Веди если Касавополус не подчинится, придется выполнить обещание и отправить его к мятежникам. Но что тогда будет с кораблем? Касавополус нам нужен позарез. Не могу же я доверить машинное отделение беспризорнику Деке!
Надо было видеть, с каким энтузиазмом все взялись за ремонт двигателя. Я пришел в изумление. Все свободное время люди отдавали этой работе. Первым делом надо было выйти в магнитных ботинках и скафандре в открытый космос и по металлическому корпусу корабля добраться до пробоины, чтобы провести замеры. Появилась возможность обучить Грегора обращению со скафандром и работе в открытом космосе. За Грегором, как обычно, присматривал Филип.
От внешнего люка воздушного шлюза на втором уровне до пробоины было неблизко – дыра располагалась у самой кормы. Грегор осторожно шагал по обшивке корпуса, а Филип для страховки шел рядом с ручным реактивным двигателем, чтобы вернуть Грегора, если тот по ошибке оторвется от корпуса и начнет удаляться от корабля. Прогулка была нелегкой даже для опытного специалиста, не говоря о новичке.
Вернулись они усталые, но полные надежд. Радость Грегора не могла до конца омрачить даже встреча со мной возле шлюза.
– Что скажете, мистер Таер, об успехах кадета? Достоин он звания космонавта? – Я нарочно не спросил об этом у самого Грегора, по традиции командир редко снисходит до разговора с кадетами, держа определенную дистанцию.
– Будет достоин, сэр, если еще немного потренируется, – ответил Филип.
– Тогда прикажите ему во время тренировок таскать ранец с инструментами. Это развивает мускулы на ногах.
Филип и Грегор едва заметно улыбнулись. Я ответил им тем же. Помнится, в бытность свою гардемарином я радовался любой возможности выйти в открытый космос. Мои товарищи – тоже.
– И проследите, чтобы за каждый час, проведенный в космосе, он два часа решал задачки по навигации, – добавил я.
Как ни странно, даже мой сволочной приказ не убавил энтузиазма мальчишек. А я почувствовал себя дряхлым, как миссис Ривс, и пошел прочь, оставив Филипа и Грегора радоваться.
Придя на мостик, я вызвал Уолтера Дакко и вручил ему лазерный пистолет. Вместе с ним мы отправились в лазарет за Клингером, чтобы после выздоровления снова отвести его в четвертую секцию. Увидев вооруженного Дакко, Клингер сразу все понял, однако сделал еще одну попытку уговорить меня оставить его на свободе, чтобы он мог честным трудом искупить свою вину.
– Нет. Слушать ничего не желаю, – твердо заявил я. – Мистер Дакко, отведите его вниз.
– Пожалуйста, сэр! Не отправляйте меня туда! – умолял Клингер. – Мы же с Анди теперь… Между нами кровь. Он дважды стукнул меня по голове, хотел убить. И теперь одному из нас не жить.
– Это ваши проблемы.
Бедняга Клингер взвыл от собственного бессилия. Он был еще слишком слаб, чтобы сопротивляться, и позволил Дакко взять себя за руку. Втроем мы спустились на третий уровень к коридорной двери, ведущей в четвертую секцию. Внутри управляющая замком панель была удалена, и открыть дверь можно было только снаружи.
– Держите оружие наготове, мистер Дакко, – приказал я и набрал на кодовом замке одному мне известный шифр.
– Разрешите мне хотя бы иногда разговаривать с Еленой, сэр, – взмолился Клингер.
– С какой Еленой?
– С мисс Бартель, сэр. Мы с ней часто беседовали, пока я лежал в лазарете. Она заставила меня о многом задуматься. Если вы запретите мне даже это… Разрешите, пожалуйста!
– Входи! – рявкнул я.
Клингер быстро скрылся за дверью, и я тут же ее запер.
Через несколько дней я заметил, что многие члены экипажа без должного усердия относятся к своим прямым обязанностям. Нагрузка на каждого была предельно высока, и люди предпочитали отдавать все силы ремонту двигателя.
Больше остальных манкировал своими обязанностями отряд отделения регенерации. Пришлось в наказание запретить им целую неделю заниматься двигателем. Не помогло – остальные отряды тоже халатно относились к своей основной работе. В открытый космос выходили не только Филип с Грегором, но и другие новички. Это было опасно. Кто-нибудь мог погибнуть. А на корабле так мало людей! Однажды Грегор оступился, оторвался от корпуса и по инерции начал медленно отплывать от корабля. Конечно, Филип вернул его, правда не сразу-дал Грегору пару минут беспомощно побарахтаться, чтобы тот запомнил свой промах надолго. На первый раз я не стал наказывать кадета, а только скрипнул зубами. Когда-то во время тренировки такое произошло и со мной.
Спустя два дня они снова вышли в открытый космос. Я слушал их переговоры по рации. Грегор снова оторвался от корпуса.
