– У них теперь на двоих с Изей целое отдельное крыло, – поддакнул Добрыня, – всех соседей расселили по другим местам.
– И как там Изя? – поинтересовался Илюха, хотя прекрасно знал, что старый черт нигде не пропадет.
– Нормально, – сквозь зубы проскрипел Добрыня, – пьет вино из княжеских подвалов и сочиняет любовные стихи.
– Кстати, а мне-то приготовили?
– Чего? – не понял Добрыня.
– Камеру, – хмыкнул Илюха. – Судя по взятому старту, завтра вы припретесь со всей дружиной меня арестовывать за очередной саботаж миссии ОБСЕ на территории суверенной России.
Тут три богатыря потупились еще больше и оглушили окрестности троекратным богатырским вздохом. В этот момент Солнцевскому стало их даже немного жалко. Ну в самом деле, они же ни в чем не виноваты, просто служба такая. Как говорится, ничего личного. И тут ему захотелось сделать для них что-нибудь приятное.
– Мужики, может, в баньке попаримся?
Богатыри от такого предложения даже оторопели.
– Да ладно, чего там, – принялся уговаривать Солнцевский. – Она уже практически готова, парок отменный, да к тому же я вас угощу чудесным напитком, самым лучшим для правильного усвоения организмом пара. Голову даю на отсечение, что ничего подобного вы не пробовали. Эксклюзивная вещь!
– Так вроде мы на службе... – протянул Муромец.
– Ну сами посудите, я мог бы заупрямиться, а вы бы меня долго и нудно уговаривали. Так что если вы вернетесь назад с небольшой задержкой, это не вызовет никакого удивления. Да что там, вспомните, когда вы Изю утащили!
Богатыри переглянулись, и самый старший озвучил коллективное решение:
– Ну если только чисто символически, чтобы не обижать хозяина...
– Вот и замечательно, – тут же повеселел Солнцевский. – Вы пока располагайтесь, а я за пивком в погреб схожу.
Илюха направился было воплощать в жизнь задуманное, но его остановил Попович:
– Слышь, Илюх, мои ребята по спортивному залу больно соскучились. Может, можно им, пока мы тут...
– Конечно, можно, – охотно согласился старший богатырь, – только посменно, а то зал всех принять не сможет.
Дальше в дремавших доселе «Чумных палатах» закипела бурная жизнь. Обрадованные ратники, соскучившиеся по тренировкам, тут же во дворе скидывали кольчуги, шлемы и прочую амуницию и с радостными возгласами приступали к занятиям. А оставшиеся понуро ждали своей очереди у ворот. Что и говорить, вынужденное отстранение от службы Илюхи и его компании боком задело и их.
А сам Солнцевский метнулся в погреб и с ящиком пива отправился с тремя богатырями париться в бане.
Увидев такой расклад, Соловейка только удивленно присвистнула, вздохнула и полезла в кладовую за вяленым лещом. А то мужчины всегда в спешке забывают про закуску, а потом жалуются на головную боль.
Вы скажете, что такого не может быть? Что группа захвата не будет пить пиво, париться в бане в доме потенциального преступника? Так времена другие, возражу я вам, да к тому же этого преступника они очень хорошо знали и уважали. Как-никак единственный на весь Киев богатырь-женщина!

* * *
– А богатырь Петруха подходит к ней и говорит так заискивающе: «Гюльчатай, открой личико». А Гюльчатай резко скидывает паранджу, а под ней оказывается черный Абдулла. Богатырь-то не ожидал такого расклада и растерялся, а тот из его рук копье вырвал и его заколол. А потом украл коня и был таков. Все, ребята, устал я языком чесать, потом как-нибудь дорасскажу, – брякнул Солнцевский и потянулся к очередной кружке пива.
– Ну Илюха, ну пожалуйста, – протянул Алеша Попович, – больно интересно узнать, сможет ли воевода Сухов этого басурманина достать.
– Да отстань ты от человека, – остановил горячего товарища Муромец, – он и так уже третью фильму рассказывает.
– А мне больно про золотой шлем понравилось, – смахивая пивную пену с усов, заметил Добрыня, – про джентльменов удачи.
– И откуда ты столько знаешь? – не унимался Алеша.
– Ты что, забыл, он бывшее духовное лицо? А монахи, хоть и бывшие, люди очень образованные, – вместо Солнцевского ответил Муромец.
Впрочем, сам старший богатырь ничего против этого не имел.
Распаренные, разморенные четыре богатыря сидели в предбанничке, лениво потягивали пиво и так же неторопливо заедали его лещом.
– А пиво твое действительно божественный напиток, – наверное, уже в десятый раз за вечер заметил Муромец, – ничего подобного в жизни не пробовал.
– Это Изино пиво, – устало заметил Илюха, – точнее, идея моя, а воплощение его.
– Ох, и умен ты, старший богатырь, – влез Алеша Попович, лихо разделывая очередного леща. – Жалко будет, ежели Берендей вашу команду распустит. Ой как жалко! Но ничего не поделаешь, князь сказал, что закон есть закон, мы европейская держава и стремительно реформируем судебную систему в соответствии с европейским же опытом. Что б ему пусто было.
После этой фразы все вернулись на землю и как-то загрустили.
– Ну неужели ты ничего не можешь предпринять? – в сердцах выдал Добрыня.
– Могу переловить всех послов поодиночке и вытрясти из них душу, – пожал плечами Солнцевский. – Понимаете, я ответку включить не могу. Ведь я даже не знаю, кому, собственно, претензии предъявлять. Лично мне кажется, что это все же Каюбек Талибский крутит.
– А мне кажется, тевтонец, – высказал свою версию Муромец.
– Не, это литовец! – показал свою осведомленность во внешней политике Добрыня.
– Поляк, однозначно, – поставил точку в версиях Попович.
– Слушайте, а может, они все вместе? – озадаченно поинтересовался Солнцевский.
– Нет, это нереально, – отрезал Добрыня, – они друг друга терпеть не могут. Их даже на пирах особым способом рассаживают, чтобы друг с другом не пересекались.
– Эх, мне бы только инициативу перехватить, – протянул Солнцевский, откупоривая очередную бутыль «Забористого». – А то, если так дальше пойдет, вся наша «Дружина специального назначения» в кутузке окажется, а мы даже не узнаем, по чьей вине.
Коллеги еще немного повздыхали, хлебнули на посошок и начали потихоньку собираться. Ведь еще в темницу до закрытия надо успеть, да и Берендею об успешном завершении операции доложить.
– Кстати, о Берендее, – спохватился Солнцевский, – хотя я на него обижен и все такое, но вот, передайте ему.
С этими словами он протянул две глиняных бутылки «Феофана классического».
– Только чтобы Агриппина не видела!
– Сделаем в лучшем виде, – отрапортовал Муромец. – И про Любавушку свою не волнуйся, разместим в лучшем виде.
– Эх, как же я ей в глаза-то посмотрю, – буркнул Солнцевский и толкнул дверь бани.
– Ну и сколько можно вас ждать! Это просто хамство какое-то и половая дискриминация! – встретил Илюху до печенок знакомый звонкий голосок Соловейки. – Арестовывать пришли меня, а в баню париться пошли с тобой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75