Он нежил и хвалил ее, не замечая других дочерей, позволял играть целыми днями, вместо того чтобы помогать по хозяйству слабовольной, уступчивой матери. Впрочем, Ирис недолго радовалась власти тайнообладательницы - однажды отец прекратил к ней наведываться и переключился на среднюю из сестер, Лилию. Теперь семейной батрачкой стала Ирис. Она возненавидела отца за измену и скучала по былым привилегиям. Но ей было тринадцать, она повзрослела и похорошела. Наводя чистоту в лавке, Ирис замечала, как мужчины на нее заглядывались. Как-то с ней остановился поболтать один плотник. Он был молод и недурен собой.
Ирис спросила:
- Сколько дашь, если я тебе уступлю?
Парень отсыпал ей горсть медяков и отвел в переулок за лавкой. Новые ощущения взбудоражили Ирис: она поняла, что близость дает возможность не только получать удовольствие, но и заработать. Вскоре у нее было множество любовников, которые дарили ей деньги и подарки. Отец Ирис заболел, когда ей исполнилось шестнадцать, и перед смертью успел выдать ее за своего подмастерья и отписать им лавку. Муж Ирис был человеком слабохарактерным и скоро оказался у жены под каблуком: после свадьбы она не оставила своих похождений и собрала достаточно средств, чтобы жить в роскоши.
Сама того не ведая, она уже ступила на путь, приведший ее в храм Черного Лотоса, в эту комнату, к Анраку на покаяние.
- Я всецело верю вам, - произнесла Дзюнкецу-ин, упав ниц и лаская его ноги сквозь желтое одеяние. Как она его жаждала! Как легко он мог прогнать ее прочь! - Ваши мудрость и сила безграничны.
К ее облегчению, Анраку перестал хмуриться и благодушно улыбнулся. Потом взял ее за руки и поднял с колен.
- Не будем отвлекаться на обывателей вроде сёсакан-самы, ведь наша судьба уже не за горами.
- Значит, время близится? - воодушевилась Дзюнкецу-ин.
- Очень скоро мои пророчества сбудутся, - вполголоса возвестил Анраку. Он словно светился в мерцающем пламени, руки, гладкие и сильные, сжимали ее ладони. - Каждый последователь Черного Лотоса достигнет просветления в торжестве, равного которому человечество не видывало. Когда я перекрою мир по-новому, ты будешь со мной.
При мысли об этом Дзюнкецу-ин затрепетала. Однако ее по-прежнему одолевали сомнения.
- Все свершится, несмотря ни на что? - спросила она, одновременно боясь оскорбить Анраку своими тревогами о том, что пожар и убийства могут расстроить его планы.
- Судьба не ждет. - Его единственный глаз подернулся мечтательной дымкой. - Меня никто не остановит.
Дзюнкецу-ин все еще колебалась. А вдруг Анраку не отдает себе отчета в том, что расследование Сано и вмешательство госпожи Рэйко могут загубить его дело? В редких случаях, подобных этому, врожденная рассудительность брала в ней верх над верой и она даже начинала сомневаться в провидческих способностях Анраку. Да, он был одарен и крепко держал подчиненных, но его власть в равной мере основывалась на их труде и мощи покровителей. Если его откровения зиждились на вере, то воплощать им задуманное приходилось вполне земными способами и стараниями простых людей. Неужели он так глуп, что не понимает этого? Или глупа она, несведущая в законах высших сил, что предопределяют его шаги?
Как обычно, ее попытка трезво взглянуть на происходящее не удалась. Она знала лишь, что любит Анраку и обязана ему жизнью.
Двенадцать лет назад одним весенним вечером в дом Ирис, принимавшей любовника, вломилась полиция. На хозяйку надели колодки и выволокли на улицу.
- Тебя обвиняют в нелегальной проституции за пределами веселого квартала, - объявил глава полицейских. Это был начальник Ояма, хотя в ту минуту Ирис еще не знала его имени.
Его мощь и горделивая стать привлекли ее, и она сказала с призывной улыбкой:
- Если вы меня отпустите, я найду чем вам угодить.
Он принял предложение, приказал своим людям освободить Ирис и пошел за ней в дом. Но, получив свое, вернулся на улицу и приказал ждавшим снаружи полицейским:
- Отведите ее в тюрьму.
- Стойте! - вскричала Ирис. - Разве мы не договорились?
- Уговор со шлюхой ничего не значит, - рассмеялся Ояма.
Судья приговорил Ирис к десяти годам работы проституткой в веселом квартале Ёсивара.
