Он даже отдал ей ее собственную одежду, но она упорно отказывалась надевать ее, более того, казалось, что когда она увидела зеленое бархатное платье, то еще больше загрустила.
Ройс уже не знал, что и предпринять. Но когда Кристен снова спросила у него, скоро ли он женится, Ройс испугался, что нашел ответ на мучивший его вопрос. Она все еще хотела оставить его. Именно поэтому она чувствовала себя несчастной. Она считала дни до его свадьбы, когда освободится от данной клятвы. Но он не мог отпустить ее, поэтому оставалось одно-единственное решение.
Он был бы поражен, если бы знал, что именно беспокоило Кристен. Приблизился тот срок, когда они с Селигом и всеми остальными должны были вернуться из торгового путешествия. Все лето родители, несомненно, волновались из-за нее, но они были уверены, что к осени она вернется. Однако теперь, к концу лета, они по-настоящему начнут беспокоиться, каждый день ожидая прибытия корабля. И с каждым днем их беспокойство будет расти. Как она могла быть счастливой, зная, что сейчас, должно быть, испытывают ее родители?
Однажды ей удалось еще раз поговорить с Селигом. Она умоляла его бежать и как-нибудь добраться до дома, чтобы их родители, по Крайней мере, знали, что она жива и здорова. Но он отказался не только потому, что не хотел оставлять ее одну, но и потому, что опасался, как бы Гаррик не разорвал его на части, если он явится домой без Кристен.
Ройс изо всех сил старался приободрить ее. Она еще больше любила его за это, но не могла признаться ему, отчего грустит, так как в этом случае единственное, чем он мог бы помочь ей — это отпустить ее, и она страшно боялась, что он может пойти даже на это. С какой стороны ни взгляни, все обстояло просто ужасно. Она не вынесет, если ей придется расстаться с Рейсом, с другой стороны, она сходила с ума, думая, как родители беспокоятся о ней. И она никак не могла прогнать от себя эти мысли.
Впервые за все лето Ройс уехал из Уиндхерста. Он отсутствовал два дня. Никто не знал, где он был, но когда он вернулся, то поставил в известность Дарель о том, что подыскал ей мужа. Но когда он отказался назвать его имя, сообщив лишь, что она будет довольна его выбором, Дарель ударилась в слезы.
В этот раз Кристен не могла винить Дарель за это. Она знала, что сама никогда не смирилась бы, если бы от нее что-то скрывали в таком важном деле. Но Ройс лишь настаивал, что Дарель сначала нужно привыкнуть к мысли о замужестве, прежде чем она узнает, кто ее суженый.
В ту ночь, лежа с ним в постели, Кристен прямо заявила Ройсу:
— Знаешь, это нечестно, держать свою кузину в неведении.
— Ты плохо знаешь Дарель, — рассмеялся он, не соглашаясь с ней. — В настоящий момент она со своей горничной составляет список всех знакомых мужчин, гадая, кому из них предстоит стать ее мужем. Вместо того чтобы грустить о том, что ей придется покинуть родной дом, она ломает голову, куда отсюда направится.
— Ты не думаешь, что она не доверяет твоему выбору?
— Я сказал ей, что жених ей понравится, и она знает, что может положиться на меня. Просто она проявляет нетерпение. А ты станешь проявлять нетерпение, если я скажу, что и для тебя приготовил сюрприз?
Кристен приподняла брови:
— Сюрприз, о котором ты также не собираешься мне рассказывать? — В ответ он лишь улыбнулся. — Полагаю, что я могу потерпеть, если ты сообщишь, когда расскажешь мне о нем.
— Все в свое время.
В эту ночь Кристен заснула в гораздо лучшем настроении, чем за все последнее время. Если в чем Ройс и преуспел со своими секретами, так это отвлек ее от грустных мыслей.
Глава 42
Резкий укол в шею пробудил Ройса от глубокого сна. Он махнул рукой, чтобы отогнать надоедливое насекомое, но вместо этого его пальцы натолкнулись на холодную сталь, и острие кинжала сильнее надавило ему на шею, заставляя убрать руку.
Это был не сон. Он почувствовал, как Кристен, безмятежно спавшая слева от него, крепче прижалась к нему, одна ее рука покоилась у него на груди. И боль от укола была слишком реальной. Он не мог в темноте разглядеть нападавшего, но этот человек каким-то образом беспрепятственно проник к нему в спальню и теперь угрожал его жизни. А поскольку никто из его людей не стал бы делать этого, вывод напрашивался сам собой: викингам удалось вырваться из-под стражи. А если они смогли добраться до его спальни, означало ли это, что внизу все уже мертвы?
