Эммет предлагал назвать дочь Дебби, Сьюзи или Линда, но эти имена больше ассоциировались у Лекси с пышногрудыми болельщицами пятидесятых годов. Она предпочла бы Эмили, Викторию или Карлотту. Но, по мнению Эммета, они больше подходили восьмидесятилетней старой деве с белым кружевным воротничком.
Что ж… если родится мальчик, они назовут его Э. М., а если девочка… О нет, только не это, ведь они так и не выбрали женского имени.
- Если девочка родится в твое отсутствие, я назову ее сама, - предупредила Лекси.
- Исключено. Я буду рядом с тобой. Отец не может пропустить такой момент.
- Ты уже давал обещания, - печально заметила Лекси.
- Сейчас все иначе, - возразил Эммет. - В этот раз я буду с тобой.
Почему-то Лекси поверила ему. Эммет никогда не расставался с пейджером, и она неоднократно посылала ему сообщения - когда стали отходить воды, когда ехала в машине по Вест-сайдскому шоссе и даже когда заполняла бумаги в больнице. Лекси набирала на своем сотовом телефоне номер его пейджера до тех пор, пока не усилились схватки. Но Эммет не отвечал. И его не было здесь.
Сейчас, ощутив нестерпимо острую потребность разрешиться от бремени, Лекси жалобно, умоляюще позвала Эммета, надеясь, что он появится.
Акушерка снова и снова считала до десяти, потом бросилась за врачом. А Лекси растерянно обводила глазами комнату, высматривая Эммета и мечтая увидеть, как он сидит в «отцовском» кресле у кровати или стоит над ней, держа ее руку, глядя ей в глаза и считая до десяти.
Однако она увидела лишь строгую темнокожую акушерку и незнакомую светловолосую девушку в голубом халате. Прижимая к своему плечу ногу Лекси, она то и дело нетерпеливо поглядывала на часы.
- Один-два-три… вот так, Лекси, не останавливайтесь… четыре-пять-шесть-семь-восемь-девять-десять! Сделайте вдох и начинайте снова, один-два-три…
Лекси старалась сфокусировать глаза на красивом темном лице акушерки, избавиться от тоски по Эммету и не поднимать ягодицы, о чем ей все время напоминали. Сейчас она сосредоточилась на мысли о том, что приносит в мир новую жизнь. Эммет…
- Я не могу это сделать! - в отчаянии простонала она, измученная схватками.
- Нет, можете!
- Мне нужен Эммет! - воскликнула Лекси, ощутив приближение очередной схватки.
- Кто такой Эммет? - услышала Лекси голос доктора. Сегодня дежурил не Ной Стейн, ее постоянный гинеколог, а другой врач, более молодой и симпатичный, деловитый человек по имени Грегори.
- Эммет - отец моего ребенка.
Акушерка взглянула на доктора, словно желая сказать: «Этому Эммету нет никакого дела до того, что здесь происходит».
- Для него это важно! - крикнула Лекси. - Важно!
- Конечно, важно, - спокойно согласилась акушерка, снова повернувшись к Лекси, и принялась считать до десяти.
Лекси застонала, мысленно проклиная троих людей, совершенно равнодушных к чужой боли, но позволяющих терзать ее. Этот ребенок не спешил бы появиться на свет, если бы знал, что его отца не могут найти.
- У меня ничего не получается, - пробормотала она сквозь слезы, но, казалось, никто не услышал ее.
Неужели этот кошмар происходит на самом деле?
- Я не могу. Не могу…
- Ладно, - сказал доктор, бросив взгляд на Лекси, - если хотите родить, вытолкните ребенка при следующих схватках.
«Я не хочу рожать! - подумала Лекси. - Зачем мне этот ребенок, если ни он и ни я не нужны Эммету? Он никогда не любил меня, хотьиутверждалобратное . Он говорил, что никогда не врет, но это ложь. Эммет обещал быть здесь, не собираясь выполнить своего слова, и…»
- … восемь-девять-десять, тужьтесь, Лекси, ребенок выходит, тужьтесь сильнее! Один-два-три…
Я должна остановить это сейчас, сказать им, что передумала и не хочу этого ребенка. Иначе я потеряю Эммета - он еще не готов стать отцом. Он говорил мне, что не готов стать мужем, еще до того, как мы узнали о ребенке. Я не могу сделать это - не могу, не могу, не могу…
- Девочка! - воскликнула акушерка. - Лекси, у вас прекрасная девочка! Поздравляю, дорогая.
Она лежала на подушке, совершенно обессилевшая, испытывая лишь чувство облегчения. Все закончилось. Слава Богу!
Потом она услышала звук, не сравнимый ни с чем… прежде она слышала его только в кино и во время просмотра видеозаписи на курсах. Это был звонкий крик новорожденной. Ее дочери.
- Мой ребенок, - пробормотала Лекси, открыв глаза в тот момент, когда акушерка показала ей мокрый, скользкий, темноволосый комочек.
- Вот она, Лекси. Чудесная девочка.
- Чудесная девочка, - тихо повторила Лекси, прижав к себе теплое маленькое тельце и проведя кончиком пальца по крошечной руке младенца.
Девочка моргнула и серьезно посмотрела на мать, словно узнавая ее. По щекам Лекси побежали слезы.
- Ты меня знаешь, правда? Я твоя мама, дорогая. Я буду всегда любить тебя и никогда не покину. Никогда. Клянусь.
Девочка тихо вздохнула так, будто бы поняла.
- Александра?
Только один человек на свете называл ее так. Лекси подняла глаза и увидела в дверях свою мать Кэтлин Нилон Синклер.
- Мама!
Она посмотрела на Кэтлин совсем другими глазами, ибо проснувшиеся в Лекси материнские чувства укрепили связь между ними.
- Познакомься со своей внучкой.
Взволнованная Кэтлин вошла в палату. Ее каштановые волосы сильно поредели от химиотерапии, но их прикрывал платок. Болезненная худоба не слишком бросалась в глаза, ибо на ней было длинное мешковатое пальто. Уже почти год, как у Кэтлин обнаружили рак.
- Я тоже здесь, милая. - Скотт Синклер в длинной куртке и джинсах вошел в палату вслед за своей женой. Его глаза смотрели из-под очков с необычной серьезностью.
- Вот она. - Лекси, показала родителям запеленутую девочку. - Можете взять ее на руки, если хотите. Малышку только что принесли из детской. Младенцев держат там несколько дней, пока матери восстанавливают силы. Но я чувствую себя превосходно…
«Физически», - поправила себя Лекси. Она полагала, что будет истерзана после этого испытания, но сказывалось только психическое потрясение. Вот уже четыре часа она смотрела в окно, наблюдая, как поднимается над Манхэттеном бледное мартовское солнце, и гадая, почему Эммет предал ее. И теперь уже не только ее, но и свою дочь.
Лекси размышляла, что скажет ему, когда он появится: «Ты не выдержал испытания, приятель. Это был твой первый экзамен на звание отца, и ты опозорился».
Заметив смущение родителей, Лекси подумала: неужели они стыдятся того, что она родила внебрачного ребенка? Ведь оба поддерживали ее в течение этих девяти месяцев, убеждали свою единственную дочь, что будут рады стать бабушкой и дедушкой.
Только однажды Кэтлин осторожно спросила Лекси, собирается ли она замуж за Эммета, и та не посмела признаться в том, что вопрос о браке обсуждался ими задолго до беременности. Точнее, едва она попыталась коснуться этой темы, Эммет на время отдалился от нее - сначала эмоционально, потом и физически.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47