При канцлере Янагисаве подобные поползновения на власть были бы обречены, но он отбыл в провинцию и не мог вовремя обезвредить соперника. Возможно, увлечение ёрики Хосиной отвлекло его от политики, и канцлер на время утратил бдительность. Прежний Янагисава ни за что не позволил бы религиозной общине обрести такое влияние, да и сейчас нашел бы повод распустить зарвавшуюся секту. Сано горько усмехнулся про себя и пожалел, что старого врага нет рядом.
Затем его посетила еще более пугающая мысль: канцлер хоть и могуч, но не всесилен, а его шпионы не всеведущи. Только сейчас он осознал, что значил Янагисава для сохранения единства нации. Сано обуял страх. Если канцлеру не удастся остановить секту, тогда кто это сделает?
- Я не стану трогать Черный Лотос, и ваши советы тут не помогут, - сказал сёгун. - Это было бы кощунством по отношению к Будде. Храму дозволят вести свои проповеди, как и прежде.
Сано, решив до конца бороться с просектантским влиянием, возразил:
- Да, но мы должны изловить убийц четы Фугатами, а храм - первейшее место, где следует начать поиски преступников и пропавших детей. А значит, мне потребуется разрешение обыскать его и опросить всех его посетителей - возможных соучастников дела.
- Что ж, э-э... - Сёгун замялся с выражением натужной сосредоточенности на лице. - Быть может, вассалы министра убили его по, э-э, личным причинам, а потом нарисовали символ Черного Лотоса на стене, потому что... потому что знали, как он враждовал с сектой, и решили навести подозрение на нее.
Согласно версии Сано, символ был оставлен по воле первосвященника, который тем самым хотел "расписаться" в ответственности за убийство и показать, что случается с его недругами. Ведь если бы сектанты уверовали в свою мощь и, как следствие, безнаказанность, их бы не устрашили последствия такого признания.
- Возможно, они бежали в провинцию, намереваясь назначить за детей выкуп, - продолжил сёгун. - Вам бы лучше, э-э, объявить всенародный розыск, вместо того чтобы упорствовать с храмом. - В его голосе Сано уловил некоторую монотонность и несвойственное Цунаёси лукавство. Вдобавок тот странно прищурился - точь-в-точь как актер кабуки, вспоминающий реплику.
Сано понял: сёгуну уже докладывали об убийствах, внушая соответствующие мысли и слова. Расторопность, с какой Черный Лотос провел защиту, ошеломила его.
- С этой сектой связывают отравления, похищения, запугивания людей и взрывы, - не унимался Сано. Он рассказал обо всем, что обнаружили Рэйко и Хирата. - Недовольство Черным Лотосом растет. Сегодня утром толпа едва не растерзала их священников и монахинь. Дабы предотвратить рост насилия, деятельность секты следует свернуть, а ее членов содержать под стражей - пока я не выясню, что они затевают.
Сёгун отмахнулся.
- Насилие порождено ложными слухами, которые, э-э, распространяют враги Черного Лотоса.
И снова этот наигранный тон! Затем сёгун зевнул и подал знак прислужнику, который вручил ему меч.
- Сёсакан Сано, ваша настырность меня утомила. Вы портите мне тренировку!
Чувствуя, что ходит по грани между милостью и опалой, Сано произнес:
- Прошу прощения, ваше превосходительство. Я лишь хотел услужить. Но пока мне не дадут власти над Черным Лотосом, я не смогу открыть тайну пожара и убийств, как вы мне приказали.
Сано понял: его судьба висит на волоске. Даже намек на неудачу в расследовании может настроить Цунаёси против него. Тем не менее он должен был объяснить, в чем причина его видимого неповиновения - в сугубой старательности.
- Я убежден, что тщательная проверка Черного Лотоса откроет подробности, которыми мы пренебрегаем ценой безопасности общества.
Сёгун, выставив меч, принял нижнюю стойку. Было слышно, как скрипнули его суставы.
- Вы ведь как будто, э-э, определились с виновницей? Если не ошибаюсь, та девушка арестована?
"Быстро же ему доложили", - подумал Сано, снова узнавая почерк Черного Лотоса.
Обычно сёгун забывал то, что ему говорят, и уже одно это свидетельствовало о выдающихся кукловодческих способностях сектантов.
- Да, так и есть, - признался Сано.
- Значит, ваше дело сделано, - сказал сёгун, производя несколько неуклюжих выпадов. - Девицу надо как можно скорее судить, а до тех пор держитесь подальше от храма и его прихожан.
Без доступа в храм ему, Сано, никогда не узнать всей правды о секте. Если же Черный Лотос будет действовать без присмотра, придется опасаться новых убийств и усиления беспорядков. Сёсакан отчаянно искал способ заставить сёгуна одуматься.
- Мне потребуется присутствие нескольких членов секты для дачи показаний, - сказал он. - Тех, кто близко знаком с преступницей и сможет описать ее характер: настоятельницы Дзюнкецу-ин, доктора Мивы и священника Кумасиро, а также двух девочек из приюта, видевших Хару на месте преступления. По закону Хару имеет право взглянуть на своих обвинителей.
- Что ж, уважим закон... - Цунаёси, запнувшись, рассек мечом воздух. - Допрос можете вести как угодно. Я велю судье Уэде обвинить Хару и приговорить к смерти. Ее казнь заставит умолкнуть клевещущих на Черный Лотос и усмирит народ.
- Да, но она не помешает проискам секты!
Отбросив предосторожность, Сано упал ниц перед сёгуном. Послушай он вовремя Рэйко, правителя, быть может, удалось бы уговорить до того, как Черный Лотос взял его в оборот.
- Молю, отложите решение и закройте секту, пока еще не поздно!
- Никаких происков нет, вам померещилось! - воскликнул сёгун. - Ни слова больше из этого бреда! Оставьте Черный Лотос в покое, иначе пожалеете!
Его меч просвистел над головой Сано. Лезвие прошло так близко, что он даже почувствовал струю воздуха на выбритом темени. Слуги как один ахнули, а Сано похолодел. Он-то понял, что сёгун промахнулся нарочно, но, памятуя о фехтовальном "мастерстве" Цунаёси, знал, что даже его промах может лишить головы или покалечить. Эта безмолвная угроза ужаснула Сано.
- Ступайте, - приказал сёгун. - И больше меня не гневите!
25
Буде ввергнуты в огненный ров -
Бодхисатва Неисчерпаемой Силы
обратит пламя в воду.
Буде гонимы лиходеями -
Он защитит вас.
Сутра Черного Лотоса
В подземной камере доктора Мивы сидели рядом трое послушников.
- Воздайте хвалу Черному Лотосу, - бормотали они скороговоркой, на одном дыхании. Их юные лица сияли благоговением, в затуманенных глазах отражались черты Анраку, стоявшего перед ними.
- В награду за верность я дарую вам просветление, которого все вы жаждете, - произнес Анраку.
Лучезарно улыбаясь, он возложил руку на голову каждого из послушников. Те на миг восторженно замерли, затем забормотали быстрее.
Из-за длинного стола, уставленного светильниками, лабораторной утварью, аптекарскими принадлежностями, склянками с травами и настоями наблюдал за происходящим доктор Мива.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98