Но дверь дома Джоанны была для него теперь закрыта, и Слайдер заставил себя не думать о ней с той же решимостью, с какой обычно отводят кончик языка от зудящей ранки во рту. Вспоминать о Джоанне, несмотря на чувство горечи, которым всегда сопровождались эти воспоминания, было все-таки приятнее, чем забыть ее навсегда, но чем больше он прикасался к этой незаживающей ране, тем меньше было шансов, что она когда-нибудь затянется. Можно было позвонить, конечно, и из своего дома, но ехать туда Слайдеру не хотелось. Вообще в последнее время от одной только мысли, что нужно возвращаться домой, его охватывал какой-то суеверный страх. Позвонить из кабинета? Нет, только не оттуда. Там непременно кто-нибудь помешает. Значит, оставался только Атертон.
Слайдер подъехал к участку и, оставив машину на Стэнлейк-роуд, через двор проскользнул в здание, успев, однако, заметить, что автомобиль Атертона все еще оставался на месте. Проходя мимо комнаты юридических процедур, он через раскрытую дверь увидел Фергюса, который, усевшись на край стола, ел сандвич с беконом и читал «Стэндард». Почувствовав, что кто-то остановился в дверях, Фергюс оторвал глаза от газеты, и на его лице мгновенно появилось выражение искреннего сочувствия.
– Билли, дорогой, где тебя весь день черти носили? Тебя тут уж все обыскались, пришлось даже исследовать дно всех рек и озер в Шеферд-Буше.
– Да все дела, понимаешь, – ответил неопределенно Слайдер. – Слушай, ты бы не мог сейчас позвонить и позвать к телефону Атертона? Мне бы не хотелось подниматься наверх, и вообще не нужно, чтобы меня тут сейчас видели.
Фергюс тяжело вздохнул.
– По-моему, ты сам себе ищешь приключений. Службист Бэррингтон буквально рвет и мечет. Хотел, видите ли, закрутить гайки, а половина сотрудников его до сих пор просто игнорирует.
– Значит, не надо было браться. А мне-то осталось всего несколько дней поработать, и тогда я выйду кое на что.
– А может, лучше ни на что не выходить? Как сказал один мудрый китаец, короткий отпуск пройдет лучше, если перед отъездом не бронировать номер в плохой гостинице. – Сказав это, Фергюс, тем не менее, аккуратно пристроил остаток сандвича на край своей керамической кружки с чаем и потянулся к телефонному аппарату. – Ну ладно уж, сейчас позвоню, если тебе это так нужно.
– М-да, – ответил ушедший в свои мысли Слайдер. Но через несколько мгновений ему пришлось оттуда возвратиться, потому что он услышал голос Атертона, прижатого к его уху мясистой лапой О'Флаэрти.
– Все в порядке, шеф? Ты решил, что тебе можно уже появиться?
– Нет, мне еще нужно кое-что проверить. А как твои успехи?
Атертон пересказал Слайдеру историю Эми.
– Это стыкуется с тем, что говорила Сюзанна о важном поручении, которое выполнял Леман. Он тоже рассчитывал получить такую сумму, что до конца жизни можно было бы не работать. И я должен признать, ты оказался прав: в нашем деле действительно все события как-то объединены; но в чем конкретно состоит эта связь, мне до сих пор совершенно не понятно.
– Мне тоже. Однако мы теперь по крайней мере знаем, в каком направлении следует вести поиск.
– Совершенно верно. Особенно после того, как мы получили ответ из Гонконга.
– Насчет зубов человека, убитого в баре?
– Да. Этим человеком был Майкл Лэм.
– Ну вот!
В голосе Атертона послышалось нескрываемое удивление.
– Именно это ты и ожидал услышать?
– Трудно сказать. Нет, все же я склонялся больше к тому, что Лэм на самом деле улетел в Гонконг. Да и сейчас, честно говоря, эта информация как-то не совсем укладывается у меня в голове. Надо немного подождать, и тогда, может, все встанет на свои места.
– А что должны делать мы?
– Что делать?
– Мистер Бэррингтон все время к нам заглядывает, – осторожно заметил Атертон.
– Главное, не говорите ему, что поддерживаете контакт со мной. Мне потребуется еще немного времени.
– А как мы должны интерпретировать тот факт, что убитым в баре оказался Лэм? Мистер Бэррингтон требует от нас подтверждения того, что Слотер убил Лэма, а потом покончил с собой.
– Ну и хорошо. Занимайтесь пока этим. А я в это время еще кое-что выясню. Думаю, что завтра мы с Бэррингтоном обо всем договоримся.
– Но, шеф...
– Я должен позвонить в несколько мест. Можно, я сделаю это из твоей квартиры?
– В чем вопрос? Разумеется. Ключ у тебя с собой?
– Да. Спасибо. Увидимся позже. – Слайдер положил трубку и, посмотрев прямо в загрубевшее от ветров Атлантики лицо О'Флаэрти, произнес: – Запомни, ты меня не видел.
– Знаю, тебе это бесполезно говорить, – сказал Фергюс, – но плыть против течения всегда считалось малоперспективным занятием.
Слайдер никак не отреагировал на слова Фергюса. Потому что просто не услышал.
– Ты говорил, кажется, что Сиди Бобкинс держит магазин для садоводов на Брунел-роуд?
– Да, это так.
– А может, ты даже знаешь, где он живет?
– Да там и живет, прямо по соседству. В типичном муниципальном доме. Но ты его сразу найдешь, потому что весь фасад дома закрыт вьющимися растениями.
– Спасибо, – сказал Слайдер.
О'Флаэрти задумчиво посмотрел ему вслед и, когда Слайдер вышел, снял трубку с телефонного аппарата.
* * *
Во всем облике СидиБарри Бобкинса не было ни малейшего признака какого-нибудь нездоровья, из чего Слайдер заключил, что своим прозвищем он обязан, скорее всего, делу, которым так успешно занимался в последнее время. И вообще этот подтянутый мужчина поразительно напоминал (если пренебречь отсутствием нескольких передних зубов) знаменитого Лесли Говарда в его лучшие годы.
Не ускользнуло от внимания Слайдера и то обстоятельстве, что, когда он только подъехал к увитому плющом дому, хозяин уже ожидал его, стоя у порога.
– Добро пожаловать, сэр, – произнес он, широко открывая перед гостем дверь. – Мистер О'Флаэрти предупредил меня о вашем приезде и просил ответить по возможности на все интересующие вас вопросы. В свое время он сильно помог мне, и я считаю своим долгом быть ему хоть в чем-то полезным.
Когда они вошли в дом, Барри, следовавший за Слайдером, закрыл за собой дверь и провел гостя в холл, представлявший собой просторную светлую комнату, стены которой были оклеены бумажными обоями с орнаментом в виде больших оранжевых кругов, а пол застлан ковром вишневого цвета. В холле имелся довольно большой электрокамин, декорированный имитацией под красный кирпич, и самая большая из виденных Слайдером коллекций украшений и элементов конской сбруи, сделанных из латуни. Меблировка комнаты состояла из великолепного набора мягкой мебели, обитой тканью изумрудно-зеленого цвета, а над диваном, на самом видном месте, висела взятая в рамку репродукция портрета китаянки с зеленым лицом.
– Присаживайтесь, сэр, – любезно предложил Сиди, делая жест в сторону дивана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104