Вон Джеанна морщится.
Нет, чем искать взглядом недовольных, лучше любоваться парадом и размышлять о хорошем. Каждый год что-нибудь придумывают, иначе даже самый грандиозный парад приестся… Кстати, о еде. То есть, некстати, но гораздо актуальнее и не в пример приятнее. После парада объявлено бесплатное угощение для всех желающих, чтобы люди могли спокойно перекусить прежде, чем начнется заключительный этап Праздника, церемония прощания, и Огонь погаснет до следующей весны. Я не большой любитель массовых едалищ, но отсутствие завтрака сказывается и, пожалуй, стоит держаться поближе к раздаточным палаткам.
Одиночный дракон закончил выделывать перехватывающие дух кульбиты в воздухе и пошел на снижение. Джеанна, задумчиво наблюдавшая за его полетом, произнесла:
– Между прочим, парнишке, что ведет сейчас дракона, неделю назад исполнилось девять лет.
– Это Токр? – Я проводил взглядом крылатый силуэт, описывающий круг почета вокруг холма. Люди, стоявшие на нам запрыгали, махая руками и что-то радостно вопя. Их там было так много, что холм казался накрытым разноцветным покрывалом.
– Именно, – подтвердила Джеанна. – Говорят, что он прирожденный… Смотри!! – Она вскрикнула так, что голос ее зазвенел и сорвался.
Дракон Токра набирал высоту, чтобы присоединиться к остальным, когда откуда-то снизу в стремительной и хищной атаке вылетело узкое, почти неразличимое, остроклювое тельце стрелы. Ей понадобилось лишь несколько мгновений, чтобы найти свою цель и нырнуть под развернутое крыло дракона, впиваясь в его, быть может, не существующее сердце. Неправдоподобно долгий миг ничего не происходило. Мир замер. Дракон словно завис в клейком воздухе, распластав причудливые крылья. Люди застыли. Миг тянулся, тянулся, тянулся на вдохе…
… Дракона нельзя пронзить стрелой. Но убить его можно. А во что вещественное обратится жадное желание убивать: в стрелу, в копье, в сгусток огня – не столь важно…
Выдох, и все кончилось. Гигантские крылья словно надломились. Дракон судорожно выгнулся, пытаясь свернуться в немыслимое кольцо, и стал падать. Быстро и тяжело, как настоящий. А стоявшие внизу разноцветные люди бросились врассыпную. Над полем пронесся отчаянный всеобщий стон. Кто-то закричал нечленораздельно, и…
… Стало иначе.
Мир словно захлестнуло тяжкой волной. Померкло солнце, заслоненное сотнями распахнутых крыльев. На землю решительно и неотвратимо наползала тень. Отчего-то мне казалось, что небо стало твердым и мерзлым, будто лед, и драконьи крылья вот-вот разобьют его; вниз посыплются смертоносные осколки, еще сохраняющие сверкание внезапно проступивших звезд. Эти осколки, наконец, искрошат отвратительных маленьких насекомых, ползающих по земле. Они посмели отнять жизнь дракона. Они сделали это открыто и нагло. Они заслуживают только смерть. Общую. Одну на всех. Настало время. Чаша гнева переполнена…
Проклятая черная страшная амеба вырвалась из плена. Из-за незримого Рубежа, из прорех треснувшего неба на землю полилась зловещая мгла. Несущие гибель щупальца рвали непрочную сеть, сплетенную за века усилиями людей и драконов, и ныне никого из стражей не заботило это. Их разум заслонила злость, всепоглощающий гнев, неудержимая ярость… Может быть, оттого Тьма становилась все сильнее?..
Слепая, черно-красная, бешеная, плотная и горькая пелена захлестнула все и вся. И смерть, сотканная из Тьмы, из ненависти человеческой и нечеловеческой расползалась вокруг стремительно и неминуемо, как ползет жидкий, липкий масляный огонь, который не затушить, ни стряхнуть.
И день стал ночью, полной страшных теней…
… Кто-то тряс меня изо всех сил, и знакомый голос изрыгал черные ругательства. Я с трудом разлепил веки и тут же зажмурился от света ослепительного, высоко стоящего солнца и резкой боли, которой наполнилась моя гулящая голова.
– Да очнись же! ! !
