Но тут надо признать, что не все члены команды отнеслись к данной экзекуции совершенно одинаково. Соловейка, с детства воспитанная в духе непременного уважения княжеской власти, была готова провалиться сквозь землю (в данном конкретном случае конечно же сквозь пол). Она твердо была уверена, что после такого нагоняя в лучшем случае их подразделение расформируют, а их выгонят из города. А в худшем... Тут воображение Любавы рисовало совсем мрачные картины в виде темницы, палача и совершенно негигиеничной плахи.
Чтобы окончательно не выпасть в осадок, она мертвой хваткой вцепилась в локоть Солнцевского и, постоянно шмыгая носом, приготовилась стойко и мужественно выслушать приговор.
Изя вообще не видел и не слышал князя. В настоящий момент для него существовала только несравненная луноликая Газель, которая выглядывала из-за спины своего грозного родителя, игриво бросая взгляды на своего воздыхателя. В том, что смотрит она именно на него, черт ни капли не сомневался. Да и на кого, собственно, в этом зале ей было обращать внимание, не на Солнцевского же? Тем более что в последнее время свой обычный морок в виде некоего румяного мальчиша-плохиша Изя несколько подкорректировал в сторону увеличения героического начала. Ну там плечи пошире, подбородок потверже и прочие атрибуты настоящего мужчины.
«Эх, мне бы ее хоть разок увидеть, а уж тогда и сватов можно будет засылать, – вертелась в голове черта навязчивая мысль. – Интересно, а Солнцевский согласится в сваты пойти? Впрочем, кто его спрашивает, пойдет как миленький!»
«А вот вопрос с приданым я буду решать сам, – продолжал про себя рассуждать черт. – В таком деле Илюхиного нахрапа мало, тут нужно дело повести тонко, как умею только я. К тому же траты предстоят немалые. И если свадьбу я стрясу с тестя, то новый дом предстоит строить мне (естественно, на его деньги), ну не приводить же молодую в „Чумные палаты“? Там княжеские богатыри в спортивный зал шастают. Да и Солнцевский после бани любит в одной простыне, обмотанной вокруг пояса, по дому погулять. А такое зрелище стеснительной Газелюшке лучше не видеть».
Вот такие мысли бродили в рогатой голове черта, и лишь обличительные речи Берендея несколько отвлекали от радужных дум.
И наконец, последний член команды – Гореныш Мотя. Рассудительный Змей занял место рядом со своим хозяином и делегировал на прослушку Берендея левую голову. Именно она внимательно следила за князем, строила полное раскаяние и охотно кивала в знак согласия с правителем Киева. А остальные две головы, свободные от этого почетного, но безумно скучного занятия, развлекались отловом мух, благо их в помещении хватало на всех.
Головы замирали, дожидаясь, пока крылатое насекомое подлетит поближе, и ловко клацали пастями. Есть мух было неинтересно и противно, так что после небольшой паузы они отпускались на волю. Играли головы, естественно, на счет и к моменту завершения выволочки с небольшим отрывом вела средняя голова.
– Моя воля! – прогремел Берендей, изрядно уставший от всего происходящего. – До моего дальнейшего распоряжения «Дружина специального назначения» отстраняется от несения службы.
Илюха пожал плечами, очередной раз победив пытавшийся вырваться наружу зевок. Соловейка что есть силы вцепилась в локоть Илюхи, чтобы не грохнуться в обморок. Изя послал очередной взгляд, полный истинной любви, в сторону несравненной Газели. А Мотя сравнял счет в соревновании с самим собой.
– А теперь все свободны, – подвел итог разбору полетов Берендей.
Все присутствующие не торопясь потянулись к выходу. Представители посольств были весьма удовлетворены увиденным и не скрывали своего торжества. Но особенно был счастлив Микишка. Такой победы над ненавистной компанией у старого дьячка не было еще никогда.
– Солнцевский! – до глубины души знакомым голосом Броневого из «Семнадцати мгновений весны» вслед уходящим бросил Берендей. – А вас я попрошу остаться!
«Надо завязывать с пересказами фильмов, – подумал Илюха, с трудом отрывая от себя Соловейку и перевешивая ее на руку Изе.
Наконец это сложное мероприятие удачно завершилось и малый тронный зал опустел.
– Выпить хочешь? – устало поинтересовался Берендей. – А то у меня горло пересохло, да и после вчерашнего еще не поправлялся.
– Давай, – охотно согласился Илюха, вольготно располагаясь на скамье, – а то у меня от твоего разноса даже голова заболела.
Князь хмыкнул и достал из тайника под троном бутыль первача и пару кубков. Посуда тут же была наполнена до краев и так же решительно опустошена.
– Надеюсь, ты на меня не дуешься? – поинтересовался князь, вновь наполняя кубки.
– Да ладно, нечто я без понятия? Работа такая.
– Во-во, – обрадовался Берендей. – Но вы сами хороши, такую кашу заварить. Ну одно дело, ну два, это я мог бы замять. Но четыре! Я когда эту совместную делегацию поутру увидел, чуть не ошалел. Да в жизни не было, чтобы тевтонцы вместе с литовцами челом били. Да и поляки сейчас с ними со всеми в прохладных отношениях. Про бухарца этого я вообще молчу.
– Кстати о бухариках, – встрепенулся Солнцевский и поднял кубок. – За справедливость!
– Согласен, – с удовольствием наложил свою резолюцию Берендей.
Мужчины немного посидели молча, прислушиваясь к собственным ощущениям.
– Между прочим, они сами нарвались, – заметил Илюха, уже пришедший в полное равновесие с самим собой.
– Не сомневаюсь, – как-то уж очень быстро согласился князь, – но они все-таки послы, с ними так просто нельзя, лица неприкасаемые.
– Ладно, будем сложно, – согласился Илюха, прикидывая в уме планы возможной и очень сложной мести иноземным ябедам. – Кстати, ты нас надолго распустил?
– Думаю, на пару неделек, – пожал плечами князь, – раньше они не успокоятся. Так что будем считать, что вы в очередном отпуске.
– А отпускные? – тут же поинтересовался старший богатырь, – А то меня Изя со свету белого сживет.
– Вам за удачное дело в Галиче премия положена, так что можешь зайти к казначею, – мудро разрешил ситуацию князь. – Только ты уж постарайся хотя бы в ближайшее время с «Иноземной слободой» дела не иметь.
– Сдалась она мне, – буркнул старший богатырь, протягивая на прощание руку. – Ладно, в ближайшее время трогать не буду, а дальше видно будет.
* * *
Вся компания ждала Илюху в «Чумных палатах». Мотя философски дремал в уголочке, Изя задумчиво втирал в свои рога мазь для их усиленного роста, а Соловейка паковала вещи.
– Ты куда-то собралась? – удивился Солнцевский, усаживаясь в кресло.
– Так в ссылку или в темницу, – пояснила Любава, продолжая собираться.
– А... – протянул бывший браток и обратился уже к черту, – а ты чего ее не успокоил?
– Пробовал, не получилось, – пожал плечами Изя, продолжая втирать мазь в рога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75