Кристен была достаточно высокой и сильной, чтобы с легкостью проделать это. Конечно, она не настолько глупа, чтобы вытворять такое. Но все-таки у нее вполне хватит для этого сил.
Ида поспешно направилась к двери и, по мере того как она удалялась от Кристен на безопасное расстояние, ворчала все громче и громче:
— Ты еще смеешь угрожать старухе? И это после того, как я защищала тебя, не позволяя никому плохо обращаться с тобой? — У самой двери она остановилась и бросила на Кристен сердитый взгляд. — Заканчивай уборку сама. И когда спустишься вниз, потрудись вести себя потише, не то остаток дня тебе придется провести под замком и без ужина. Тогда увидишь, будет меня это волновать или нет. И не копайся здесь, тратя время попусту, не то я пришлю за тобой кого-нибудь из мужчин. Его тебе будет не так-то легко выкинуть из окна.
Кристен на секунду оторопела, услышав последнее, столь необычное заявление, однако быстро выбросила его из головы. Впервые она осталась одна в незапертой комнате. И это была его комната. Она могла бы в считанные минуты перевернуть здесь все вверх дном и устроить настоящий погром. Рядом не было никого, кто бы мог помешать ей. После этого Ройс, безусловно, прикажет выпороть ее, но она будет только рада, потому что боль принесет забвение, а следом за этим — ненависть. Ведь, несмотря ни на что, она так и не смогла возненавидеть его. Должна была бы, но не смогла.
Идея была очень соблазнительной, но еще больше ее привлекала возможность отыскать боевой топор — единственное оружие, способное помочь ей бежать. Она и так потратила слишком много времени, предаваясь мыслям об этом саксе, когда ей давно следовало бы подумать о побеге. Топором можно легко перерубить цепь на кандалах. С помощью топора можно открыть ставни, которые каждую ночь запирали на окнах ее комнаты. Кроме тюфяка, ее постель состояла лишь из тонкого одеяла и простыни, но если связать их между собой, да еще привязать к ним свою одежду, их длины может вполне хватить, чтобы спуститься из окна. Тем же самым топором можно будет открыть двери, за которыми держат взаперти Торольфа и всех остальных. Если бы только она нашла этот топор, то могла бы сейчас спрятать его у себя в спальне, прежде чем спуститься вниз. И тогда сегодня ночью…
Однако среди разнообразного оружия, висевшего на стене, не оказалось ни одного топора. Кристен быстро склонилась над огромным сундуком, стоявшим в ногах кровати, и открыла его. Она осторожно вынула одежду, лежавшую сверху, но под ней тоже оказалась всего лишь одежда Она взглянула на маленький сундучок, приткнувшийся к стене между окнами, но на нем красовался большой замок.
Она снова повернулась к стене. Там висели старые мечи, некоторые из них были богато инкрустированы серебром, а у одного ножны были из чистого золота Там были также копья, арбалет, длинная булава, должно быть, очень древняя, и множество кинжалов разнообразной длины и формы. У девушки чесались руки, так ей хотелось стащить один из них, но она знала, что пустое место на стене сразу же бросится в глаза. Однако с помощью кинжала она, возможно, сумеет взломать замок на сундуке, причем так, чтобы этого не заметили или, по крайней мере, обнаружили не сразу.
Кристен сняла со стены самый маленький кинжал, который больше всего подходил для такой работы, и присела на корточки возле сундука. Но замок оказался очень непростым. Она даже не могла обнаружить отверстия для ключа.
— Дело в том, что он не заперт. Замок служит всего лишь в качестве украшения. Этот сундук не запирается. Не смущайся, попробуй поднять крышку, и ты сама убедишься в этом. Моему кузену незачем запирать ценные вещи, потому что он знает — в его доме нет воров.
Кристен медленно, со страхом повернула голову, услышав незнакомый голос. Но страх сразу же улетучился, едва она увидела лицо этого человека. Она его знала. Она узнала эти ярко-голубые глаза, этот рост, всего на несколько дюймов превосходящий ее собственный. В ее память навсегда врезался образ этого мужчины, стоявшего с мечом в руках рядом с оседающим на землю Селигом.
— Ты! — прошипела Кристен, вскакивая на ноги. — Ты должен был умереть!
Он не обратил внимания на ее слова. Его взгляд медленно скользил по ней, глаза широко раскрылись от изумления.
— Бог мой, Ройс в своих описаниях не отдал тебе должное!