– Ой! Черт возьми! – закричал он.
– Какие трудности, кадет? – язвительно спросил Филип.
– Не могли бы вы вернуть меня на поверхность корпуса, мистер Таер? Пожалуйста.
– Надо подумать. Кажется, в гардемаринской необходима генеральная уборка. Не мешало бы вымыть стены.
Такого рода воспитательные приемчики, обычные в гардемаринской среде, были крайне опасны – отлетевшего слишком далеко от корпуса вернуть нелегко. И в этом случае могут погибнуть оба – и потерявший контакт с корпусом, и тот, кто пытается его спасти.
– Не медлите, мистер Таер, верните его, – приказал я.
– Есть, сэр, – ответил он. – Грегор, дай руку. Так. Становись обеими ногами. Теперь иди. Да не шаркай ты, поднимай ноги. Так, правильно. Теперь иди сам, я не держу тебя.
Вскоре Грегор снова закричал:
– Ох! Опять! Простите, мистер Таер!
– Хватай его! – заорал я в микрофон. – Держи, пока он не войдет в шлюз!
Едва они вошли в корабль, я выбежал с мостика, оставив его без присмотра, и помчался в помещение, где они снимали скафандры. При моем появлении оба приняли стойку «смирно».
– Мистер Аттани, – громыхнул я, – передайте привет главному инженеру и попытайтесь больше не быть таким болваном!
– Есть, сэр, – пробормотал Грегор.
– Он не нарочно, сэр, – вступился за подопечного Филип. – Знай я…
– Кадет, вон отсюда! – рявкнул я. Как только Грегор выбежал, я напустился на Филипа: – Вам девятнадцать, мистер Таер! Вы прослужили в армии шесть лет и должны знать, как опасно шутить в открытом космосе, тем более вам должно быть известно, что пререкаться с командиром запрещено! Вы разве не знаете, что гардемарин не может отменить приказ командира?!
– Так точно, сэр. Я не пытался отменить приказ…
– Вы пререкались со мной! Девятнадцатилетних гардемаринов не принято сечь, поскольку они хорошо усвоили, что можно, а чего нельзя.
– Так точно, сэр, – побледнел Филип.
– Доложите главному инженеру, что я приказал вас высечь! Однажды вы уже осмелились перечить командиру. Надеюсь, сегодняшний случай станет последним.
– Есть, сэр! – Филип направился к выходу.
– Пока вы будете вести себя как кадет, придется с вами обращаться соответствующим образом, – крикнул я ему вслед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Надо было видеть, с каким энтузиазмом все взялись за ремонт двигателя. Я пришел в изумление. Все свободное время люди отдавали этой работе. Первым делом надо было выйти в магнитных ботинках и скафандре в открытый космос и по металлическому корпусу корабля добраться до пробоины, чтобы провести замеры. Появилась возможность обучить Грегора обращению со скафандром и работе в открытом космосе. За Грегором, как обычно, присматривал Филип.
От внешнего люка воздушного шлюза на втором уровне до пробоины было неблизко – дыра располагалась у самой кормы. Грегор осторожно шагал по обшивке корпуса, а Филип для страховки шел рядом с ручным реактивным двигателем, чтобы вернуть Грегора, если тот по ошибке оторвется от корпуса и начнет удаляться от корабля. Прогулка была нелегкой даже для опытного специалиста, не говоря о новичке.
Вернулись они усталые, но полные надежд. Радость Грегора не могла до конца омрачить даже встреча со мной возле шлюза.
– Что скажете, мистер Таер, об успехах кадета? Достоин он звания космонавта? – Я нарочно не спросил об этом у самого Грегора, по традиции командир редко снисходит до разговора с кадетами, держа определенную дистанцию.
– Будет достоин, сэр, если еще немного потренируется, – ответил Филип.
– Тогда прикажите ему во время тренировок таскать ранец с инструментами. Это развивает мускулы на ногах.
Филип и Грегор едва заметно улыбнулись. Я ответил им тем же. Помнится, в бытность свою гардемарином я радовался любой возможности выйти в открытый космос. Мои товарищи – тоже.
– И проследите, чтобы за каждый час, проведенный в космосе, он два часа решал задачки по навигации, – добавил я.
Как ни странно, даже мой сволочной приказ не убавил энтузиазма мальчишек. А я почувствовал себя дряхлым, как миссис Ривс, и пошел прочь, оставив Филипа и Грегора радоваться.
Придя на мостик, я вызвал Уолтера Дакко и вручил ему лазерный пистолет. Вместе с ним мы отправились в лазарет за Клингером, чтобы после выздоровления снова отвести его в четвертую секцию. Увидев вооруженного Дакко, Клингер сразу все понял, однако сделал еще одну попытку уговорить меня оставить его на свободе, чтобы он мог честным трудом искупить свою вину.
