– Добрый вечер, – привычно выпалил По.
Что-то бесповоротно изменилось. Вряд ли кто-то из нас дал бы определение этой перемене, только мы оба ее ощущали. Раньше По непременно плюхнулся бы в качалку, но сегодня он не садился. Стоять он тоже не мог. Он слонялся из угла в угол, то попадая в полосу света, то скрываясь в тени. Останавливался возле окон, принимался барабанить пальцами и тут же брел дальше. Возможно, он ждал, что я, как всегда, предложу ему монангахилы.
– Странно, Лэндор, – наконец произнес он. – Я нигде не мог разыскать Кокрейна.
– Ничего удивительного. Думаю, у Кокрейна теперь другие занятия.
По рассеянно кивнул, не совсем улавливая смысл моих слов.
– Пустяки, – сказал он. – Я достаточно хорошо изучил путь сюда. Меня не поймают.
– Вас уже поймали, кадет По. Нас обоих. Оттого вы и не могли нигде найти Кокрейна.
Некоторое время мы смотрели друг на друга.
– Сядьте куда-нибудь, не мельтешите у меня перед глазами, – сказал я.
По избрал не качалку, а присел на краешек кровати. Пальцы беспокойно теребили покрывало.
– Я должен вам кое-что сказать. В обмен на снисходительное отношение к вашему балагану, устроенному у Кембла, капитан Хичкок отстранил вас от участия в расследовании.
– Он не мог этого сделать.
– Как видите, мог. И сделал.
Его пальцы заплясали на покрывале, точно мечущиеся мотыльки.
– И вы не сказали ни слова в мою защиту? Не объяснили, насколько я вам полезен?
– Говорил. Объяснял.
– Неужели это не подействовало на Хичкока?
– Он тревожится за вашу безопасность, как и положено коменданту. Хичкок с самого начала был против вашего участия.
– Тогда нам стоит обратиться к полковнику Тайеру.
– Тайер вполне согласен с Хичкоком.
По дерзко улыбнулся. Совсем как мятежный лорд Байрон.
– А нам-то что, Лэндор? Мы будем и дальше встречаться. И они нам не помешают.
– Вас могут отчислить из академии.
– Ну и пусть! Я заберу Лею и навсегда забуду об этом проклятом месте.
Я встал, скрестив руки.
– Воля ваша, мистер По. Но я освобождаю вас от каких-либо обязательств передо мной.
Сначала По решил, что это шутка. Затем в его глазах что-то блеснуло. Он затих и выжидающе смотрел на меня.
– В чем вы клялись мне сравнительно недавно? Здесь, в этом номере? Неужели забыли?
– Я клялся… говорить правду.
– Да. Правду. Однако при вашем блестящем умении разбираться в словах вы так и не постигли смысл этого простого слова. Я могу иметь дело с поэтом, но никак не со лжецом.
По встал.
– Извольте объясниться, Лэндор, – сказал он, тщательно выговаривая каждое слово. – Иначе я буду вынужден потребовать сатисфакции.
– Мне незачем объясняться. Потрудитесь взглянуть вот на это.
Выдвинув ящик стола, я достал стопку желтых листов, присланных Генри. Я бросил их на кровать. Покосившись на листы, По настороженно спросил, что это за бумаги.
– Я попросил одного своего друга заглянуть в историю вашей жизни.
– Зачем?
– Полицейская привычка, – равнодушным тоном ответил я. – Если я беру кого-то себе в помощники, мне нужно знать, что он за человек. Особенно если этот человек запросто рассказывает о совершенных им убийствах… У моего друга было мало времени, и он собрал далеко не все, что мог бы. Но думаю, достаточно и этого. На меня его отчет произвел не меньшее впечатление, чем ваши.
– Смотрите, Лэндор, вы заговорили почти шекспировским языком. Только у Шекспира было чуть-чуть не так: «Но думаю, и этого нам хватит».
– Странно, По. Вы болтаете о Шекспире, когда перед вами лежит история вашей собственной жизни. Неужели вам не любопытно развязать бечевку и заглянуть в эти листы? Если бы кто-нибудь собрал столько фактов о моей жизни, я бы не мешкая погрузился в чтение.
По равнодушно пожал плечами.
– Уверен, вам прислали обыкновенный набор вранья и сплетен.
– Совершенно верно. Это слово сразу пришло мне на ум, едва я начал читать. Только вранье заключено не здесь, не на этих страницах. Набором вранья было то, что вы мне рассказывали. Я несколько раз перечитал каждую страницу, все время задавая себе вопрос: было ли хоть одно событие в вашей жизни, о котором вы мне рассказали без лжи и прикрас?
Я взял связку листов и стал развязывать бечевку.
– Даже не знаю, с чего начать.
– Тогда и не начинайте, – отрешенно сказал По.
– Нет, обязательно начну. Начну с малого. Вы покинули Вирджинский университет вовсе не из-за скаредности мистера Аллана, а потому что, как пишет Генри… «вверг себя в разорительные карточные долги, из которых не имел возможности выпутаться». Может, этот факт всколыхнет вашу память?
Ответа не последовало.
– Теперь я понимаю, почему вы любите рассказывать другим о трех годах, проведенных в университете, хотя на самом деле едва продержались там восемь месяцев. Но это не единственное преувеличение. Возьмем более раннее событие – ваши необыкновенные заплывы в Джеймс-ривер. Сколько вы проплывали? Семь с половиной миль? На самом деле расстояние было раза в полтора меньше.
По сел в качалку, но не развалился в ней, как раньше, а тоже примостился на краешек.
– Это еще пустяки в сравнении с тем, что ждет нас дальше, – продолжал я. Мой палец камнем упал на очередную страницу. – Взять хотя бы ваши европейские странствия… Наверное, мне не хватает понимания. Честное слово, По, я не возьму в толк, зачем вы придумывали эти путешествия? Вы ведь почти всю жизнь провели в Америке: жили в доме мистера Аллана, потом университет, потом служба в армии. И никаких, так сказать, самовольных отлучек в Старый Свет. Как принято говорить в нелюбимой вами математике: «Что из этого следует?» А из этого следует цепь абсолютно лживых историй. Ваше участие в войне за свободу Греции – ложь. Путешествие в Россию и ваши приключения в Санкт-Петербурге – тоже ложь. Никакой американский консул не вмешивался и не вызволял вас из беды. Зачем, если, кроме Англии, вы нигде не были? А там, насколько мы знаем, вам ничто не угрожало… Что у нас еще осталось? Плавания по морям. Думаю, темы для своих россказней вы почерпнули у старшего брата, которого зовут Генри. Генри Леонард. Или, может, вы называли его Анри?
Так я и думал! Палец По застыл между носом и верхней губой – там, где недавно красовались приклеенные усы.
– Нынче ваш братец Генри плавает совсем в других морях, – сказал я. – Точнее в лужах скверного пива и сточных канавах. И если жизнь его оборвется раньше срока, то уж явно не от кораблекрушения. Представляю, какой это позор для столь уважаемой семьи, имеющей давнюю и славную родословную. Как выродились потомки предводителей франкских племен! Как они позорят своих знаменитых предков! А там были и шевалье Ле-По, и парочка британских адмиралов…
Я улыбнулся. – А ирландских забулдыг причислить к своим родственникам не желаете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126