Кристен, как и он, тоже не слышала ни слова. Она сию минуту бросилась бы на него, но ярость не настолько затуманила ее рассудок, чтобы забыть о кандалах, сковывающих ее движения. Она медленно двинулась к нему, и цепь с грохотом потащилась за ней по полу, привлекая его внимание. Увидев кандалы, он болезненно поморщился. Его очевидное сочувствие не произвело на нее никакого впечатления. Если только он не заметит кинжала, зажатого в ее руке, она сможет одолеть его.
Кристен заговорила, чтобы отвлечь его внимание. Еще минута, и она окажется совсем рядом с ним.
— Я не справлялась о тебе. Я решила, что ты умер, потому что никто не упоминал твоего имени.
— Я вынужден был все это время оставаться в постели. Тебе почти удалось…
Она нанесла молниеносный удар, целясь ему в шею. Но его реакция была лучше, чем Кристен рассчитывала, поэтому она тут же изменила тактику и попыталась вонзить кинжал ему в бок, который оказался открытым, когда он вскинул руку, защищаясь. Но он опять ухитрился опередить ее, резко отпрянув. Если бы лезвие кинжала было хоть чуточку длиннее, она ранила бы его. А так она лишь разрезала на нем тунику и слегка оцарапала ему кожу, на которой выступила кровь. Она успела заметить это, пока пыталась восстановить равновесие и найти точку опоры, чтобы нанести ему боковой удар в шею.
Левой рукой он схватил ее за запястье, когда кинжал был уже в нескольких дюймах от цели. Но кузен Ройса был еще довольно слаб, а Кристен вложила в этот бросок всю свою мощь. Лезвие снова коснулось его кожи, опять выступила кровь, и единственное, что он успел сделать — это отклонить удар, повернув ее руку так, что острие зажатого в кулаке кинжала было обращено вниз.
Для своего роста он был довольно худощавым и далеко не таким сильным, как Ройс. А Кристен была охвачена жаждой мести, что придавало ей дополнительные силы. Он не мог удерживать ее одной левой рукой. Она чувствовала, как Хватка его ослабевает, и вместо того чтобы продолжать вырываться, снова бросилась на него. Лезвие наполовину вонзилось ему в грудь, прежде чем его правая рука пришла на подмогу левой, и он успел выдернуть кинжал из раны.
— Бога ради, женщина, остановись!
— Только когда ты сдохнешь, саксонская собака!
Свободной рукой она схватила его за волосы, пытаясь повалить на пол. Но он повернулся к ней спиной, вывернув при этом правую руку девушки и плотно прижав ее к своему телу, что дало ему возможность вырвать у нее кинжал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Ида поспешно направилась к двери и, по мере того как она удалялась от Кристен на безопасное расстояние, ворчала все громче и громче:
— Ты еще смеешь угрожать старухе? И это после того, как я защищала тебя, не позволяя никому плохо обращаться с тобой? — У самой двери она остановилась и бросила на Кристен сердитый взгляд. — Заканчивай уборку сама. И когда спустишься вниз, потрудись вести себя потише, не то остаток дня тебе придется провести под замком и без ужина. Тогда увидишь, будет меня это волновать или нет. И не копайся здесь, тратя время попусту, не то я пришлю за тобой кого-нибудь из мужчин. Его тебе будет не так-то легко выкинуть из окна.
Кристен на секунду оторопела, услышав последнее, столь необычное заявление, однако быстро выбросила его из головы. Впервые она осталась одна в незапертой комнате. И это была его комната. Она могла бы в считанные минуты перевернуть здесь все вверх дном и устроить настоящий погром. Рядом не было никого, кто бы мог помешать ей. После этого Ройс, безусловно, прикажет выпороть ее, но она будет только рада, потому что боль принесет забвение, а следом за этим — ненависть. Ведь, несмотря ни на что, она так и не смогла возненавидеть его. Должна была бы, но не смогла.
Идея была очень соблазнительной, но еще больше ее привлекала возможность отыскать боевой топор — единственное оружие, способное помочь ей бежать. Она и так потратила слишком много времени, предаваясь мыслям об этом саксе, когда ей давно следовало бы подумать о побеге. Топором можно легко перерубить цепь на кандалах. С помощью топора можно открыть ставни, которые каждую ночь запирали на окнах ее комнаты. Кроме тюфяка, ее постель состояла лишь из тонкого одеяла и простыни, но если связать их между собой, да еще привязать к ним свою одежду, их длины может вполне хватить, чтобы спуститься из окна. Тем же самым топором можно будет открыть двери, за которыми держат взаперти Торольфа и всех остальных. Если бы только она нашла этот топор, то могла бы сейчас спрятать его у себя в спальне, прежде чем спуститься вниз. И тогда сегодня ночью…
Однако среди разнообразного оружия, висевшего на стене, не оказалось ни одного топора. Кристен быстро склонилась над огромным сундуком, стоявшим в ногах кровати, и открыла его. Она осторожно вынула одежду, лежавшую сверху, но под ней тоже оказалась всего лишь одежда Она взглянула на маленький сундучок, приткнувшийся к стене между окнами, но на нем красовался большой замок.