Я очнулся. Ошалело повел глазами, обнаруживая, что, казавшийся разнесенным вдребезги, мир вокруг пока еще цел, но что-то неотвратимо переменилось в нем. Тяжесть, что я чувствовал, была не только моей. Она была общей. Вселенная полнилась ненавистью – лютой, нечеловеческой, ледяной. Ненавистью драконов.
Бледный как известь Вевур вглядывался мне в лицо.
– Слышишь меня? Благой Хранитель… Сработало…
Я озирался и не мог узнать места, где нахожусь, так все переменилось. Все вокруг было перевернуто, изрыто и разбросано. Холм, где еще недавно находилось множество людей, сейчас был пуст и черен. Увидев его таким, я решил, что глаза обманывают меня, но холм и впрямь стал черным, как сажа.
– Они испепелили его, – неожиданно произнес Вевур.
– Кто? – хрипло переспросил я. Глотка саднила, словно я непрерывно кричал несколько часов.
– Ничего не осталось ни от мерзавца, что сотворил это. Ни от тех, кто случайно оказался поблизости. Они бежали, но кое-кто не успел… – негромко продолжил Вевур.
– Кто? – повторил я.
Он поднял на меня больные глаза, заметно припорошенные пеплом по векам. И снова заговорил:
– Кто подозревал, что можно убить дракона так откровенно… От него не осталось ничего, словно и не было. А парнишка, его всадник, все еще лежит там. Огонь не тронул тело… Хотя это и не огонь вовсе…
– Почему огонь? – тупо размышлял я. Почему столько огня, ведь драконы не изрыгают пламя? Или в уничтожающий жар обращается ярость драконов? Разве любая война – это не, прежде всего, абстрактная ненависть, обращенная в реальный огонь?
– Что… что тут произошло?..
– Мир сошел с ума. Как и прогнозировалось… Это еще ничего. Дальше будет хуже. Люди, сейчас напуганы до полусмерти, разбежались и отсиживаются по домам. Драконы еще слишком полны своей неутоленной местью… Пройдет немного времени и все придут в себя. Люди осознают, что драконов убить можно так же легко, как своих собратьев. Табу снято. Для обеих сторон. Потому что и драконы перешагнули черту…
– И… что?
– Зачем спрашиваешь? Все уже было. Когда-то давно и недавно… Это война, парень!
– Где все? Наши?
– Там! – Вевур ткнул пальцем в небо. – И там… Везде… Драконам нужны всадники, ибо стихии неведомо, что такое месть. Мстить умеют только люди… – Он оглянулся через плечо на Город, заставив и меня машинально обернуться. Темный дракон разворачивал крылья. Темный дракон, порожденный скопившейся злобой человеческих душ.
– А я… Почему я здесь? – Я спрашивал, хотя знал ответ, продирающийся откуда-то из глубин памяти.
– Ты все еще думаешь, что время не настало?
– Но что я могу сделать?! – закричал я. – Я же не знаю, где искать этот проклятый Ключ!..
«Знаешь», – отозвалось привычно внутри.
– Что? – Мне показалось, что я определенно схожу с ума,
«Я показал тебе путь», – спокойно сказал дракон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
Нет, чем искать взглядом недовольных, лучше любоваться парадом и размышлять о хорошем. Каждый год что-нибудь придумывают, иначе даже самый грандиозный парад приестся… Кстати, о еде. То есть, некстати, но гораздо актуальнее и не в пример приятнее. После парада объявлено бесплатное угощение для всех желающих, чтобы люди могли спокойно перекусить прежде, чем начнется заключительный этап Праздника, церемония прощания, и Огонь погаснет до следующей весны. Я не большой любитель массовых едалищ, но отсутствие завтрака сказывается и, пожалуй, стоит держаться поближе к раздаточным палаткам.
Одиночный дракон закончил выделывать перехватывающие дух кульбиты в воздухе и пошел на снижение. Джеанна, задумчиво наблюдавшая за его полетом, произнесла:
– Между прочим, парнишке, что ведет сейчас дракона, неделю назад исполнилось девять лет.
– Это Токр? – Я проводил взглядом крылатый силуэт, описывающий круг почета вокруг холма. Люди, стоявшие на нам запрыгали, махая руками и что-то радостно вопя. Их там было так много, что холм казался накрытым разноцветным покрывалом.
– Именно, – подтвердила Джеанна. – Говорят, что он прирожденный… Смотри!! – Она вскрикнула так, что голос ее зазвенел и сорвался.
