Аманда чмокнула меня в нос, и я расплылся в улыбке.
– Никки, проводи меня лучше в каюту, – попросила она, – Вот бы мне сейчас скафандр с реактивными двигателями, чтобы взлететь по лестнице!
– Что ты! Скафандр на твой живот не натянешь. За эту солдафонскую шуточку я тут же схлопотал тумак под ребро.
* * *
– Господи, сегодня, 19 ноября 2197 года, благослови нас всех, наше судно и наш полет и ниспошли нам здоровье и благополучие.
– Аминь, – пронеслось по залу. Я осмотрел столовую. Юные ссыльные сидели теперь еще дальше, чем накануне.
Мелисса Чонг из кожи вон лезла, чтобы утихомирить своих подопечных, но никак не могла с ними справиться. День ото дня они становились все невыносимее. Рядом с ними всегда стояли старшины, готовые в любой момент навести порядок. Ко мне подошел доктор Анто-нио, недавно избранный председателем Совета пассажиров. Он предложил кормить беспризорников в другое время, чтобы они не портили аппетит остальным. Я не мог с этим согласиться. На Военно-Космическом Флоте все пассажиры равны.
Мы терпеливо ждали второго блюда, когда ко мне наклонился сосед по столу – крепкий, мускулистый, но уже немолодой, лет шестидесяти, человек.
– Командир, – прошептал он, – почему-то никто не решается спросить вас о таинственных формах жизни, обнаруженных вами на корабле «Телстар». Не поделитесь ли с нами своими впечатлениями?
Его слова всколыхнули во мне самые страшные воспоминания моей жизни. Именно из-за тех чудищ теперь к планете Надежда направлялась целая эскадра, а не один корабль, как это бывало раньше.
– Мне не хотелось бы об этом говорить, мистер Маквэйл. Я даже не успел их толком разглядеть. К тому же во время обеда о них и вовсе лучше не вспоминать, настолько неаппетитные они с виду.
За нашим столом установилась тишина, и еще долго никто не решался что-то сказать.
После ужина у Аманды опять разболелась спина, ей-было не до прогулок, и я один пошел по кольцевому коридору, огибавшему по окружности весь первый уровень, спустился по лестнице на нижний. Я решил обойти по периметру весь корабль с тем, чтобы в итоге вернуться к исходной точке.
Я миновал несколько пассажирских кают, матросскую столовую, инженерное отделение. Возле кают для членов экипажа наткнулся на группу матросов и скомандовал им «вольно», прежде чем они успели умолкнуть и вытянуться по стойке «смирно».
Я пошел дальше и вскоре ощутил резкий запах не то аммиака, не то мочи. Надо было выяснить, в чем дело. Зашел в расположенную неподалеку каюту эконома.
– Мистер Ли, откуда этот запах?
– Возможно, тут делали дезинфекцию, – успокоил меня эконом. – Ее делают дважды в день. Из-за этих беспризорников, – добавил он, заметив мое удивление.
– А в чем дело?
– Они испускают мочу прямо на пол, – сообщил Ли, выбирая слова поделикатнее.
– Что?! – заорал я, перейдя на визг. – Они ссут прямо в коридоре моего корабля?!
– Мисс Чонг говорит, что к туалетам они не приучены.
– Давай ее сюда! Быстро!
Мисс Чонг вытянулась передо мной по стойке «смирно» и сразу ринулась в атаку.
– Ни в какой туалет их не загнать! Они отродясь его не видели! Вообще ничего не видели, кроме трущоб. Там родились, там и росли. Думаете, мы не учили их мыться под краном и ходить в туалет? Но за один день не выучишь! На это нужно время!
– Так ведь они мочатся, я хотел сказать, используют коридоры в качестве туалетов.
– Я делаю все, что в моих силах, но поймите – это трудные дети.
Ее невозмутимость сделала свое дело, и пыла у меня поубавилось.
– Разумеется, мисс Чонг, но поймите меня и вы. До Надежды лета – целых шестнадцать месяцев. Ваши, как вы говорите, трудные дети отравляют жизнь и пассажирам, и экипажу. Их надо держать в ежовых рукавицах.
– Но как это сделать? Как справиться с такой оравой? Посоветуйте. Их сорок два, а я одна. Надо немного подождать.
– Ладно. – Я пошел на попятную, не зная, что ей посоветовать. – Подождем, пока ваши подопечные станут взрослыми. Но если они еще хоть раз наделают дел в коридоре, пусть пеняют на себя!
Может, послать на второй уровень матросов и поучить этих болванов кулаками? Нет, не стоит. Корабль – не тюрьма.
У Аманды начались схватки. Так, по крайней мере, мне показалось, и я отвел ее в одноместную больничную палату корабельного изолятора, к доктору Бросу.
– Поверьте, я волнуюсь не меньше вас, – сказал доктор. – Часто ли приходится принимать роды во время межзвездного перелета!
Конечно, не часто. И я это знал. Всем членам экипажа, за исключением командира, а также не состоящим в браке пассажирам раз в месяц делали стерилизующие инъекции. Считалось, что зачатие во время длительного прыжка со сверхсветовой скоростью может привести к нежелательным последствиям.
– Ждать осталось совсем недолго, – заявил доктор, осмотрев Аманду. – Пожалуй, несколько дней.
Мы вернулись в каюту.
Между тем в коридоре после дезинфекции по-прежнему стоял едкий запах. Я поговорил с главным инженером, и он нашел интересный выход из положения. Вдоль коридора, по низу стен, провели тонкие оголенные провода, практически незаметные, а под потолком установили миниатюрные видеокамеры. Видеоизображение передавалось на бортовой компьютер и на монитор, установленный в центре управления. На провода из центра управления можно было подавать переменный ток нужной величины. На Военно-Космическом Флоте не принято шпионить за пассажирами, но здесь я скрепя сердце отступил от этой традиции.
Компьютеру было приказано подавать на провода безопасное для жизни напряжение всякий раз, когда кто-либо из пересыльных станет мочиться в коридоре.
Их пронзительные вопли долго забавляли пассажиров, особенно молодых. Как-то один воспитанный и к тому же не обделенный чувством юмора мальчик заметил, как один такой несмышленыш в синем комбинезоне по имени Деке справляет нужду и при этом дергается, визжит и яростно матерится, не в силах понять, почему такое обычное дело сопровождается такими необычными мучениями. Воспитанный мальчик звонко крикнул: «Электро-ссуль!» – и тут же схлопотал от переселенца огромный синяк под глазом.
Время тянулось мучительно медленно. Однажды после полудня я играл в шахматы с пилотом Ван Пэром в его каюте. Он оказался сильным партнером, получил выигрышную позицию, но зевнул, потерял фигуру и сдался после двадцатого хода.
Каждая вахта казалась вечной. Как-то Алекс, уже отбыв наказание, остановил меня у офицерской столовой.
– Разрешите поговорить с вами наедине, сэр? – Тон у него был сугубо официальный.
– Разумеется.
Мы зашли в его каюту – крошечную комнатку с аккуратно заправленной койкой. Все пожитки Алекса умещались в дорожной сумке.
– Сэр, простите меня! Мое поведение тогда было недопустимым. – Видимо, это признание далось ему нелегко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112