уха и шепотом спросил: - Слушай, а может, не будем так торопиться со вторым разом?
- А уж это позволь мне самой решать, дорогой муж, - тут же ответила она и вдруг резко опрокинула его на спину и своими коленями широко раздвинула ему ноги.
- Эй, эй! - нахмурился он, изображая праведный гнев. - Где это ты этому научилась, жена?
В ответ Рейна пожала плечами:
- Может ты думаешь, я никогда не видела, чем занимаются викинги с рабынями на своих пирах…
В следующее мгновение она села на его бедра и уже совсем было собралась оседлать подрагивающую от напряжения мужскую плоть, но Виктор внезапно остановил ее и сказал:
- У нас с тобой все иначе, так ведь? Это не похоть, не желание совокупиться, правда?
Молодая женщина серьезно посмотрела ему в глаза, понимая, что он спрашивает именно о ее отношении к тому, что произошло между ними, а вовсе не о своих чувствах к ней и затем, покачав головой, улыбнулась:
- Нет, муж мой… Это - счастье!..
Наверное, будь у Виктора нервы похуже, он бы разрыдался от радости. Но вместо этого, он просто привлек Рейну к себе за плечи и горячо и нежно поцеловал. И снова его руки жадно и нетерпеливо шарили по обнаженному прекрасному телу жены, и они вдвоем пили волшебный пьянящий напиток, имя которому - любовь. Остальное Виктор наблюдал словно в полузабытьи. Рейна, оторвавшись от его губ выпрямилась на нем, затем, схватив изнемогающий от желания мужской член, направила его к заветной гавани и медленно опустилась на него. Виктор сцепил зубы и замер. Казалось, бесконечная теплая нежность опустилась на него, и сердце рванулось у него из груди ей навстречу. Ему стоило огромного труда, чтобы сдержаться, не схватить ее грубо за талию так, как это часто делали все викинги, удовлетворяя в первую очередь свою похоть, свое желание. Нет, Виктор положил свои горячие широкие ладони на бедра девушки и стал слегка помогать ее движениям. Однако Рейна, видимо, ничего этого уже не замечала. Она не останавливаясь ни на мгновение, начала свое скольжение вверх по этому волшебному нефритовому стволу, и дойдя до его раскаленной вершины, вновь опустилась вниз, затем еще раз, еще…
- Осторожнее, девочка, - прошептал Виктор, стараясь удержать ее трепещущее тело, - не порань себя, не торопись… Мы вдвоем, и я люблю тебя!
Рейна легла на мужа, уткнулась лицом ему в плечо и, все так же покачиваясь, словно повторяя его движения, простонала.
- Я сама не знаю, что делаю, и что делать…
- Глупенькая, - нежно выдохнул он, - все ты делаешь как надо. Расслабься, моя маленькая всадница, и наслаждайся.
И тогда она, уже не боясь показаться мужчине неумелой и смешной, опять выпрямилась и, застонав от наслаждения, пустилась вскачь по дороге, уносящей прямо к небесам, чтобы там обрести блаженство и покой…
- Рейна!.. Рейна!.. - задыхаясь, звал ее Виктор, устремляясь за ней вслед, но девушка ему не ответила, и только ее громкие гортанные вскрики смешивались с частым дыханием мужа. И когда, наконец, она достигла наивысшей точки своего восхождения, и весь мир взорвался вокруг нее, Виктор догнал ее на этой сияющей вершине, и они вместе низверглись в сверкающую мириадами огней пропасть и поплыли среди лепета весенних листьев на тонких парусах из золотого солнечного света…
На другом берегу фьорда в своем тереме Вольфгард яростно насиловал рабыню. Он набросился на нее сразу, как только та явилась в его опочивальню и, утолив первое желание, теперь сидел на кровати и смотрел на женщину, стоящую перед ним с опущенной головой в разорванном на груди платье. Ее покорность раздражала викинга. Его вообще раздражало что женщины в его присутствии только дрожали от страха и, когда он раздвигал им ноги и утолял свою страсть, жалобно всхлипывали или, вообще, лежали молча. Даже его жена, много лет удовлетворяя его, не проявляла никакого удовольствия. Иногда Вольфгарду, вообще, приходило в голову, что точно так же он мог бы себя удовлетворить и без женщины, просто своей рукой. По крайней мере, тогда не оставалось бы ужасного чувства собственного бессилия. Правда, мысль о собственном удовлетворении вызывала еще большее отвращение. Вообще-то ему нравилось чувствовать под собой дрожащее женское тело, нравилось заставлять женщин рыдать и стонать от боли. В эти минуты он значительно быстрее и полнее получал удовольствие. Вольфгард прищурился, глядя на стоящую перед ним в покорном ожидании, рабыню, которой было не Больше двадцати весен. А затем широко расставил свои ноги и приказал:
- Раздевайся и становись на колени!
Девушка в ужасе затрепетала.
- Пожалуйста, хозяин, не заставляй меня… Не надо больше…
- Быстро раздевайся, тварь, или я перережу тебе глотку! - взревел Вольфгард.
Девушка дрожащими руками быстро стянула через голову платье и медленно опустилась на колени, глядя на хозяина как побитая собачонка. Расширившимися от страха глазами она смотрела, как викинг снимает штаны. Он зашел ей за спину и, схватив девушку за волосы, наклонил рывком вперед. Вольфгард на мгновение остановился, наслаждаясь видом покорно ожидающей рабыни, и вдруг дверь в его покои отворилась, и на пороге появился Эгил. Вслед за ним в комнату, словно тень, проскользнул еще какой-то человек.
- Ярл! - произнес дружинник. - Пришел твой соглядатай, из лагеря Виктора Храброго.
- Проклятье! Парень у тебя что, совсем нет соображения, когда приходить к своему ярлу! - заорал Вольфгард, стоя без штанов. Эгил чуть не подавился от страха, однако, из комнаты не вышел.
- Прости, великий ярл, но у твоего человека важные известия!
Вольфгард нахмурился, натянул штаны и сердито приказал рабыне:
- Пошла вон! Быстро!
Ему не пришлось повторять свой приказ дважды. Рабыню как ветром сдуло. Затем ярл посмотрел на смутную фигуру соглядатая и кивнул:
- Ну, что у тебя за новости?
- Твоя приемная дочь стала женой Виктора Храброго, - приглушенным голосом произнес человек.
С искаженным от бешенства лицом, Вольфгард потряс кулаком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128