Вахту нес Касавополус. Увидев меня, он очень удивился.
– Вольно, – скомандовал я, хотя он даже не потрудился встать с кресла. Я включил тревогу и объявил по всему кораблю: – Внимание! Всем занять боевые посты! Тревога не учебная.
Завыли сирены, замигали лампочки.
– Господи! – вскочил инженер. – Что случилось?! Где?!
– Сядьте, Касавополус! Продолжайте нести вахту. Керрен, запиши время ответа со всех боевых постов.
– Это боевая тревога? – требовал ответа Касавополус. – Или учения?!
– Хочу сравнить, как они реагируют на учебную и настоящую тревогу, – объяснил я.
Все члены экипажа бежали на боевые посты, герметично закрывая за собой двери. Филип Таер примчался на мостик, даже не успев застегнуть пуговицы, следом влетел Грегор Аттани.
Один за другим боевые посты доложили о готовности. Первый рапорт пришел с поста связи. Последним взволнованно доложил Деке из машинного отделения.
– Шефа нет, – проорал он. – Только я и Олли.
– Оставляю вас здесь за главного, инженер, – сказал я и помчался на пост связи.
– Это командир, откройте! – Дверь в помещение открылась. Я прошелся вдоль рядов мониторов с панелями управления. Уолтер Дакко, Елена Бартель и Жанна сидели за мониторами, внимательно глядя на экраны и держа руки на клавишах, готовые немедленно открыть огонь.
Мисс Бартель была одета кое-как, все нараспашку, но никто не обращал на это внимания.
– Хорошо, – похвалил я их и направился в машинное отделение.
На мостик я вернулся через час. Филип при моем появлении сразу проснулся.
– Идите спать, – сказал я Филипу и Грегору, записал результаты учебной тревоги в журнал, дал отбой и вернулся в свою каюту. В ту ночь я долго ворочался без сна.
Утром, совершенно разбитый, я пил на мостике кофе, когда Филип привел Грегора для занятий по навигации. Филип был раздражительным, кадет держался напряженно, что, впрочем, стало для него обычным с тех пор, как я послал его на порку к Касавополусу. Я решил снять напряжение.
– Как идут занятия с беспризорниками, мистер Аттани?
– Так, как они могут идти с беспризорниками, сэр, – холодно изрек он, с подчеркнутой вежливостью произнеся слово «сэр».
– Что вы имеете в виду?
На аристократическом лице мальчишки появилось отвращение.
– Недоразвитые и есть недоразвитые. И соображают соответственно. Но я буду обучать их до тех пор, пока вы не соизволите поручить мне более осмысленную работу, сэр, – ответил Грегор. Это была неслыханная дерзость.
Но я не отреагировал, лишь удивленно приподнял брови.
– У вас проблемы, кадет?
– Теперь уже нет, сэр. По-видимому, инженер Касавополус был не так усерден, как вам бы хотелось.
– А по-моему, он все делал хорошо, – спокойно произнес я.
Все ясно. Грегор обижен за несправедливую порку. Но на наказание в армии не принято обижаться. Однако я решил его не наказывать, если он немедленно прекратит говорить мне колкости.
– Вам виднее, сэр, – произнес Грегор с той же надменностью.
– Отставить, кадет! – заорал Филип. Грегор был под его опекой.
Сопляк! Строит из себя аристократа. Уставившись на пустой экран, я медленно закипал от ярости. Остается лишь уповать на то, что нас спасут. Иначе придется просидеть на этом Богом забытом корабле не один десяток лет – с плохо обученным экипажем из неграмотных беспризорников и зарвавшихся дерзких мальчишек, с презирающим меня инженером Касавополусом, с Клингером и другими мятежниками. Подогревая себя, я дозрел и хлопнул ладонью по столу:
– Мистер Аттани! В машинное отделение к главному инженеру! Доложите ему, что он должен выпороть вас за дерзость!
Грегор смерил меня презрительным взглядом и тихо, но очень отчетливо произнес:
– Ублюдок.
– Мистер Таер! – взвился я. не сразу придумав, что приказать. – Доставьте кадета в инженерное отделение! Проследите, чтобы урок хороших манер он запомнил до конца полета. Сделайте это сами, если мистер Касавополус вздумает проявить снисходительность.
– Есть, сэр, – ответил Филип и повернулся к Грегору. – Иди!
– Придурок! – крикнул Грегор уже с порога, когда Филип выталкивал его за дверь.
Потом я долго не мог успокоиться. Принялся было просматривать результаты экзаменов по лазерной стрельбе, но цифры прыгали перед глазами. Я снова стукнул по столу.
– Проблемы, сэр? – поинтересовался Керрен.
