..
На осмотр строившегося корабля явились оба хозяина — господа Бергстрем и Сулеман, оба очень любезные, без тени той холодности, с которой в городе встречали офицеров.
Внутри большого каменного здания в обширном гнезде пола обшивался досками будущий корабль. Виднелся его остов — похожие на ребра, светлые деревянные шпангоуты, скрепленные крепкими поперечниками — бимсами.
Под крышей гулко отдавался перебой топоров, и такой же стук доносился из других отделений доков, где в таких же гнездах строились суда.
Прошли в отделение, где начат «Байкал». Тут у гнезда пола лежат заготовленные железные бимсы и груды обшивных и палубных досок. Плотники стучат внизу, начинают свою работу. Корабельный инженер Свеаборгской крепости Фомин давал объяснения.
На площадку поднялся пожилой корабельный мастер. Он был предупрежден о приезде заказчика и готов был все объяснить. Мастер понимал по-русски. Он поклонился офицерам и хозяевам.
Невельской задал несколько вопросов. Затем по узкому качающемуся трапу спустился вниз. Там не торопясь, дружно и основательно работали финны-плотники. Оба хозяина спустились следом.
Невельской стал объяснять, что «Байкал» идет в кругосветное путешествие, везет товары и продовольствие на Камчатку, поэтому желательно сокращение срока работ.
— Это невозможно, — решительно ответил Бергстрем, высокий швед с седыми жесткими усами. — Работа будет выполнена в срок. Мы никогда не опаздываем с выполнением заказов.
— У нас сейчас очень большие затруднения, — как бы желая извиниться, заговорил Сулеман, еще молодой человек с узким смеющимся лицом и вздернутым носом. На нем была черная шляпа и черное пальто с бархатным воротником. — Но сроки договора будут выдержаны.
Оба шведа и слышать не хотели о спуске судна раньше срока. Невельской и на этот раз решил рискнуть.
— Перед отъездом сюда я был у светлейшего князя Меншикова, — заговорил он.
Меншиков был не только начальником Главного морского штаба, но также, по совместительству, генерал-губернатором Финляндии, хотя жил в Петербурге. Как ни далеки были финляндские дела Меншикову и как ни далек был сам он финским шведам, но упоминание о том, кто символизировал могущество петербургского правительства и военную мощь империи, сразу произвело действие.
Еще у всех на памяти марши императорских войск через Финляндию после войны со шведами. Порт, город, крепость заняты многочисленным гарнизоном, а в заливе стоит военный флот.
Имени Меншикова боялись. Финляндия по-своему переживала бурное время. Студенты составляли какие-то общества. Русские, оторвав Финляндию от Швеции, дали ей полунезависимость и, сами того не желая, способствовали развитию в ней национализма.
В такое время Бергстрем и Сулеман желали засвидетельствовать свою благонадежность и заслужить расположение князя. Императоры обходятся с Финляндией и финнами гораздо лучше, чем с собственным народом, и это надо ценить.
Взор Бергстрема, пристальный и настороженный, задержался на лице Невельского.
Помогая Невельскому подняться наверх, Сулеман поддержал его за локоть, потом пропустил Казакевича.
— Князю будет приятно, если транспорт придет в Кронштадт в июне, — продолжал Невельской, поднявшись на площадку.
Хозяева переглянулись. Они пригласили обоих офицеров пройти в контору.
Строитель кораблей Якобсон, приглашенный на завод из Дании, в своем деле знаменитость. Хозяева очень гордились им. Голубоглазый Якобсон говорил по-русски плохо и немного волновался, как каждый человек, любящий свое дело. Сулеман помогал ему, подсказывал и переводил. На столе — проект корабля, чертежи.
— Руль дубовый. С круглой головой. Румпель железный.
— Господа, по сути дела, постройка еще не начиналась и произведены лишь заготовки материалов, — сказал Невельской. — Но я бы желал довести до вашего сведения, что по настоятельному совету его превосходительства адмирала Лазарева и при согласии графа Гейдена я полагал бы полезным и нужным произвести некоторые изменения в первоначальном проекте.
И тут он начал: надо развалить бока по одному футу с каждой стороны, уменьшить на три фута длину гальюна, сделать маленький полубак...
— Я имею в виду совершенно изменить внутреннее расположение, с тем чтобы поместить как можно больше груза.
Невельской заметил, что датский мастер не горячится и слушает с интересом.
— Светлейший князь Ментиков желает, чтобы транспорт мог поместить сколь возможно большее количество воды, по крайней мере на четыре месяца, а провизии — на семь...
