- Одни.
- Вы об этом не очень распространяйтесь, - посоветовал помрачневший Виктор.
- Только вам, потому как приятели, - заверил Черновод. - Тут в сторожке нет никого.
Дьяконский настоял, чтобы старшего лейтенанта разбудили. Бесстужев взял трубку. Говорил он хрипло, соображал туго. Виктору пришлось два раза повторить замысел, прежде чем он уяснил предложение сержанта.
- Согласен, - одобрил Бесстужев. - Пушками помогу. Две противотанковые пошлю. Жди через полчаса. Сейчас свяжусь с Захаровым.
- Да, - сказал Дьяконский, - буду ждать.
- А ты что такой казенный, даже слушать неприятно.
- Люди. Не один.
- Ерунда, - сказал Бесстужев. - Все ерунда. - Помолчал, потом спросил: - Ты номеров не заметил на танках? Ну, на тех, которые Полину… - голос его осекся.
- Нет. Средние танки. Гудериановские, - поспешно ответил Виктор. - Говорили потом, будто в тех местах двадцать четвертый корпус действовал.
- Как думаешь - встретимся с ними?
- Встретимся. - Дьяконский положил трубку и вздохнул. Сержант, ожидавший ответа, понял вздох по-своему.
- Не выгорело? - уныло спросил он.
- Наоборот. Сейчас пушки будут.
- Вот дело! Я тут еще подумал, может, мы гать разберем? - загорелся сапер. - И дорогу перекопаем. Чтобы тем, которые вперед вырвутся, ни тпру, ни ну. Можно?
- Только одно отделение пошли, не больше. А остальные чтобы наготове были. Покажи, что делать, а сам возвращайся.
Красноармейцы на руках протащили противотанковые пушки по болоту к повороту дороги, установили их в ивняке, в ста пятидесяти метрах от проселка. Все было готово для встречи противника, но немцев пришлось ждать довольно долго. Они появились только в десять часов. Наблюдатели на сосне насчитали полтора десятка машин - дальше ничего не было видно за пылью. Ехали немцы без боевого охранения: спокойные, самоуверенные.
Бойцы, затаившись, ждали.
- Надо обязательно попасть первыми же снарядами, - предупредил Дьяконский младшего политрука, командовавшего артиллеристами.
- С такой дистанции белке в глаз попадем, - заверил младший политрук.
Он стоял возле пушки на коленях. Наводчик, маленький косоглазый казах, выглядывал из-за щита и повторял:
- Попадем… Мы попадем, - будто убеждал в этом себя.
Показалась голова колонны, Виктор быстро обернулся: укрыты ли все? Ни одного красноармейца не было видно. Яркая зелень болота, деревья, дремлющие в знойном воздухе, синее небо.
Приближалось гудение моторов. Явственнее дрожала земля.
Головной танк выполз на поворот. Тяжелый, громоздкий, он двигался медленно, будто боясь продавить гать. Дьяконский видел лицо командира, высунувшегося из башни. Немец озабоченно смотрел на дорогу и при этом что-то жевал. На броне намалевана звериная морда и большой крест. Виктор подумал, что в крест хорошо целиться. Он весь напрягся, беспокоясь, чтобы кто-нибудь не выстрелил раньше времени. Даже скулы свело от напряжения.
За первым танком появился еще один, поменьше, потом четыре бронетранспортера с солдатами. Видны были только их серо-зеленые спины, одинаковые, тесно прижатые одна к другой, как патроны в обойме. Седьмым в колонне снова шел танк. Виктор молча кивнул головой, указал наводчику на эту машину.
Пушка дернулась; выстрел хлестнул негромко, но резко. У танка вылетел каток, и он закружился на месте, будто ввинчиваясь в землю. Лязгнул затвор пушки - снова выстрел. Танк замер, над жалюзи появилась тонкая струйка дыма.
Еще выстрел. Следовавший за танком бронетранспортер резко замедлил ход, неуверенно, виляя, съехал с дороги и остановился, упершись в деревья.
Гул моторов заглушал хлопки пушек, фашисты не понимали, что происходит. И только, когда загорелись два танка, когда остановились три транспортера, когда часто забарабанили пулеметы, немцы начали выпрыгивать из машин. Они кричали дикими голосами, визжали от ужаса, зовя на помощь. У Виктора мороз по коже пробежал от этих нечеловеческих воплей.
Противотанковая пушка продолжала бить по задним машинам.
- Бронебойный! Огонь!.. Бронебойный! - восторженно командовал младший политрук.
В азарте вскакивал во весь рост. Дьяконский дергал его за руку. Наводчик, ощерившись, кричал:
- Ай-яй-яй! Ай-яй-яй!
Заряжающий досылал снаряд; резко клацал затвор.
- На! - кричал наводчик.
Пушка дергалась, выбрасывая пламя. Из казенника вылетала дымящаяся гильза, а наводчик уже подхлестывал, торопил заряжающего:
- Ай-яй-яй! Ай-яй-яй!.. На!
Немцы, прыгавшие из бронетранспортеров, тут же падали под пулями. Немногие успели укрыться в лесу. Противник не вел огня. Только один танк, маячивший за деревьями, послал наугад пяток снарядов, разорвавшихся на болоте.
Виктор думал, что фашисты развернут боевые порядки, пойдут в атаку. Их пехота легко сшибет слабый заслон. Да Дьяконский и не намеревался держаться здесь долго. Его отряд задачу выполнил. Но произошло нечто неожиданное. Немцев было не меньше усиленного батальона. Может быть, и целый полк, растянувшийся на дороге на несколько километров. И вся эта громада начала вдруг пятиться назад. Разворачивались и уползали танки и бронетранспортеры. Они очень скоро исчезли из виду, оставив за собой только клубы пыли, бросив на произвол судьбы раненых и разбежавшихся по лесу солдат. Наблюдатели, снова залезшие с биноклями на сосну, сообщили, что колонна ушла на запад, а километрах в пяти отсюда на окраине деревни видно несколько машин.
- Трусы! - сказал младший политрук. - Это же не вояки, а засранцы. Десять на одного, и то не могут.
- Нет, тут что-то не то, - покачал головой Дьяконский. - Они, товарищ политрук, не глупее нас с вами.
- Но трусливее.
- Нет, - повторил Виктор. - Тут что-то не то.
К нему подбежал сержант, командир взвода, сияющий, весь облепленный болотной грязью. Обнял, стиснул со страшной силой.
- Дали, а? Вот дали так дали!
- Пусти, - отбивался Дьяконский. - Задушишь, медведь мазаный! Как у тебя, все живы?
- Все! Раненых трое! Пленных ловим.
- В лес людей не пускай. Чтобы далеко не отходили. Черт с ними, с этими немцами, нам распыляться нельзя. Верни красноармейцев, - распорядился Дьяконский.
Перед началом боя Виктор не успел доложить Бесстужеву о появлении противника. Но старший лейтенант, заслышав стрельбу, сам расспросил телефониста и уже выехал к Дьяконскому. А на КП батальона прибыл подполковник Захаров. Он-то и взял трубку, узнав, что Дьяконский у телефона.
- Ну как? - спросил он. Его спокойный голос отрезвляюще подействовал на разгоряченного Виктора.
- Отбили.
- Разведка?
- Моторизованная часть. Наблюдатели насчитали до сотни машин.
В трубке было слышно, что подполковник поперхнулся. Кашлянул, потом спросил:
- Что, совсем ушли?
- Не знаю.
- Какие у них потери?
Дьяконский ждал этого вопроса. Усмехнулся, сказал, стараясь, чтобы голос звучал равнодушно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235