– Нет. Слушать ничего не желаю, – твердо заявил я. – Мистер Дакко, отведите его вниз.
– Пожалуйста, сэр! Не отправляйте меня туда! – умолял Клингер. – Мы же с Анди теперь… Между нами кровь. Он дважды стукнул меня по голове, хотел убить. И теперь одному из нас не жить.
– Это ваши проблемы.
Бедняга Клингер взвыл от собственного бессилия. Он был еще слишком слаб, чтобы сопротивляться, и позволил Дакко взять себя за руку. Втроем мы спустились на третий уровень к коридорной двери, ведущей в четвертую секцию. Внутри управляющая замком панель была удалена, и открыть дверь можно было только снаружи.
– Держите оружие наготове, мистер Дакко, – приказал я и набрал на кодовом замке одному мне известный шифр.
– Разрешите мне хотя бы иногда разговаривать с Еленой, сэр, – взмолился Клингер.
– С какой Еленой?
– С мисс Бартель, сэр. Мы с ней часто беседовали, пока я лежал в лазарете. Она заставила меня о многом задуматься. Если вы запретите мне даже это… Разрешите, пожалуйста!
– Входи! – рявкнул я.
Клингер быстро скрылся за дверью, и я тут же ее запер.
Через несколько дней я заметил, что многие члены экипажа без должного усердия относятся к своим прямым обязанностям. Нагрузка на каждого была предельно высока, и люди предпочитали отдавать все силы ремонту двигателя.
Больше остальных манкировал своими обязанностями отряд отделения регенерации. Пришлось в наказание запретить им целую неделю заниматься двигателем. Не помогло – остальные отряды тоже халатно относились к своей основной работе. В открытый космос выходили не только Филип с Грегором, но и другие новички. Это было опасно. Кто-нибудь мог погибнуть. А на корабле так мало людей! Однажды Грегор оступился, оторвался от корпуса и по инерции начал медленно отплывать от корабля. Конечно, Филип вернул его, правда не сразу-дал Грегору пару минут беспомощно побарахтаться, чтобы тот запомнил свой промах надолго. На первый раз я не стал наказывать кадета, а только скрипнул зубами. Когда-то во время тренировки такое произошло и со мной.
Спустя два дня они снова вышли в открытый космос. Я слушал их переговоры по рации. Грегор снова оторвался от корпуса.
– Ой! Черт возьми! – закричал он.
– Какие трудности, кадет? – язвительно спросил Филип.
– Не могли бы вы вернуть меня на поверхность корпуса, мистер Таер? Пожалуйста.
– Надо подумать. Кажется, в гардемаринской необходима генеральная уборка. Не мешало бы вымыть стены.
Такого рода воспитательные приемчики, обычные в гардемаринской среде, были крайне опасны – отлетевшего слишком далеко от корпуса вернуть нелегко. И в этом случае могут погибнуть оба – и потерявший контакт с корпусом, и тот, кто пытается его спасти.
– Не медлите, мистер Таер, верните его, – приказал я.
– Есть, сэр, – ответил он. – Грегор, дай руку. Так. Становись обеими ногами. Теперь иди. Да не шаркай ты, поднимай ноги. Так, правильно. Теперь иди сам, я не держу тебя.
Вскоре Грегор снова закричал:
– Ох! Опять! Простите, мистер Таер!
– Хватай его! – заорал я в микрофон. – Держи, пока он не войдет в шлюз!
Едва они вошли в корабль, я выбежал с мостика, оставив его без присмотра, и помчался в помещение, где они снимали скафандры. При моем появлении оба приняли стойку «смирно».
– Мистер Аттани, – громыхнул я, – передайте привет главному инженеру и попытайтесь больше не быть таким болваном!
– Есть, сэр, – пробормотал Грегор.
– Он не нарочно, сэр, – вступился за подопечного Филип. – Знай я…
– Кадет, вон отсюда! – рявкнул я. Как только Грегор выбежал, я напустился на Филипа: – Вам девятнадцать, мистер Таер! Вы прослужили в армии шесть лет и должны знать, как опасно шутить в открытом космосе, тем более вам должно быть известно, что пререкаться с командиром запрещено! Вы разве не знаете, что гардемарин не может отменить приказ командира?!
– Так точно, сэр. Я не пытался отменить приказ…
– Вы пререкались со мной! Девятнадцатилетних гардемаринов не принято сечь, поскольку они хорошо усвоили, что можно, а чего нельзя.
– Так точно, сэр, – побледнел Филип.
– Доложите главному инженеру, что я приказал вас высечь! Однажды вы уже осмелились перечить командиру. Надеюсь, сегодняшний случай станет последним.
– Есть, сэр! – Филип направился к выходу.
– Пока вы будете вести себя как кадет, придется с вами обращаться соответствующим образом, – крикнул я ему вслед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112