На полках - среди
других книг - те самые сочинения Макаренко и Пес-
талоцци, о которых я уже говорила.
День начинается с телефонных звонков. Обычные
дела: о мальчике, который должен быть принят в Хин-
тербрюль, о какой-то экскурсии, которые в Хинтербрю-
ле достаточно часты (Вена рядом), о рабочем месте
ученика для подростка. Затем приходит с фотогра-
фом представитель всемирно известной фирмы, кото-
рая дарит детской деревне <интеллигентные>, как он
сказал, игрушки и хочет при этом сделать для фирмы
фотографии. Игрушек действительно много, и Хайдер
спокойно принимает в этом действе участие - здесь
уважают волю дарителей. Привели малышей из дет-
ского сада, они приходят от игрушек в искренний во-
сторг, и фотограф ловко за десять минут отщелкивает
свою пленку.
Сколько раз за свою жизнь я была в кабинете ди-
"дктора сегодняшней школы-интерната, заменившей
детский дом, в котором сам воздух кажется наэлектри-
зованным, потому что у нас всегда что-нибудь рушит-
ся срывается и не получается. А наш директор ответ-
ствен за все: столовая, продукты, одежда, мебель, так
называемый инвентарь, медпункт, заболевшие учителя,
увольняющаяся воспитательница.
А у Хайдера то ли от вида лужайки с бархатной
травой, открывающейся из большого окна (админи-
стративный дом когда-то был господским, его купили
вместе с участком), то ли от непривычной строгой эле-
гантности кабинета, в котором нет ничего от канцеляр-
ской мебели даже в австрийском ее понимании, день
тих и размерен. Хотя в принципе он человек быстрый
и решительный. Как все говорят - с острым анали-
тическим умом. Не случайно он играет в шахматы в
том же клубе, что и Урсула Холубар. <Гораздо лучше
меня>, - говорит она.
Вообще не видела в детских деревнях нервозности
и суетливости. И понятно: все то, что заботит нашего
директора, австрийского не тревожит. Жизнь детей и
дома организует мать, ему остаются заботы чисто
педагогические и <общедеревенские>. Капитальный
ремонт дома, например. В Альтмюнстере была при
разговоре Йозефа Ламмера со строительным масте-
ром, взявшимся расширять один из домов. Разговор
этот лучше не описывать - это из той, другой жиз-
ни, в которой можно развернуть альбом с типами двер-
ных ручек, например, и решать, лучше ли кирпичи тя-
желые, но подешевле или легкие, но подороже.
Ровно в 10 в тот день, как и записано, к Хайдеру при-
ходит на беседу одна из матерей детского городка.
Беседа, как сказал мне Хайдер, личного характера,
и поэтому он спрашивает женщину, согласна ли она
на мое присутствие. А я, получив разрешение, пыта-
юсь стать незаметной, ибо беседа трудная. Мальчик
у нее уже четвертый год, и она должна признаться:
ничего не получается. <Он груб, ругается, плохо влия-
ет на других детей. Его нет дома - все в порядке, он
приходит - детей невозможно сдержать. Ворует, нель-
зя же в доме держать все закрытым. Я считаю: нам
нужно расстаться. Ради других детей>.
Женщина теребит кромку своего фартука - при-
надлежности распространенного в Австрии нацио-
нального костюма, и глаза ее наливаются слезами.
Хайдер слушает внимательно, с не показным соучасти-
ем. Потом говорит:
- Наверное, вы правы. Хотя я лично думаю, что это
неплохой мальчик.
Она делает слабое движение рукой, он успокаива-
юще:
- Да, да, я понимаю, он другой с чужими, с по-
сторонними, так бывает.
Последняя простая фраза Хайдера удивила меня
больше всего.
- Я благодарю вас за информацию.
Когда-то Гмайнер, создавая детскую деревню, го-
ворил, что ее директор будет играть роль отца для
детей. И в первое время, когда он сам привозил де-
тей или встречал их у въезда в Имет, детская ручонка
тонула в его большой руке и так они медленно шли к
дому, А вечерами, когда был свободен, шел ужинать
то в одну семью, то в другую. Своего дома у него не
было. Эти дома были его домом, и дети могли считать
его своим отцом. Он тогда же и говорил: <Если я вы-
строю пять домов, буду считать, что оставил универ-
ситет не зря>. А сейчас времена изменились, у руко-
водителя детской деревни - свой дом и своя семья,
Теперь все говорят, что это легенда, красивая сказ-
ка: директор детской деревни как отец. Но что-то от
той красивой сказки осталось, и каждый человек, стоя-
щий во главе этого странного учреждения, считает
своей обязанностью прежде всего защищать мать и по-
могать ей, признавая ее суверенность и ее значитель-
ность, потому что, как сказал Ламмер: <даже при пло-
хом директоре детской деревни она сможет суще-
ствовать, если же не идут дела у метерей, можно кин-
дердорф закрывать>.
