Чорлула тоже прислал в Бендеры 5 лошадей очень редкой породы, но Карл высокомерно сказал слугам визиря:
— Вернитесь к вашему господину и передайте ему, что я не принимаю подарков от врагов!
После этого великий визирь окончательно принял сторону Толстого и, по словам Петра, «зело был злобен на Карла». Вопрос о войне больше не поднимался, и никто уже не оспаривал влияния царя в султанском дворце.
Тогда Понятовский и Ферриоль решили отстранить Чорлулу от должности великого визиря. К ним примкнули Валидэ, глава черных евнухов и ага (начальник янычарского корпуса), ненавидевшие Чорлулу. Однако свалить великого визиря было нелегко, так как он пользовался доверием Ахмета. Неизвестно, чем закончился бы этот заговор, если бы ему неожиданно не посодействовал Кёмюрджю, поссорившийся с Чорлулой.
Объединенными усилиями заговорщики настроили Ахмета против великого визиря. «Этот старый заслуженный слуга султана стал жертвой каприза ребенка и интриг иностранца», — замечает Вольтер. В июне 1710 года его лишили звания и богатств, отняли жену, которая была дочерью Мустафы, и сослали в Кафу.
Государственная печать была вручена Кёпрюлю Нуману-паше, человеку «любящему справедливость», строго соблюдавшему законы шариата и не боявшемуся перечить султану. «И зело умный муж, однако ж не так склонен к нашим интересам, как прежний», — с досадой заметил Петр, узнав о его назначении. Кёпрюлю не хотел войны с Россией, считая ее несправедливой и бесполезной; но и обязанности гостеприимства по отношению к Карлу он почитал священными.
— Коран запрещает тебе нападать на царя, который не оскорбил тебя, — говорил он султану, — но он же приказывает тебе помогать шведскому королю, который нашел у тебя прибежище в несчастье.
Пытаясь уладить дело миром, Кёпрюлю отослал Карлу 800 кошельков, по 500 золотых монет в каждом, и посоветовал ему вернуться в Швецию через Германию или через Францию. Получив категорический отказ, он призвал Нейгебауэра и Понятовского, чтобы «выяснить их пожелания». Долгая беседа с ними склонила его в пользу Карла. Кёпрюлю заявил, что «авторитет Османской империи» обязывает ее предоставить шведскому королю 50-тысячное войско, «дабы он мог оказать достойное сопротивление своим врагам». Нейгебауэр и Понятовский в свою очередь обещали, что шведские офицеры обучат турецкое войско «на немецкий манер».
24 июня великий визирь вызвал Толстого и объявил ему в ультимативной форме, что русские должны отвести свои войска от турецких границ и позволить Карлу выехать в Швецию через Польшу под охраной 50-тысячного турецкого конвоя. Толстой снесся с царем, который согласился с требованиями визиря, но с условиями, что численность конвоя не превысит 3000 турок (русские располагали в Польше всего 30000 солдат). В противном случае, грозил Петр, с турками «яко с неприятельскими поступано будет».
Твердый тон царя заставил призадуматься великого визиря. К тому же и Карл ничего не хотел слышать ни о каком мирном возвращении в Швецию. Переговоры зашли в тупик, и Кёпрюлю не знал, на что ему следует решиться.

3
Между тем Петр спешил окончить шведскую войну, чтобы заняться внутренними преобразованиями, с каждым годом требующими все более пристального внимания. После гибели шведской армии главный фронт войны переместился частью на Балтийское побережье, куда сразу из-под Полтавы двинулся Шереметев с пехотой и кавалерией, частью в Польшу, где действовал корпус Меншикова. В июне 1710 года русскими войсками был взят Выборг, «крепкая подушка Петербургу», по выражению Петра; в июле сдалась Рига, в сентябре — Ревель. Отряды Шереметева вторглись в Финляндию и дошли до самого Або, отовсюду вытесняя шведские полки.
В Польше Полтава дала сигнал всем недовольным Станиславом и шведами. Август II заявил о незаконности коронации Станислава, о непризнании Альтранштадтского мирного договора и открыто обвинил Карла в разбое и варварстве. Он посадил в тюрьму своих послов Фингстена и Эмгофа, обвинив их в том, что они превысили свои полномочия, когда подписали в Альтранштадте его отречение от польского престола.
В это время папа римский очень кстати разрешил польский народ от клятвы в верности Станиславу. Саксонские войска беспрепятственно дошли до Варшавы, и большинство шляхты вновь присягнуло Августу.
Станислав как милости просил у Карла позволения сложить с себя королевский венец, давно уже ставший для него терновым. Но Карл был так поглощен своими планами недопущения Августа на польский престол, что сказал:
— Если Станислав откажется, то я поставлю на его место другого короля.
Оживились и другие дворы, до сих пор безучастно взиравшие на Северную войну; теперь они готовились приступить к дележу европейских провинций Швеции. Дания претендовала на Голштинию и Бременское герцогство; Пруссия — на шведскую Померанию; герцог Мекленбургский, который должен был жениться на дочери Петра I, объявил о своих претензиях на Висмар (царь таким образом желал получить предлог для вмешательства в германские дела), а курфюрст Ганноверский Георг был не прочь поживиться тем, что останется. Больше всех интриговал епископ Мюнстерский — он очень хотел предъявить свои права на какую-нибудь шведскую территорию, но у него не было для этого никаких законных оснований.
Померанию защищало около 13000 шведов. Угроза возникновения войны на севере Германии встревожила Австрию, опасавшуюся, что это ослабит ее силы в борьбе с Францией. Для предотвращения этой опасности Австрия в конце 1709 года заключила со своими союзниками по войне за испанское наследство — Англией, Нидерландами и германскими государями — трактат, в котором говорилось, что война против Швеции не должна происходить в Померании и вообще в Германии, но что враги шведского короля могут нападать на него в любом другом месте. Петр и Август присоединились к трактату; по их настоянию в этот странный документ был внесен не менее странный пункт о том, что шведские войска не имеют права выйти из Померании для защиты других шведских областей.
Для гарантий выполнения условий трактата предусматривалось создание на берегах Одера союзной армии из имперских, прусских, ганноверских, гессенских и мюнстерских войск. Это была, по-видимому, первая в европейской истории попытка использовать армию для пресечения угрозы войны. Но государи, обязанные содержать миротворческие силы, были слишком заинтересованы в войне, которой будто бы хотели избежать. На деле не было сформировано и двух полков. Проект провалился, и северные государства получили полную свободу в дележе шведского наследства.
В феврале 1710 года Дания, нарушив Травендальский договор, высадила в Скании 17-тысячный десант под командованием графа Ревентлау.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94