Сказал, что адмирал Михаил Петрович Лазарев прислал все чертежи, а также «дельную книгу». Бергстрем опять переглянулся с компаньоном. Присылка «рабочих чертежей»! Капитан здесь же их выложил. Якобсон посмотрел и сказал, что изменения, о которых просит князь Меншиков, не представляют большой сложности.
Невельской как-то сразу почувствовал союзника в Якобсоне и, кажется, не ошибся. Знаток дела тем охотней берется за него, чем больше затруднений.
Но Якобсон заметил, что судно будет своеобразного вида.
Якобсон сказал это с легкой и хитрой улыбкой.
— Да, это я знаю.
Но Невельской далеко еще не все сказал. Придется против проекта уменьшить рангоут, сделать короче мачты: бушприт — на четыре фута, грот-мачту — на три, бом-брам-стеньги — на четыре. Гик — на полтора. Совершенно необычайного вида получится судно! Но об этом пока не сказал.
На столярную работу военный инженер Фомин должен нанять вольных рабочих от Свеаборгского порта.
Компания запросила с кораблестроительного департамента лишних девятьсот рублей.
Проекты постройки четырех шлюпок для брига также утверждены. Паровой шлюпки компания не могла сделать.
На десятивесельный баркас придется поставить в Англии паровой двигатель с винтом. Больше негде... Надо хлопотать об отпуске средств в кораблестроительном департаменте. А начальников департаментов у нас ведь никогда на месте нет — то они на важных торжествах, то на приемах; наши адмиралы то болеют, то на даче или в деревне, то чем-то заняты, бог знает чем. И, зная это, Невельской смело действовал, иногда от их имени, с их чиновниками.
Воскресенье провели у Бергстрема в загородном доме. Катались на коньках на замерзшем озере, расчищенном от снега. Дочери хозяина не уступали в этом искусстве гостям.
Невельской и Казакевич ни разу не катались с тех пор, как закончен корпус. А тут приготовлены башмаки с коньками, куртки. В корпусе это развлечение не очень поощрялось. Считалось бездельем. Кадеты, бывало, на поленьях с берега катались.
Утром оба компаньона в кабинете разговаривали с офицерами об условиях нового соглашения.
— Мы согласны ускорить постройку судна!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
На осмотр строившегося корабля явились оба хозяина — господа Бергстрем и Сулеман, оба очень любезные, без тени той холодности, с которой в городе встречали офицеров.
Внутри большого каменного здания в обширном гнезде пола обшивался досками будущий корабль. Виднелся его остов — похожие на ребра, светлые деревянные шпангоуты, скрепленные крепкими поперечниками — бимсами.
Под крышей гулко отдавался перебой топоров, и такой же стук доносился из других отделений доков, где в таких же гнездах строились суда.
Прошли в отделение, где начат «Байкал». Тут у гнезда пола лежат заготовленные железные бимсы и груды обшивных и палубных досок. Плотники стучат внизу, начинают свою работу. Корабельный инженер Свеаборгской крепости Фомин давал объяснения.
На площадку поднялся пожилой корабельный мастер. Он был предупрежден о приезде заказчика и готов был все объяснить. Мастер понимал по-русски. Он поклонился офицерам и хозяевам.
Невельской задал несколько вопросов. Затем по узкому качающемуся трапу спустился вниз. Там не торопясь, дружно и основательно работали финны-плотники. Оба хозяина спустились следом.
Невельской стал объяснять, что «Байкал» идет в кругосветное путешествие, везет товары и продовольствие на Камчатку, поэтому желательно сокращение срока работ.
— Это невозможно, — решительно ответил Бергстрем, высокий швед с седыми жесткими усами. — Работа будет выполнена в срок. Мы никогда не опаздываем с выполнением заказов.
— У нас сейчас очень большие затруднения, — как бы желая извиниться, заговорил Сулеман, еще молодой человек с узким смеющимся лицом и вздернутым носом. На нем была черная шляпа и черное пальто с бархатным воротником. — Но сроки договора будут выдержаны.
Оба шведа и слышать не хотели о спуске судна раньше срока. Невельской и на этот раз решил рискнуть.
— Перед отъездом сюда я был у светлейшего князя Меншикова, — заговорил он.
Меншиков был не только начальником Главного морского штаба, но также, по совместительству, генерал-губернатором Финляндии, хотя жил в Петербурге. Как ни далеки были финляндские дела Меншикову и как ни далек был сам он финским шведам, но упоминание о том, кто символизировал могущество петербургского правительства и военную мощь империи, сразу произвело действие.