Она любила отдаваться мужчинам, но ей были отвратительны нищета публичного дома и его владелец, забиравший весь ее заработок. Ояму, использовавшего и обманувшего ее, Ирис ненавидела и лелеяла мысли о мести. Но прежде нужно было сбежать из Ёсивары. Три года спустя она повстречала богатого купца, который обещал оплатить ее содержание в борделе и пеню бакуфу как замену наказания, но вскоре другая куртизанка украла его расположение. Ирис рвала и метала. На одной из пирушек она оросилась на соперницу и разодрала ей лицо. Судья приказал ее выпороть. Вместе с ненавистью Ирис к Ояме росла и жажда отмщения. Вскоре после произошедшего она сидела у окна, на виду у прохожих, как вдруг к ней приблизился незнакомый священник.
- Здравствуй, Ирис, - произнес он. - Я пришел за тобой.
Она смерила его презрительным взглядом - обычно священники жили впроголодь, а раз так, что в них проку. Но незнакомец был очень красив, даже повязка на одном глазу его не портила.
- Скажи содержателю, что хочешь меня, - ответила Ирис, неизвестно отчего волнуясь.
Не успела она опомниться, как их паланкин уже оставил позади ворота Ёсивары. Священника звали Анраку, и он купил ей свободу.
- Но почему? - недоумевала она. - И куда вы меня везете?
- Я - твоя судьба. Мы едем в мой храм, где ты примешь постриг.
Не то чтобы Ирис привлекала жизнь в воздержании и молитвах, но она уже воспылала страстью к Анраку и надеялась, что сумеет его окрутить, чтобы очутиться и на воле, и при деньгах. Но едва они добрались до монастыря, Анраку оставил ее. Там Ирис вместе с другими послушницами стала проводить дни в молитвах, а ночи без сна. Суровое обучение начало действовать на ее рассудок. С Анраку они встретились лишь десять дней спустя, на личном приеме.
- Как продвигается твоя подготовка? - спросил он.
Ирис влекло к нему как безумную.
- Пожалуйста, - прошептала она, протягивая руки.
Анраку, по обыкновению, загадочно улыбнулся.
- Не сейчас. Еще не время.
Целый год она проходила в послушницах, живя ради коротких встреч с Анраку. Наконец он посвятил ее, дал религиозное имя - Дзюнкецу-ин - и открыл суть тайного абзаца сутры Черного Лотоса, как избранной.
- Слияние мужчины и женщины порождает духовную энергию, - сказал он. - Женщина - это огонь, а мужчина - дым. Ее лоно - топка, его член - горючее. Возбуждение есть искра, а оргазм - жертвоприношение. Соитие являет собой путь к просветлению - путь, который тебе уготован. Я же буду твоим проводником.
Той ночью он стал учить ее тысяче эротических ритуалов, описываемых в сутрах Черного Лотоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Ирис спросила:
- Сколько дашь, если я тебе уступлю?
Парень отсыпал ей горсть медяков и отвел в переулок за лавкой. Новые ощущения взбудоражили Ирис: она поняла, что близость дает возможность не только получать удовольствие, но и заработать. Вскоре у нее было множество любовников, которые дарили ей деньги и подарки. Отец Ирис заболел, когда ей исполнилось шестнадцать, и перед смертью успел выдать ее за своего подмастерья и отписать им лавку. Муж Ирис был человеком слабохарактерным и скоро оказался у жены под каблуком: после свадьбы она не оставила своих похождений и собрала достаточно средств, чтобы жить в роскоши.
Сама того не ведая, она уже ступила на путь, приведший ее в храм Черного Лотоса, в эту комнату, к Анраку на покаяние.
- Я всецело верю вам, - произнесла Дзюнкецу-ин, упав ниц и лаская его ноги сквозь желтое одеяние. Как она его жаждала! Как легко он мог прогнать ее прочь! - Ваши мудрость и сила безграничны.
К ее облегчению, Анраку перестал хмуриться и благодушно улыбнулся. Потом взял ее за руки и поднял с колен.
- Не будем отвлекаться на обывателей вроде сёсакан-самы, ведь наша судьба уже не за горами.
- Значит, время близится? - воодушевилась Дзюнкецу-ин.
- Очень скоро мои пророчества сбудутся, - вполголоса возвестил Анраку. Он словно светился в мерцающем пламени, руки, гладкие и сильные, сжимали ее ладони. - Каждый последователь Черного Лотоса достигнет просветления в торжестве, равного которому человечество не видывало. Когда я перекрою мир по-новому, ты будешь со мной.
При мысли об этом Дзюнкецу-ин затрепетала. Однако ее по-прежнему одолевали сомнения.
- Все свершится, несмотря ни на что? - спросила она, одновременно боясь оскорбить Анраку своими тревогами о том, что пожар и убийства могут расстроить его планы.
