— Это не правда. Я больше не хочу тебя. Ему вовсе не понравилось то, что он услышал, и это было видно по тому, как плотно сжались его губы и вспыхнули непокорным блеском зеленые глаза.
— И ты можешь говорить это после вчерашней ночи?
— Да.
— Лгунья. Ты все еще хочешь меня, и я могу доказать тебе это.
Кристен лишь фыркнула в ответ на этот вызов.
— Упрямство — один из моих недостатков, унаследованных от матери. Однажды, поссорившись с моим отцом, она отказалась разговаривать с ним и не сказала ему ни одного слова в течение месяца. А ведь они страстно любят друг друга. Возможно, я все еще хочу тебя, Ройс, потому что меня влечет к тебе, и я ничего не могу с этим поделать. Но ты никогда не услышишь, чтобы я признала это, и никогда я не стану отвечать на твои ласки, потому что когда ты заковываешь меня в цепи, то тем самым даешь мне понять, что я для тебя ничто и ты не испытываешь ко мне никаких чувств. Я хочу большего от мужчины, которому отдаюсь. Мне нужно больше, чем просто страсть.
— Значит, ты готова лишить нас обоих этой радости?
Горькое разочарование охватило Кристен, и она на мгновение закрыла глаза. Что она рассчитывала услышать в ответ? «Я люблю тебя, Кристен. Конечно же, я испытываю к тебе самые сильные чувства. Как можешь ты в этом сомневаться?» Идиотка! Она никогда не дождется от него таких слов.
Она открыла глаза и увидела, что его губы были все еще плотно сжаты. Но на его виске нервно пульсировала жилка. Его пальцы сжались в кулак, темные густые брови сошлись на переносице, а глаза превратились в узкие зеленые щелки. Наконец он разозлился. Это хорошо. По крайней мере, теперь он хоть отчасти разделял ее чувства.
— Отвечай, женщина!
— Да, милорд. Я готова лишить нас обоих этой радости.
— Черта с два! Я дал тебе высказаться. А теперь послушай меня. Буду я брать тебя или нет, зависит лишь от меня, но не от тебя. На какое-то время я согласился предоставить тебе решать самой, но это было ошибкой, а я привык извлекать урок из своих ошибок. Когда я дал тебе свободу выбора, то тем самым навел тебя на мысль, что ты имеешь право на выбор. Но это не так, Кристен. Я твой хозяин. Твоя жизнь, твое тело, твои мысли — все это мое.
Кристен пришла в ярость от его бессердечности.
— Никогда! Ты мой хозяин, это верно, потому что ты можешь убить меня, продать, изнасиловать, сделать со мной все, что пожелаешь. Однако так будет не всегда, потому что если ты меня продашь, или я убегу, или меня похитят у тебя, тогда ты уже не будешь моим владельцем. Но я не твоя! Ты можешь так думать, если тебе это нравится, но, коль скоро я не хочу быть твоей, это слово теряет смысл. Чтобы по-настоящему принадлежать человеку, нужно любить его. Я буду принадлежать тебе лишь тогда, когда не захочу расстаться с тобой или буду стремиться вернуться к тебе, если нас все-таки разлучат.
— А я и не прошу твоей любви, — резко сказал он.
— Очень хорошо, потому что ты ее никогда и не получишь, — ответила она тем же тоном. — Что ж, возьмешь ты меня или нет — выбор за тобой. Но я вправе решать, хочется ли мне этого. А я не хочу тебя, сакс.
— Значит, ты намерена сопротивляться?
— Да.
— У тебя уже был случай убедиться, что это бесполезно.
— О нет, я убедилась лишь в том, как легко тобой можно управлять. — Кристен была уже достаточно зла, чтобы признаться ему в этом. Она насмешливо рассмеялась и продолжила с издевкой:
— Ты еще не знаешь, как я умею сопротивляться по-настоящему, сакс. Вчера вечером ты не делал ничего такого, на что я не спровоцировала бы тебя сама, потому что в тот момент я хотела тебя. Но если ты попытаешься сейчас применить силу, а я решу дать тебе отпор, уверяю, ты не получишь от этого удовольствия.
Ее насмешки привели его в бешеную ярость. Он грубо выругался, со злостью швырнув свечу на пол. Не успело пламя, погаснуть, как он уже схватил девушку, хотя она даже не заметила, как он очутился рядом с ней.
Крепко сжав рукой ее запястье, он потащил ее за собой к двери. Кристен подождала, пока они не очутились в узком коридоре, и изо всех сил попыталась вырвать руку. Ей это удалось, и, со злорадством услышав, как Ройс снова выругался, она рванулась к лестнице. Но прежде чем она успела добежать, Ройс догнал ее и сбил с ног, обрушившись на нее сверху всем своим весом.
Когда он попытался приподняться и потянуть ее за собой, Кристен с силой ударила его локтем в живот и услышала, как он с шумом выдохнул. Она перекатилась на бок и попыталась лягнуть его, но он обхватил ее ноги рукой, другой рукой схватил ее за запястье и взвалил Кристен себе на плечо.
Она вырывалась изо всех сил, и Ройсу потребовалось немало труда, чтобы встать с пола со своей ношей, но наконец ему это удалось, и он направился в свою комнату. Но Кристен, однако, на этом не успокоилась. Она выгнулась, вцепилась рукой ему в волосы и дернула с такой силой, что могла бы сломать шею более слабому мужчине. Ройс же всего лишь потерял равновесие и ударился о стену.
Кристен охнула, почувствовав, что падает, и на этот раз грохнулась спиной на пол. При этом она потянула за собой Ройса, так как все еще не отпускала его, и он упал рядом с ней на колени.
Ройс зарычал от ярости и с силой отшвырнул ее руку, в которой осталась целая прядь его волос. На этот раз, поймав ее за запястье, он с такой силой заломил руку ей за спину, что она решила, будто он собирается сломать ее. Но в его намерение входило лишь заставить ее подняться, что она и сделала, притом очень быстро.
Он двинулся вперед, толкая ее перед собой, и стоило ей остановиться, как он сильнее выкручивал ей руку. Таким образом он дотащил ее до комнаты, и едва они переступили порог, как он с силой отшвырнул ее от себя.
Кристен споткнулась, но удержалась на ногах и резко повернулась лицом к нему. Он спокойно запер дверь. С таким же леденящим спокойствием он пересек комнату и вышвырнул ключ в открытое окно. Этот жест показался Кристен весьма зловещим.
Она почувствовала, как по спине у нее пробежал холодок. Но Ройс не стал приближаться к ней. Комната была хорошо освещена, и Кристен могла ясно разглядеть написанную на его лице твердую решимость. Он бросил взгляд в ее сторону, но направился не к ней, а к кровати. Он достал кинжал и, сорвав покрывало, принялся разрезать его на длинные узкие полосы.
У Кристен расширились глаза от изумления. Она еще не догадывалась, что именно он собирается делать с этими полосами. Она просто решила, что он сошел с ума, потому что покрывало было настоящим произведением искусства, сделанным из мягкой овечьей кожи и покрытым изящной разноцветной вышивкой.
Отрезав четыре полосы, Ройс остановился. Он привязал конец первой полосы к одному из низких столбиков, стоявших по углам кровати, потом подошел ко второму столбику. Наблюдая за ним, Кристен пришла было в замешательство, но это длилось недолго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95