– Боюсь, я ничем не смогла вам помочь, – первой прервала паузу Долли.
– Нет, что вы, совсем наоборот. Вы мне очень помогли, – сказал Слайдер. – Но, если не возражаете, давайте выясним еще один момент. Из вашего рассказа я понял, почему Боб не любил Кейта. А как относились к нему другие люди, которым приходилось работать под его руководством?
– Мне уже понятно, что вам-то он уж точно не нравится, – уверенно заявила миссис Диксон. – Колин Кейт не только требовал беспрекословного подчинения от своих сотрудников, он хотел, чтобы перед ним трепетали. Как говорится: «Oderint, dum metuant».
– Извините, не понял?
– Это слова римского императора Тиберия. Пусть ненавидят, лишь бы боялись.
– Ах вот что! И перед ним действительно трепетали?
– О да! Кейт умел добиваться поставленной цели. Вообще он был прирожденным руководителем. Так считал Боб, да и не только он, многие так считали. Мне кажется, Бэррингтон пытается во всем походить на него. Но у бедного Иена все лицо в глубоких оспинах, а Кейт был очень привлекательным мужчиной. И обаятельным – если ему это было нужно.
– Ему и вас удалось очаровать?
– Нет, меня он не очаровал, потому что и не пытался этого сделать. Зачем ему было добиваться расположения жены какого-то инспектора. И потом, у него просто не было времени на женщин. Он предпочитал мужское общество, и шарм, которым он несомненно обладал, предназначался прежде всего для мужчин. Как знать, может быть поэтому Кейт так не нравился Бобу, – добавила она, как бы торопясь высказать мысль, только что пришедшую ей на ум. – В Бобе было много женского, в лучшем смысле этого слова. Как есть, впрочем, и в вас. Кейт вам не кажется привлекательным?
– Нет, – ответил Слайдер, немного смущенный таким поворотом.
– Вот видите: значит, я права, – сказала Долли и с удовлетворением кивнула головой.
Глава пятнадцатая
Несколько копий для одного копа
– Хорошо, – сказал Слайдер, – давайте суммируем все, что нам уже известно. Атертон, расскажи нам о Лэме.
– Майкл Лэм, которому вечером во вторник предстояло вылететь в Гонконг из аэропорта Хитроу, отъехал на своей машине от ресторана «Линь Фу» примерно в 20 часов. В аэропорту он прошел регистрацию на рейс с временем отправления 23.30. Девушка, обслуживавшая пассажиров в тот вечер, утверждает, что, судя по месту в салоне самолета, которое Лэм получил при регистрации, он прошел ее сразу после того, как она была объявлена в 20.30. Все это говорит о том, что Лэм должен был вылететь в тот вечер в Гонконг. Но деловой партнер из Гонконга, который приехал встречать Лэма незадолго до посадки самолета из Лондона, утверждает, что Лэм в Гонконг не прибыл. Он говорит, что видел буквально каждого пассажира этого рейса, когда они выходили в общий зал, но Лэма среди них не было.
– Да он его просто проглядел, – пожал плечами Мак-Кэй. – Так очень часто бывает.
– Возможно, что проглядел. Но все дело в том, что Лэм не появился в гостинице, не связался с ожидавшим его приезда партнером по бизнесу, не воспользовался имевшимся у него билетом на обратный рейс и за все это время ни разу не позвонил домой.
– Не хочешь ли ты сказать, что он пропал во время перелета? – сладким голосом спросила Норма.
– Я просто перечисляю факты, которые нам известны. А выводы делать еще рано, – отчеканил Атертон. – Перехожу к пункту номер два. Автомобиль Лэма обнаружен на краткосрочной автостоянке у третьего терминала. Если он действительно намеревался, вылетев в Гонконг вечером во вторник, вернуться назад в субботу, то почему не оставил его на долгосрочной? Почти четыре дня на краткосрочной стоянке. Это же стоит целое состояние. И вообще, зачем ему понадобилось ехать в аэропорт на своей машине? На метро было бы разумнее. Тем более, что весь его багаж состоял всего из одной сумки на ремне.
– Но он же вылетел своим рейсом, – сказала Жабловски.
– Мы знаем, строго говоря, только то, что кто-то вылетел этим рейсом в Гонконг, – поправил Атертон.
– А я-то поверила тебе на слово, что ты не собираешься пока делать выводы, – сказала она разочарованно. – Но, выходит, ты уже числишь Лэма в покойниках.
– Мы показывали фотографию Лэма всему персоналу, который обслуживал пассажиров на борту во время перелета Лондон – Гонконг, но никто его не узнал. Правда, они не совсем все-таки уверены, что такого человека вообще не было в салоне.
– А я не удивляюсь, что они ничего не могут сказать с уверенностью, – игриво заметила Норма. – Они летели в Гонконг, не забывайте.
– Почему ты решил, что он стал жертвой преступления? – спросил Мак-Кэй, подхватывая мысль, впервые высказанную Жабловски.
– Потому что у него азиатское происхождение и его рост, телосложение и возраст такие же, как у человека, убитого в баре. И при этом он фактически считается пропавшим.
– То же самое мы думали про Лемана, и вы знаете, к чему это нас привело, – сказала Норма.
– Вполне возможно, что он живет сейчас где-то и просто не желает сообщать о себе кому бы то ни было, – сказала Жабловски. – Может, после прибытия в Гонконг он уже ограбил какой-нибудь банк.
– Если я была мужчиной и у меня был бы такой же тесть, как этот старый Линь Фу, я б иначе и не поступила, – сказала Норма.
– Разумеется, этого нельзя полностью исключить, – согласился Атертон. – Вот почему нужно установить в конце концов личность убитого. Свояченица Лэма сообщила нам имя дантиста, к которому он обращался, будучи в Гонконге, и мы уже отправили туда описание его зубов. Правда, с тех пор, как ему поставили пломбы, прошло уже два года, а деловая жизнь в Гонконге отличается повышенной динамичностью. Мелкий бизнес там подобен грибам – исчезает с такой же быстротой, как и появляется. Но какой-то шанс все-таки есть. Если же наши надежды и на этот раз не оправдаются, то наши медики – с согласия, разумеется, матери – возьмут кровь у ребенка Лэма и проведут генетическую экспертизу. Тогда мы, как мне кажется, сможем поставить окончательную точку в этом вопросе.
– Ну хорошо, – присоединился Слайдер, – допустим, Лэм и тот человек, которого убили в баре, одно и то же лицо. Сразу возникает несколько вопросов: с какой целью он поехал из аэропорта в бар, почему его убили и, наконец, кто полетел в Гонконг вместо него.
– А может, это связано с какими-то домашними делами? – предположил Биверс. – Вы же знаете, как ревностно относятся эти люди к своей семье. Почему бы не предположить, например, что кто-то всерьез приударил за его женой, он решил поговорить с ним по-мужски, назначил встречу в баре и проиграл поединок.
Хутс, пришедший в восторг от версии Биверса, воскликнул:
– А где же следы борьбы?
– Только самоубийца мог прийти поздно вечером на встречу с разгневанным мужем.
– Ну а кто же, если следовать твоей теории, полетел вместо него в Гонконг?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104