Еще у всех на памяти марши императорских войск через Финляндию после войны со шведами. Порт, город, крепость заняты многочисленным гарнизоном, а в заливе стоит военный флот.
Имени Меншикова боялись. Финляндия по-своему переживала бурное время. Студенты составляли какие-то общества. Русские, оторвав Финляндию от Швеции, дали ей полунезависимость и, сами того не желая, способствовали развитию в ней национализма.
В такое время Бергстрем и Сулеман желали засвидетельствовать свою благонадежность и заслужить расположение князя. Императоры обходятся с Финляндией и финнами гораздо лучше, чем с собственным народом, и это надо ценить.
Взор Бергстрема, пристальный и настороженный, задержался на лице Невельского.
Помогая Невельскому подняться наверх, Сулеман поддержал его за локоть, потом пропустил Казакевича.
— Князю будет приятно, если транспорт придет в Кронштадт в июне, — продолжал Невельской, поднявшись на площадку.
Хозяева переглянулись. Они пригласили обоих офицеров пройти в контору.
Строитель кораблей Якобсон, приглашенный на завод из Дании, в своем деле знаменитость. Хозяева очень гордились им. Голубоглазый Якобсон говорил по-русски плохо и немного волновался, как каждый человек, любящий свое дело. Сулеман помогал ему, подсказывал и переводил. На столе — проект корабля, чертежи.
— Руль дубовый. С круглой головой. Румпель железный.
— Господа, по сути дела, постройка еще не начиналась и произведены лишь заготовки материалов, — сказал Невельской. — Но я бы желал довести до вашего сведения, что по настоятельному совету его превосходительства адмирала Лазарева и при согласии графа Гейдена я полагал бы полезным и нужным произвести некоторые изменения в первоначальном проекте.
И тут он начал: надо развалить бока по одному футу с каждой стороны, уменьшить на три фута длину гальюна, сделать маленький полубак...
— Я имею в виду совершенно изменить внутреннее расположение, с тем чтобы поместить как можно больше груза.
Невельской заметил, что датский мастер не горячится и слушает с интересом.
— Светлейший князь Ментиков желает, чтобы транспорт мог поместить сколь возможно большее количество воды, по крайней мере на четыре месяца, а провизии — на семь...
Сказал, что адмирал Михаил Петрович Лазарев прислал все чертежи, а также «дельную книгу». Бергстрем опять переглянулся с компаньоном. Присылка «рабочих чертежей»! Капитан здесь же их выложил. Якобсон посмотрел и сказал, что изменения, о которых просит князь Меншиков, не представляют большой сложности.
Невельской как-то сразу почувствовал союзника в Якобсоне и, кажется, не ошибся. Знаток дела тем охотней берется за него, чем больше затруднений.
Но Якобсон заметил, что судно будет своеобразного вида.
Якобсон сказал это с легкой и хитрой улыбкой.
— Да, это я знаю.
Но Невельской далеко еще не все сказал. Придется против проекта уменьшить рангоут, сделать короче мачты: бушприт — на четыре фута, грот-мачту — на три, бом-брам-стеньги — на четыре. Гик — на полтора. Совершенно необычайного вида получится судно! Но об этом пока не сказал.
На столярную работу военный инженер Фомин должен нанять вольных рабочих от Свеаборгского порта.
Компания запросила с кораблестроительного департамента лишних девятьсот рублей.
Проекты постройки четырех шлюпок для брига также утверждены. Паровой шлюпки компания не могла сделать.
На десятивесельный баркас придется поставить в Англии паровой двигатель с винтом. Больше негде... Надо хлопотать об отпуске средств в кораблестроительном департаменте. А начальников департаментов у нас ведь никогда на месте нет — то они на важных торжествах, то на приемах; наши адмиралы то болеют, то на даче или в деревне, то чем-то заняты, бог знает чем. И, зная это, Невельской смело действовал, иногда от их имени, с их чиновниками.
Воскресенье провели у Бергстрема в загородном доме. Катались на коньках на замерзшем озере, расчищенном от снега. Дочери хозяина не уступали в этом искусстве гостям.
Невельской и Казакевич ни разу не катались с тех пор, как закончен корпус. А тут приготовлены башмаки с коньками, куртки. В корпусе это развлечение не очень поощрялось. Считалось бездельем. Кадеты, бывало, на поленьях с берега катались.
Утром оба компаньона в кабинете разговаривали с офицерами об условиях нового соглашения.
— Мы согласны ускорить постройку судна!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115