Кристен клятвенно заверяла его, что если пленникам удастся выбраться на свободу, то не будет никакой резни, они просто попытаются исчезнуть отсюда. Может быть, в таком случае, они просто пришли за ней? Он не собирался, позволить им забрать ее с собой. Прежде им придется убить его. И он отлично понимал, что в сложившейся ситуации им это будет совсем нетрудно сделать.
— Ты можешь понять, что я говорю?
Его мускулы напряглись. Он прекрасно понял слова, произнесенные хриплым шепотом. Но это был язык не викингов, а кельтов. Гэйлан? Нет, голос был не таким низким. Значит, викинги не убежали, но случилось не менее ужасное — кельты снова напали на них. И на этот раз они посмели забраться прямо в его дом.
— Отвечай, сакс! — Это был все еще шепот, но в нем уже прозвучал гнев.
— Да, я понимаю тебя.
— Это хорошо.
Давление на его шею ослабло, лезвие кинжала переместилось и легло поперек его горла таким образом, что при малейшем движении его яремная вена оказалась бы Перерезанной. Ройс не смел пошевелиться. Он вынужден был лежать и ждать, что произойдет дальше. Злость охватила его от сознания собственного бессилия.
— Говори, что тебе нужно! — прошипел он.
— Не спеши, сакс, — снова раздался шепот. — Пока они там все еще дерутся между собой, я хочу получить ответы на кое-какие вопросы. Я не могу так просто приговорить человека, не зная всех фактов.
Ройс нахмурился. Он не мог понять, о чем идет речь. До него не доносилось никакого шума сражения. В комнате было слышно лишь их дыхание. В доме все было тихо, как обычно среди ночи. Значит, все обитатели либо спали, либо были мертвы.
— Кто…
Лезвие тут же сильнее прижалось к его шее, слегка надрезав кожу, и он замолчал. Кристен пошевелилась во сне. Он старался не напрягать плечо, на котором она спала. Ему не хотелось, чтобы она проснулась и увидела этот кошмар.
— Я задам тебе несколько вопросов, сакс. Отвечай мне правду, если тебе дорога жизнь.
Он все меньше и меньше понимал, что же, в конце концов, происходит. Какими он мог обладать сведениями, которые могли бы представлять такой интерес для этого кельта? И кто там дрался между собой?
— Я скажу тебе все, что ты захочешь, — спокойно произнес Ройс, — если ты отпустишь эту женщину.
— Отпустить ее? — В голосе прозвучало удивление, но Ройс вовсе не был готов к тому, что услышал вслед за этим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Ройс уже не знал, что и предпринять. Но когда Кристен снова спросила у него, скоро ли он женится, Ройс испугался, что нашел ответ на мучивший его вопрос. Она все еще хотела оставить его. Именно поэтому она чувствовала себя несчастной. Она считала дни до его свадьбы, когда освободится от данной клятвы. Но он не мог отпустить ее, поэтому оставалось одно-единственное решение.
Он был бы поражен, если бы знал, что именно беспокоило Кристен. Приблизился тот срок, когда они с Селигом и всеми остальными должны были вернуться из торгового путешествия. Все лето родители, несомненно, волновались из-за нее, но они были уверены, что к осени она вернется. Однако теперь, к концу лета, они по-настоящему начнут беспокоиться, каждый день ожидая прибытия корабля. И с каждым днем их беспокойство будет расти. Как она могла быть счастливой, зная, что сейчас, должно быть, испытывают ее родители?
Однажды ей удалось еще раз поговорить с Селигом. Она умоляла его бежать и как-нибудь добраться до дома, чтобы их родители, по Крайней мере, знали, что она жива и здорова. Но он отказался не только потому, что не хотел оставлять ее одну, но и потому, что опасался, как бы Гаррик не разорвал его на части, если он явится домой без Кристен.
Ройс изо всех сил старался приободрить ее. Она еще больше любила его за это, но не могла признаться ему, отчего грустит, так как в этом случае единственное, чем он мог бы помочь ей — это отпустить ее, и она страшно боялась, что он может пойти даже на это. С какой стороны ни взгляни, все обстояло просто ужасно. Она не вынесет, если ей придется расстаться с Рейсом, с другой стороны, она сходила с ума, думая, как родители беспокоятся о ней. И она никак не могла прогнать от себя эти мысли.
Впервые за все лето Ройс уехал из Уиндхерста. Он отсутствовал два дня. Никто не знал, где он был, но когда он вернулся, то поставил в известность Дарель о том, что подыскал ей мужа. Но когда он отказался назвать его имя, сообщив лишь, что она будет довольна его выбором, Дарель ударилась в слезы.
В этот раз Кристен не могла винить Дарель за это. Она знала, что сама никогда не смирилась бы, если бы от нее что-то скрывали в таком важном деле. Но Ройс лишь настаивал, что Дарель сначала нужно привыкнуть к мысли о замужестве, прежде чем она узнает, кто ее суженый.