И поэтому отношения руководитель - подчинен-
ные здесь носят особый характер. Поэтому женщине
говорят <спасибо за информацию>, когда она сообща-
ет, что не справилась с воспитанием мальчика. И не
принято вызывать матерей к себе в кабинет. Если у ди-
ректора есть вопросы, замечания, он идет в дом. Всег-
да до обеда, когда дети в школе и в детском саду.
- Как почему? - удивляется Хайдер. - Не могу
же я обсуждать с матерью ее проблемы при детях.
- Вам будет скучно, - сказал он мне, когда груст-
ная женщина ушла. - Я должен готовиться к муттер-
рунде.
То, что у нас называется педагогическим советом,
носит в Австрии милое название - <круглый стол>
матерей. В Хинтербрюле он и вправду круглый. Боль-
шой стол, на котором к приходу матерей уже стоят
чашки с кофе.
Мне не повезло: я так и не попала ни на один из
австрийских педагогических советов. Но Фриц Хайдер
любезно дал мне протоколы, которые ведутся скру-
пулезно.
Давно заметила: протоколы - великая вещь. Ни-
чего уже не исправишь, не изменишь. И по самым
небрежным видно, что обсуждали, о чем заботились.
Чем живут. От командировки в село Екатериновское
Омской области у меня почему-то остались записи не
педсоветов, а партийных собраний. В разоренном хо-
лодном интернате были такие собрания: <О реформе
школы>, <Здоровье детей - забота общая>, <Задачи
парторганизации в свете пленумов ЦК КПСС>.
В Хинтербрюле муттеррунде всегда ведет Хайдер
и одной темы <круглого стола> нет. На каждом собра-
нии объявляется о календаре предстоящих событий
(доклад доцента из клиники нервных болезней <Юно-
шеский возраст>, месса памяти Гмайнера, годовой кон-
церт музыкальной школы в детском саду, о приезде
матери Терезы, об отъезде в Кальдонаццо и приезде
из него, доклад о СПИДе: <Нам надо подумать, как мы
будем относиться к зараженным детям, если такие
появятся>. О семинаре в Инсбруке, в котором могут
принять участие все желающие матери. Он называет-
ся <Помогите, я не справляюсь>).
Сообщается и о следующих <круглых столах>. За-
метила по протоколам, что ни разу день <круглого
стола> не был перенесен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
других книг - те самые сочинения Макаренко и Пес-
талоцци, о которых я уже говорила.
День начинается с телефонных звонков. Обычные
дела: о мальчике, который должен быть принят в Хин-
тербрюль, о какой-то экскурсии, которые в Хинтербрю-
ле достаточно часты (Вена рядом), о рабочем месте
ученика для подростка. Затем приходит с фотогра-
фом представитель всемирно известной фирмы, кото-
рая дарит детской деревне <интеллигентные>, как он
сказал, игрушки и хочет при этом сделать для фирмы
фотографии. Игрушек действительно много, и Хайдер
спокойно принимает в этом действе участие - здесь
уважают волю дарителей. Привели малышей из дет-
ского сада, они приходят от игрушек в искренний во-
сторг, и фотограф ловко за десять минут отщелкивает
свою пленку.
Сколько раз за свою жизнь я была в кабинете ди-
"дктора сегодняшней школы-интерната, заменившей
детский дом, в котором сам воздух кажется наэлектри-
зованным, потому что у нас всегда что-нибудь рушит-
ся срывается и не получается. А наш директор ответ-
ствен за все: столовая, продукты, одежда, мебель, так
называемый инвентарь, медпункт, заболевшие учителя,
увольняющаяся воспитательница.
А у Хайдера то ли от вида лужайки с бархатной
травой, открывающейся из большого окна (админи-
стративный дом когда-то был господским, его купили
вместе с участком), то ли от непривычной строгой эле-
гантности кабинета, в котором нет ничего от канцеляр-
ской мебели даже в австрийском ее понимании, день
тих и размерен. Хотя в принципе он человек быстрый
и решительный. Как все говорят - с острым анали-
тическим умом. Не случайно он играет в шахматы в
том же клубе, что и Урсула Холубар. <Гораздо лучше
меня>, - говорит она.
Вообще не видела в детских деревнях нервозности
и суетливости. И понятно: все то, что заботит нашего
директора, австрийского не тревожит. Жизнь детей и
дома организует мать, ему остаются заботы чисто
педагогические и <общедеревенские>. Капитальный
ремонт дома, например. В Альтмюнстере была при
разговоре Йозефа Ламмера со строительным масте-
ром, взявшимся расширять один из домов. Разговор
этот лучше не описывать - это из той, другой жиз-
ни, в которой можно развернуть альбом с типами двер-
ных ручек, например, и решать, лучше ли кирпичи тя-
желые, но подешевле или легкие, но подороже.
