Все ненадолго замолкают, пока хозяин заведения прекрасно осведомленный, что за гости пожаловали к нему, самолично приближается к их столу и предлагает фирменные поджаренные с орехами и цветками польника свиные ребрышки.
– Странно, что ни одна из газет не припомнила «темного дракона» и… – спихнуть неукротимого стажера с полюбившейся темы оказались не способны даже фантастические аппетитные, нежные, хрустящие ребрышки.
– И тебе ни к чему вспоминать, – прервал серьезно доктор, недовольно отвлекаясь от еды, и укоризненно покачал испачканным жиром пальцем. – Не волнуйся, найдется идиот, который растревожит эту нору. И еще неизвестно, что за чудища оттуда полезут.
… А пока всем газетам строго-настрого запретили поминать драконов. Что ж, у них и без того сейчас есть о чем поговорить.
«И наконец, мы спешим донести до наших читателей только что ставшие известными факты о биографии этого монстра. Оказывается, его родственник заседает в городском совете. И хотя его имя нам не позволено разглашать, нашему корреспонденту удалось узнать, что именно этот заседатель продвинул несколько непопулярных среди горожан проектов… Что ж, невольно напрашивается вывод о традициях этой семьи вредить ближним своим по мере сил…», – газетная страница казалась влажной. Хотелось вымыть руки от чужой слюны, азартно брызжущей из строчек печатного текста.
«Жена и дочь находятся под охраной муниципальной стражи, поскольку уже неоднократно случались попытки нападения на семью подозреваемого. Горожане считают недостаточным для помилования жены душителя тот факт, что женщина оказала помощь следствию и готова выступить свидетелем на суде…»
«Не смейте приходить в мой дом! – требует жена убийцы, которая по непонятной медлительности или снисходительности городских властей все еще находится на свободе!» – верещит заголовок следующей газеты.
Робьяр сворачивает ее, перекладывая подальше от себя. И как назло, она тут же попадает в поле зрения захмелевшего стажера, который явно оживляется, узрев заголовок, усиливший его собственное недоумение.
– Мне кажется, что эта женщина заслужила наказание не меньшее, чем ее муж. Она ж покрывала его…
– Она его не покрывала, – с неожиданной резкостью возразил Робьяр.
– Ну да, сейчас вы повторите эту слезливую историю о том, как она не хотела ничего видеть и слышать… Ох, простите… – смешался стажер, почувствовав, что перегнул палку. Почесал оттопыренное ухо и все-таки решился продолжить одолевавшую его в последние дни мысль: – О, конечно, она несчастная женщина. Но из-за ее молчания погибло столько людей!
– Я не оправдываю ее. Не мне кого-то судить. Она сделала свой выбор… Хотя, возможно, совсем напротив, если бы не она, то жертв было бы гораздо больше.
– То есть?
– То есть она, как могла, сражалась с чудовищем, живущем в ее муже. И возможно, лишь благодаря ее усилиям это чудовище не выбралось на охоту лишний раз…
Стажер упрямо покачал головой.
– Расскажите это родным тех людей, что так и не дошли до дома… Почему она молчала? Может и не зря они призывают судей назначить и ей такую же суровую кару, как ее мужу, И мне не жаль ее.
– Вот, может, поэтому она и молчала… – утомленно произнес Робьяр, глядя на просвет наполненный вином бокал. Густая жидкость переливалась рубиновыми всполохами. – Никому ее не жаль. Возможно, справедливо…
– Жалость – не тот предмет, к которому уместно употреблять категорию «справедливо» и «несправедливо», – заметил доктор Бумбен, также расслабленно щурясь на свою кружку. – Жалость иррациональна по определению. И чем больше людей поддаются этому чувству, тем меньше в мире разумного… и жестокого, – добавил он вполголоса.
Робьяр поставил бокал на распластанную на столе газету. И глаза невольно заскользили по выделенным особым шрифтом строчкам на первой полосе: «Охотничий сезон сыщиков завершен. Теперь город объявляет свою собственную охоту?»
«По мнению жителей города, вся семья душителя должна быть изгнана в кратчайшие сроки…», «…на нашей улице нет места гнезду ядовитых пауков!.. – говорят в один голос соседи», «…и отродье поганого монстра нужно изолировать! Никто не знает, что вырастет из гнилого семени, и во что превратится ребенок, когда станет взрослым…», «…наши дети не могут учиться спокойно, если рядом с ними в школе будет находиться отвратительная дочка этого убийцы – письмо такого содержания принесли родители школьников, где учится дочь душителя»
Робьяр вспомнил блеклую, хрупкую, как росший в тени цветок, девочку, молча и выжидательно смотревшую на него. И россыпь разноцветных бумажных зверей на каминной полке – слепых, но при этом обладающих странно живым взором. Таким же внимательным и грустным, как и у их создательницы.
Печальный синий бумажный пес все еще дремал в его бумажнике.
Потом Робьяр поднялся, отхлебнув напоследок из стакана и мельком пожалев, что вместо вина там не травяное молоко его квартирной хозяйки.
Пора в дорогу.
Люди и нелюди под сводом камней. Где-то в Городе…
– Думаю, все готово. У нас есть еще несколько недель, чтобы закончить некоторые приготовления и начать воплощение в жизнь наших замыслов. Обращаю внимание – только начать…
– Боюсь, как бы обстоятельства не поторопили вас всех, – отозвался лениво Маляр. – Вы же знаете, что творится в Городе. – Вот чует мое сердце, что скоро все пойдет вскачь…
– Мы пытаемся спустить пар, где это только возможно.
– Разумеется, и именно по этой причине допустили утечку информации о темном драконе.
– Это не наша вина.
– А отчего наши уважаемые коллеги помалкивают по этому поводу? Как ни крути, речь идет о драконе!
– Это не дракон, – угрюмо отозвался Невидимка. – Это неизвестно что. То, что вы сами породили.
– Теперь не отвертитесь, – хмыкнул Маляр.
– После возвращения вы стали слишком нетерпеливы.
– Я видел то, что уже происходит в других городах. Мне бы не хотелось увидеть это здесь. Только в десяти кратном увеличении и в сопровождении свежего запаха крови и гари… Вы не забыли, что это за город? Здесь всегда все начинается и кончается…
– Горожане – это наименьшая из наших сегодняшних проблем. Хуже то, что некоторые из наших бывших… м-м, друзей уже проведали, как далеко нам удалось зайти. Вам доводилось слышать, какие ползут слухи? Мол, зреет заговор в результате которого погибнет весь мир… Это все пока цветочки. Пока мало кто в это верит, но одна-две грамотно проведенные акции, да еще на базе тех сведений, которые проклятым крысам удалось увести у нас и…
– Если вы станете долго раскачиваться, то так оно и будет. Чего вы ждете? Мы нашу часть миссии выполнили.
– По-вашему, это так просто – взять и принять такое решение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130