В ту ночь, лежа с ним в постели, Кристен прямо заявила Ройсу:
— Знаешь, это нечестно, держать свою кузину в неведении.
— Ты плохо знаешь Дарель, — рассмеялся он, не соглашаясь с ней. — В настоящий момент она со своей горничной составляет список всех знакомых мужчин, гадая, кому из них предстоит стать ее мужем. Вместо того чтобы грустить о том, что ей придется покинуть родной дом, она ломает голову, куда отсюда направится.
— Ты не думаешь, что она не доверяет твоему выбору?
— Я сказал ей, что жених ей понравится, и она знает, что может положиться на меня. Просто она проявляет нетерпение. А ты станешь проявлять нетерпение, если я скажу, что и для тебя приготовил сюрприз?
Кристен приподняла брови:
— Сюрприз, о котором ты также не собираешься мне рассказывать? — В ответ он лишь улыбнулся. — Полагаю, что я могу потерпеть, если ты сообщишь, когда расскажешь мне о нем.
— Все в свое время.
В эту ночь Кристен заснула в гораздо лучшем настроении, чем за все последнее время. Если в чем Ройс и преуспел со своими секретами, так это отвлек ее от грустных мыслей.
Глава 42
Резкий укол в шею пробудил Ройса от глубокого сна. Он махнул рукой, чтобы отогнать надоедливое насекомое, но вместо этого его пальцы натолкнулись на холодную сталь, и острие кинжала сильнее надавило ему на шею, заставляя убрать руку.
Это был не сон. Он почувствовал, как Кристен, безмятежно спавшая слева от него, крепче прижалась к нему, одна ее рука покоилась у него на груди. И боль от укола была слишком реальной. Он не мог в темноте разглядеть нападавшего, но этот человек каким-то образом беспрепятственно проник к нему в спальню и теперь угрожал его жизни. А поскольку никто из его людей не стал бы делать этого, вывод напрашивался сам собой: викингам удалось вырваться из-под стражи. А если они смогли добраться до его спальни, означало ли это, что внизу все уже мертвы?
Кристен клятвенно заверяла его, что если пленникам удастся выбраться на свободу, то не будет никакой резни, они просто попытаются исчезнуть отсюда. Может быть, в таком случае, они просто пришли за ней? Он не собирался, позволить им забрать ее с собой. Прежде им придется убить его. И он отлично понимал, что в сложившейся ситуации им это будет совсем нетрудно сделать.
— Ты можешь понять, что я говорю?
Его мускулы напряглись. Он прекрасно понял слова, произнесенные хриплым шепотом. Но это был язык не викингов, а кельтов. Гэйлан? Нет, голос был не таким низким. Значит, викинги не убежали, но случилось не менее ужасное — кельты снова напали на них. И на этот раз они посмели забраться прямо в его дом.
— Отвечай, сакс! — Это был все еще шепот, но в нем уже прозвучал гнев.
— Да, я понимаю тебя.
— Это хорошо.
Давление на его шею ослабло, лезвие кинжала переместилось и легло поперек его горла таким образом, что при малейшем движении его яремная вена оказалась бы Перерезанной. Ройс не смел пошевелиться. Он вынужден был лежать и ждать, что произойдет дальше. Злость охватила его от сознания собственного бессилия.
— Говори, что тебе нужно! — прошипел он.
— Не спеши, сакс, — снова раздался шепот. — Пока они там все еще дерутся между собой, я хочу получить ответы на кое-какие вопросы. Я не могу так просто приговорить человека, не зная всех фактов.
Ройс нахмурился. Он не мог понять, о чем идет речь. До него не доносилось никакого шума сражения. В комнате было слышно лишь их дыхание. В доме все было тихо, как обычно среди ночи. Значит, все обитатели либо спали, либо были мертвы.
— Кто…
Лезвие тут же сильнее прижалось к его шее, слегка надрезав кожу, и он замолчал. Кристен пошевелилась во сне. Он старался не напрягать плечо, на котором она спала. Ему не хотелось, чтобы она проснулась и увидела этот кошмар.
— Я задам тебе несколько вопросов, сакс. Отвечай мне правду, если тебе дорога жизнь.
Он все меньше и меньше понимал, что же, в конце концов, происходит. Какими он мог обладать сведениями, которые могли бы представлять такой интерес для этого кельта? И кто там дрался между собой?
— Я скажу тебе все, что ты захочешь, — спокойно произнес Ройс, — если ты отпустишь эту женщину.
— Отпустить ее? — В голосе прозвучало удивление, но Ройс вовсе не был готов к тому, что услышал вслед за этим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95