Ровно в 10 в тот день, как и записано, к Хайдеру при-
ходит на беседу одна из матерей детского городка.
Беседа, как сказал мне Хайдер, личного характера,
и поэтому он спрашивает женщину, согласна ли она
на мое присутствие. А я, получив разрешение, пыта-
юсь стать незаметной, ибо беседа трудная. Мальчик
у нее уже четвертый год, и она должна признаться:
ничего не получается. <Он груб, ругается, плохо влия-
ет на других детей. Его нет дома - все в порядке, он
приходит - детей невозможно сдержать. Ворует, нель-
зя же в доме держать все закрытым. Я считаю: нам
нужно расстаться. Ради других детей>.
Женщина теребит кромку своего фартука - при-
надлежности распространенного в Австрии нацио-
нального костюма, и глаза ее наливаются слезами.
Хайдер слушает внимательно, с не показным соучасти-
ем. Потом говорит:
- Наверное, вы правы. Хотя я лично думаю, что это
неплохой мальчик.
Она делает слабое движение рукой, он успокаива-
юще:
- Да, да, я понимаю, он другой с чужими, с по-
сторонними, так бывает.
Последняя простая фраза Хайдера удивила меня
больше всего.
- Я благодарю вас за информацию.
Когда-то Гмайнер, создавая детскую деревню, го-
ворил, что ее директор будет играть роль отца для
детей. И в первое время, когда он сам привозил де-
тей или встречал их у въезда в Имет, детская ручонка
тонула в его большой руке и так они медленно шли к
дому, А вечерами, когда был свободен, шел ужинать
то в одну семью, то в другую. Своего дома у него не
было. Эти дома были его домом, и дети могли считать
его своим отцом. Он тогда же и говорил: <Если я вы-
строю пять домов, буду считать, что оставил универ-
ситет не зря>. А сейчас времена изменились, у руко-
водителя детской деревни - свой дом и своя семья,
Теперь все говорят, что это легенда, красивая сказ-
ка: директор детской деревни как отец. Но что-то от
той красивой сказки осталось, и каждый человек, стоя-
щий во главе этого странного учреждения, считает
своей обязанностью прежде всего защищать мать и по-
могать ей, признавая ее суверенность и ее значитель-
ность, потому что, как сказал Ламмер: <даже при пло-
хом директоре детской деревни она сможет суще-
ствовать, если же не идут дела у метерей, можно кин-
дердорф закрывать>.
И поэтому отношения руководитель - подчинен-
ные здесь носят особый характер. Поэтому женщине
говорят <спасибо за информацию>, когда она сообща-
ет, что не справилась с воспитанием мальчика. И не
принято вызывать матерей к себе в кабинет. Если у ди-
ректора есть вопросы, замечания, он идет в дом. Всег-
да до обеда, когда дети в школе и в детском саду.
- Как почему? - удивляется Хайдер. - Не могу
же я обсуждать с матерью ее проблемы при детях.
- Вам будет скучно, - сказал он мне, когда груст-
ная женщина ушла. - Я должен готовиться к муттер-
рунде.
То, что у нас называется педагогическим советом,
носит в Австрии милое название - <круглый стол>
матерей. В Хинтербрюле он и вправду круглый. Боль-
шой стол, на котором к приходу матерей уже стоят
чашки с кофе.
Мне не повезло: я так и не попала ни на один из
австрийских педагогических советов. Но Фриц Хайдер
любезно дал мне протоколы, которые ведутся скру-
пулезно.
Давно заметила: протоколы - великая вещь. Ни-
чего уже не исправишь, не изменишь. И по самым
небрежным видно, что обсуждали, о чем заботились.
Чем живут. От командировки в село Екатериновское
Омской области у меня почему-то остались записи не
педсоветов, а партийных собраний. В разоренном хо-
лодном интернате были такие собрания: <О реформе
школы>, <Здоровье детей - забота общая>, <Задачи
парторганизации в свете пленумов ЦК КПСС>.
В Хинтербрюле муттеррунде всегда ведет Хайдер
и одной темы <круглого стола> нет. На каждом собра-
нии объявляется о календаре предстоящих событий
(доклад доцента из клиники нервных болезней <Юно-
шеский возраст>, месса памяти Гмайнера, годовой кон-
церт музыкальной школы в детском саду, о приезде
матери Терезы, об отъезде в Кальдонаццо и приезде
из него, доклад о СПИДе: <Нам надо подумать, как мы
будем относиться к зараженным детям, если такие
появятся>. О семинаре в Инсбруке, в котором могут
принять участие все желающие матери. Он называет-
ся <Помогите, я не справляюсь>).
Сообщается и о следующих <круглых столах>. За-
метила по протоколам, что ни разу день <круглого
стола> не был перенесен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53