– Молчать! – Я вскочил с кресла и начал метаться по мостику. Мысли путались. Ну и наглец! Пусть забудет о своем аристократизме. Я выбью из него дурь. Филип на моей стороне, вышвырнул Грегора за дверь. Молокосос! Сопляк! Пусть пеняет на себя! Так я бегал по мостику, пока адреналин в крови не уменьшился. Немного успокоившись, я наконец сел в кресло и принялся изучать результаты учебной тревоги. Выяснилось, что экипаж занял боевые посты не намного быстрее обычного. Я стал делать заметки о дальнейших тренировках экипажа.
Пришел Филип и, встав по стойке «смирно», доложил:
– Кадет наказан, сэр. – Тон у него был далеко не веселый.
– Он должен был сам доложить о наказании, – строго заметил я.
– Так точно, сэр. – Филип побледнел. – Но я подумал, что ему лучше отлежаться.
– Так здорово всыпали?
– Как он того и заслуживал, сэр. Я проследил.
– Молодец.
– Я сам виноват. Надо было сразу его одернуть.
– Ничего, все в порядке. – Я вспомнил те времена, когда сам был старшим гардемарином. Попробовал бы мне кто-нибудь пожаловаться на командира, я быстро вправил бы ему мозги. Ведь командир довольно часто наказывал гардемаринов. – Можете идти, мистер Таер.
Как только он покинул мостик, я продолжил просматривать результаты учений. Хуже всего обстояли дела в машинном отделении. Время от начала тревоги до рапорта из машинного отделения следовало сократить до двух минут.
Лишь через два дня после случившегося я встретился с Грегором Аттани. Вызвал на мостик Филипа, а он захватил с собой своего подопечного. Форма Грегора была безукоризненно отутюжена, волосы аккуратно причесаны, но на лице запечатлелась обида. Ходил он с трудом. Мне стало его жаль, но я тут же вспомнил, как он обозвал меня ублюдком.
– У вас все еще проблемы, мистер Аттани? – холодно спросил я.
– Я думал, что нет, но ошибался, – ответил он с легким вызовом.
– Передайте главному инженеру привет, Грегор. И будьте любезны, доложите ему, чтобы он выпорол вас за дерзость.
– Опять?! – вырвалось у Грегора.
– Опять. Между прочим, на приказ надо отвечать «есть, сэр».
– Можно, я сам выпорю его в гардемаринской? – выпалил Филип.
– И вы, мистер Таер, передайте главному инженеру привет. Пусть заодно и вас выпорет. Воцарилась гнетущая тишина.
– Есть, сэр, – произнес наконец Филип. – Пошли, кадет.
– Но… – заупрямился Грегор.
– Пошли! – И Филип потащил Грегора за руку. Через полчаса они вернулись и доложили:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
– Вольно, – скомандовал я, хотя он даже не потрудился встать с кресла. Я включил тревогу и объявил по всему кораблю: – Внимание! Всем занять боевые посты! Тревога не учебная.
Завыли сирены, замигали лампочки.
– Господи! – вскочил инженер. – Что случилось?! Где?!
– Сядьте, Касавополус! Продолжайте нести вахту. Керрен, запиши время ответа со всех боевых постов.
– Это боевая тревога? – требовал ответа Касавополус. – Или учения?!
– Хочу сравнить, как они реагируют на учебную и настоящую тревогу, – объяснил я.
Все члены экипажа бежали на боевые посты, герметично закрывая за собой двери. Филип Таер примчался на мостик, даже не успев застегнуть пуговицы, следом влетел Грегор Аттани.
Один за другим боевые посты доложили о готовности. Первый рапорт пришел с поста связи. Последним взволнованно доложил Деке из машинного отделения.
– Шефа нет, – проорал он. – Только я и Олли.
– Оставляю вас здесь за главного, инженер, – сказал я и помчался на пост связи.
– Это командир, откройте! – Дверь в помещение открылась. Я прошелся вдоль рядов мониторов с панелями управления. Уолтер Дакко, Елена Бартель и Жанна сидели за мониторами, внимательно глядя на экраны и держа руки на клавишах, готовые немедленно открыть огонь.
Мисс Бартель была одета кое-как, все нараспашку, но никто не обращал на это внимания.
– Хорошо, – похвалил я их и направился в машинное отделение.
На мостик я вернулся через час. Филип при моем появлении сразу проснулся.
– Идите спать, – сказал я Филипу и Грегору, записал результаты учебной тревоги в журнал, дал отбой и вернулся в свою каюту. В ту ночь я долго ворочался без сна.
Утром, совершенно разбитый, я пил на мостике кофе, когда Филип привел Грегора для занятий по навигации. Филип был раздражительным, кадет держался напряженно, что, впрочем, стало для него обычным с тех пор, как я послал его на порку к Касавополусу. Я решил снять напряжение.
– Как идут занятия с беспризорниками, мистер Аттани?
– Так, как они могут идти с беспризорниками, сэр, – холодно изрек он, с подчеркнутой вежливостью произнеся слово «сэр».
– Что вы имеете в виду?
На аристократическом лице мальчишки появилось отвращение.