- Судьба не ждет. - Его единственный глаз подернулся мечтательной дымкой. - Меня никто не остановит.
Дзюнкецу-ин все еще колебалась. А вдруг Анраку не отдает себе отчета в том, что расследование Сано и вмешательство госпожи Рэйко могут загубить его дело? В редких случаях, подобных этому, врожденная рассудительность брала в ней верх над верой и она даже начинала сомневаться в провидческих способностях Анраку. Да, он был одарен и крепко держал подчиненных, но его власть в равной мере основывалась на их труде и мощи покровителей. Если его откровения зиждились на вере, то воплощать им задуманное приходилось вполне земными способами и стараниями простых людей. Неужели он так глуп, что не понимает этого? Или глупа она, несведущая в законах высших сил, что предопределяют его шаги?
Как обычно, ее попытка трезво взглянуть на происходящее не удалась. Она знала лишь, что любит Анраку и обязана ему жизнью.
Двенадцать лет назад одним весенним вечером в дом Ирис, принимавшей любовника, вломилась полиция. На хозяйку надели колодки и выволокли на улицу.
- Тебя обвиняют в нелегальной проституции за пределами веселого квартала, - объявил глава полицейских. Это был начальник Ояма, хотя в ту минуту Ирис еще не знала его имени.
Его мощь и горделивая стать привлекли ее, и она сказала с призывной улыбкой:
- Если вы меня отпустите, я найду чем вам угодить.
Он принял предложение, приказал своим людям освободить Ирис и пошел за ней в дом. Но, получив свое, вернулся на улицу и приказал ждавшим снаружи полицейским:
- Отведите ее в тюрьму.
- Стойте! - вскричала Ирис. - Разве мы не договорились?
- Уговор со шлюхой ничего не значит, - рассмеялся Ояма.
Судья приговорил Ирис к десяти годам работы проституткой в веселом квартале Ёсивара.
Она любила отдаваться мужчинам, но ей были отвратительны нищета публичного дома и его владелец, забиравший весь ее заработок. Ояму, использовавшего и обманувшего ее, Ирис ненавидела и лелеяла мысли о мести. Но прежде нужно было сбежать из Ёсивары. Три года спустя она повстречала богатого купца, который обещал оплатить ее содержание в борделе и пеню бакуфу как замену наказания, но вскоре другая куртизанка украла его расположение. Ирис рвала и метала. На одной из пирушек она оросилась на соперницу и разодрала ей лицо. Судья приказал ее выпороть. Вместе с ненавистью Ирис к Ояме росла и жажда отмщения. Вскоре после произошедшего она сидела у окна, на виду у прохожих, как вдруг к ней приблизился незнакомый священник.
- Здравствуй, Ирис, - произнес он. - Я пришел за тобой.
Она смерила его презрительным взглядом - обычно священники жили впроголодь, а раз так, что в них проку. Но незнакомец был очень красив, даже повязка на одном глазу его не портила.
- Скажи содержателю, что хочешь меня, - ответила Ирис, неизвестно отчего волнуясь.
Не успела она опомниться, как их паланкин уже оставил позади ворота Ёсивары. Священника звали Анраку, и он купил ей свободу.
- Но почему? - недоумевала она. - И куда вы меня везете?
- Я - твоя судьба. Мы едем в мой храм, где ты примешь постриг.
Не то чтобы Ирис привлекала жизнь в воздержании и молитвах, но она уже воспылала страстью к Анраку и надеялась, что сумеет его окрутить, чтобы очутиться и на воле, и при деньгах. Но едва они добрались до монастыря, Анраку оставил ее. Там Ирис вместе с другими послушницами стала проводить дни в молитвах, а ночи без сна. Суровое обучение начало действовать на ее рассудок. С Анраку они встретились лишь десять дней спустя, на личном приеме.
- Как продвигается твоя подготовка? - спросил он.
Ирис влекло к нему как безумную.
- Пожалуйста, - прошептала она, протягивая руки.
Анраку, по обыкновению, загадочно улыбнулся.
- Не сейчас. Еще не время.
Целый год она проходила в послушницах, живя ради коротких встреч с Анраку. Наконец он посвятил ее, дал религиозное имя - Дзюнкецу-ин - и открыл суть тайного абзаца сутры Черного Лотоса, как избранной.
- Слияние мужчины и женщины порождает духовную энергию, - сказал он. - Женщина - это огонь, а мужчина - дым. Ее лоно - топка, его член - горючее. Возбуждение есть искра, а оргазм - жертвоприношение. Соитие являет собой путь к просветлению - путь, который тебе уготован. Я же буду твоим проводником.
Той ночью он стал учить ее тысяче эротических ритуалов, описываемых в сутрах Черного Лотоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98