Она снова повернулась к стене. Там висели старые мечи, некоторые из них были богато инкрустированы серебром, а у одного ножны были из чистого золота Там были также копья, арбалет, длинная булава, должно быть, очень древняя, и множество кинжалов разнообразной длины и формы. У девушки чесались руки, так ей хотелось стащить один из них, но она знала, что пустое место на стене сразу же бросится в глаза. Однако с помощью кинжала она, возможно, сумеет взломать замок на сундуке, причем так, чтобы этого не заметили или, по крайней мере, обнаружили не сразу.
Кристен сняла со стены самый маленький кинжал, который больше всего подходил для такой работы, и присела на корточки возле сундука. Но замок оказался очень непростым. Она даже не могла обнаружить отверстия для ключа.
— Дело в том, что он не заперт. Замок служит всего лишь в качестве украшения. Этот сундук не запирается. Не смущайся, попробуй поднять крышку, и ты сама убедишься в этом. Моему кузену незачем запирать ценные вещи, потому что он знает — в его доме нет воров.
Кристен медленно, со страхом повернула голову, услышав незнакомый голос. Но страх сразу же улетучился, едва она увидела лицо этого человека. Она его знала. Она узнала эти ярко-голубые глаза, этот рост, всего на несколько дюймов превосходящий ее собственный. В ее память навсегда врезался образ этого мужчины, стоявшего с мечом в руках рядом с оседающим на землю Селигом.
— Ты! — прошипела Кристен, вскакивая на ноги. — Ты должен был умереть!
Он не обратил внимания на ее слова. Его взгляд медленно скользил по ней, глаза широко раскрылись от изумления.
— Бог мой, Ройс в своих описаниях не отдал тебе должное!
Кристен, как и он, тоже не слышала ни слова. Она сию минуту бросилась бы на него, но ярость не настолько затуманила ее рассудок, чтобы забыть о кандалах, сковывающих ее движения. Она медленно двинулась к нему, и цепь с грохотом потащилась за ней по полу, привлекая его внимание. Увидев кандалы, он болезненно поморщился. Его очевидное сочувствие не произвело на нее никакого впечатления. Если только он не заметит кинжала, зажатого в ее руке, она сможет одолеть его.
Кристен заговорила, чтобы отвлечь его внимание. Еще минута, и она окажется совсем рядом с ним.
— Я не справлялась о тебе. Я решила, что ты умер, потому что никто не упоминал твоего имени.
— Я вынужден был все это время оставаться в постели. Тебе почти удалось…
Она нанесла молниеносный удар, целясь ему в шею. Но его реакция была лучше, чем Кристен рассчитывала, поэтому она тут же изменила тактику и попыталась вонзить кинжал ему в бок, который оказался открытым, когда он вскинул руку, защищаясь. Но он опять ухитрился опередить ее, резко отпрянув. Если бы лезвие кинжала было хоть чуточку длиннее, она ранила бы его. А так она лишь разрезала на нем тунику и слегка оцарапала ему кожу, на которой выступила кровь. Она успела заметить это, пока пыталась восстановить равновесие и найти точку опоры, чтобы нанести ему боковой удар в шею.
Левой рукой он схватил ее за запястье, когда кинжал был уже в нескольких дюймах от цели. Но кузен Ройса был еще довольно слаб, а Кристен вложила в этот бросок всю свою мощь. Лезвие снова коснулось его кожи, опять выступила кровь, и единственное, что он успел сделать — это отклонить удар, повернув ее руку так, что острие зажатого в кулаке кинжала было обращено вниз.
Для своего роста он был довольно худощавым и далеко не таким сильным, как Ройс. А Кристен была охвачена жаждой мести, что придавало ей дополнительные силы. Он не мог удерживать ее одной левой рукой. Она чувствовала, как Хватка его ослабевает, и вместо того чтобы продолжать вырываться, снова бросилась на него. Лезвие наполовину вонзилось ему в грудь, прежде чем его правая рука пришла на подмогу левой, и он успел выдернуть кинжал из раны.
— Бога ради, женщина, остановись!
— Только когда ты сдохнешь, саксонская собака!
Свободной рукой она схватила его за волосы, пытаясь повалить на пол. Но он повернулся к ней спиной, вывернув при этом правую руку девушки и плотно прижав ее к своему телу, что дало ему возможность вырвать у нее кинжал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95