– Недоразвитые и есть недоразвитые. И соображают соответственно. Но я буду обучать их до тех пор, пока вы не соизволите поручить мне более осмысленную работу, сэр, – ответил Грегор. Это была неслыханная дерзость.
Но я не отреагировал, лишь удивленно приподнял брови.
– У вас проблемы, кадет?
– Теперь уже нет, сэр. По-видимому, инженер Касавополус был не так усерден, как вам бы хотелось.
– А по-моему, он все делал хорошо, – спокойно произнес я.
Все ясно. Грегор обижен за несправедливую порку. Но на наказание в армии не принято обижаться. Однако я решил его не наказывать, если он немедленно прекратит говорить мне колкости.
– Вам виднее, сэр, – произнес Грегор с той же надменностью.
– Отставить, кадет! – заорал Филип. Грегор был под его опекой.
Сопляк! Строит из себя аристократа. Уставившись на пустой экран, я медленно закипал от ярости. Остается лишь уповать на то, что нас спасут. Иначе придется просидеть на этом Богом забытом корабле не один десяток лет – с плохо обученным экипажем из неграмотных беспризорников и зарвавшихся дерзких мальчишек, с презирающим меня инженером Касавополусом, с Клингером и другими мятежниками. Подогревая себя, я дозрел и хлопнул ладонью по столу:
– Мистер Аттани! В машинное отделение к главному инженеру! Доложите ему, что он должен выпороть вас за дерзость!
Грегор смерил меня презрительным взглядом и тихо, но очень отчетливо произнес:
– Ублюдок.
– Мистер Таер! – взвился я. не сразу придумав, что приказать. – Доставьте кадета в инженерное отделение! Проследите, чтобы урок хороших манер он запомнил до конца полета. Сделайте это сами, если мистер Касавополус вздумает проявить снисходительность.
– Есть, сэр, – ответил Филип и повернулся к Грегору. – Иди!
– Придурок! – крикнул Грегор уже с порога, когда Филип выталкивал его за дверь.
Потом я долго не мог успокоиться. Принялся было просматривать результаты экзаменов по лазерной стрельбе, но цифры прыгали перед глазами. Я снова стукнул по столу.
– Проблемы, сэр? – поинтересовался Керрен.
– Молчать! – Я вскочил с кресла и начал метаться по мостику. Мысли путались. Ну и наглец! Пусть забудет о своем аристократизме. Я выбью из него дурь. Филип на моей стороне, вышвырнул Грегора за дверь. Молокосос! Сопляк! Пусть пеняет на себя! Так я бегал по мостику, пока адреналин в крови не уменьшился. Немного успокоившись, я наконец сел в кресло и принялся изучать результаты учебной тревоги. Выяснилось, что экипаж занял боевые посты не намного быстрее обычного. Я стал делать заметки о дальнейших тренировках экипажа.
Пришел Филип и, встав по стойке «смирно», доложил:
– Кадет наказан, сэр. – Тон у него был далеко не веселый.
– Он должен был сам доложить о наказании, – строго заметил я.
– Так точно, сэр. – Филип побледнел. – Но я подумал, что ему лучше отлежаться.
– Так здорово всыпали?
– Как он того и заслуживал, сэр. Я проследил.
– Молодец.
– Я сам виноват. Надо было сразу его одернуть.
– Ничего, все в порядке. – Я вспомнил те времена, когда сам был старшим гардемарином. Попробовал бы мне кто-нибудь пожаловаться на командира, я быстро вправил бы ему мозги. Ведь командир довольно часто наказывал гардемаринов. – Можете идти, мистер Таер.
Как только он покинул мостик, я продолжил просматривать результаты учений. Хуже всего обстояли дела в машинном отделении. Время от начала тревоги до рапорта из машинного отделения следовало сократить до двух минут.
Лишь через два дня после случившегося я встретился с Грегором Аттани. Вызвал на мостик Филипа, а он захватил с собой своего подопечного. Форма Грегора была безукоризненно отутюжена, волосы аккуратно причесаны, но на лице запечатлелась обида. Ходил он с трудом. Мне стало его жаль, но я тут же вспомнил, как он обозвал меня ублюдком.
– У вас все еще проблемы, мистер Аттани? – холодно спросил я.
– Я думал, что нет, но ошибался, – ответил он с легким вызовом.
– Передайте главному инженеру привет, Грегор. И будьте любезны, доложите ему, чтобы он выпорол вас за дерзость.
– Опять?! – вырвалось у Грегора.
– Опять. Между прочим, на приказ надо отвечать «есть, сэр».
– Можно, я сам выпорю его в гардемаринской? – выпалил Филип.
– И вы, мистер Таер, передайте главному инженеру привет. Пусть заодно и вас выпорет. Воцарилась гнетущая тишина.
– Есть, сэр, – произнес наконец Филип. – Пошли, кадет.
– Но… – заупрямился Грегор.
– Пошли! – И Филип потащил Грегора за руку. Через полчаса они вернулись и доложили:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112