Дракон Токра набирал высоту, чтобы присоединиться к остальным, когда откуда-то снизу в стремительной и хищной атаке вылетело узкое, почти неразличимое, остроклювое тельце стрелы. Ей понадобилось лишь несколько мгновений, чтобы найти свою цель и нырнуть под развернутое крыло дракона, впиваясь в его, быть может, не существующее сердце. Неправдоподобно долгий миг ничего не происходило. Мир замер. Дракон словно завис в клейком воздухе, распластав причудливые крылья. Люди застыли. Миг тянулся, тянулся, тянулся на вдохе…
… Дракона нельзя пронзить стрелой. Но убить его можно. А во что вещественное обратится жадное желание убивать: в стрелу, в копье, в сгусток огня – не столь важно…
Выдох, и все кончилось. Гигантские крылья словно надломились. Дракон судорожно выгнулся, пытаясь свернуться в немыслимое кольцо, и стал падать. Быстро и тяжело, как настоящий. А стоявшие внизу разноцветные люди бросились врассыпную. Над полем пронесся отчаянный всеобщий стон. Кто-то закричал нечленораздельно, и…
… Стало иначе.
Мир словно захлестнуло тяжкой волной. Померкло солнце, заслоненное сотнями распахнутых крыльев. На землю решительно и неотвратимо наползала тень. Отчего-то мне казалось, что небо стало твердым и мерзлым, будто лед, и драконьи крылья вот-вот разобьют его; вниз посыплются смертоносные осколки, еще сохраняющие сверкание внезапно проступивших звезд. Эти осколки, наконец, искрошат отвратительных маленьких насекомых, ползающих по земле. Они посмели отнять жизнь дракона. Они сделали это открыто и нагло. Они заслуживают только смерть. Общую. Одну на всех. Настало время. Чаша гнева переполнена…
Проклятая черная страшная амеба вырвалась из плена. Из-за незримого Рубежа, из прорех треснувшего неба на землю полилась зловещая мгла. Несущие гибель щупальца рвали непрочную сеть, сплетенную за века усилиями людей и драконов, и ныне никого из стражей не заботило это. Их разум заслонила злость, всепоглощающий гнев, неудержимая ярость… Может быть, оттого Тьма становилась все сильнее?..
Слепая, черно-красная, бешеная, плотная и горькая пелена захлестнула все и вся. И смерть, сотканная из Тьмы, из ненависти человеческой и нечеловеческой расползалась вокруг стремительно и неминуемо, как ползет жидкий, липкий масляный огонь, который не затушить, ни стряхнуть.
И день стал ночью, полной страшных теней…
… Кто-то тряс меня изо всех сил, и знакомый голос изрыгал черные ругательства. Я с трудом разлепил веки и тут же зажмурился от света ослепительного, высоко стоящего солнца и резкой боли, которой наполнилась моя гулящая голова.
– Да очнись же! ! !
Я очнулся. Ошалело повел глазами, обнаруживая, что, казавшийся разнесенным вдребезги, мир вокруг пока еще цел, но что-то неотвратимо переменилось в нем. Тяжесть, что я чувствовал, была не только моей. Она была общей. Вселенная полнилась ненавистью – лютой, нечеловеческой, ледяной. Ненавистью драконов.
Бледный как известь Вевур вглядывался мне в лицо.
– Слышишь меня? Благой Хранитель… Сработало…
Я озирался и не мог узнать места, где нахожусь, так все переменилось. Все вокруг было перевернуто, изрыто и разбросано. Холм, где еще недавно находилось множество людей, сейчас был пуст и черен. Увидев его таким, я решил, что глаза обманывают меня, но холм и впрямь стал черным, как сажа.
– Они испепелили его, – неожиданно произнес Вевур.
– Кто? – хрипло переспросил я. Глотка саднила, словно я непрерывно кричал несколько часов.
– Ничего не осталось ни от мерзавца, что сотворил это. Ни от тех, кто случайно оказался поблизости. Они бежали, но кое-кто не успел… – негромко продолжил Вевур.
– Кто? – повторил я.
Он поднял на меня больные глаза, заметно припорошенные пеплом по векам. И снова заговорил:
– Кто подозревал, что можно убить дракона так откровенно… От него не осталось ничего, словно и не было. А парнишка, его всадник, все еще лежит там. Огонь не тронул тело… Хотя это и не огонь вовсе…
– Почему огонь? – тупо размышлял я. Почему столько огня, ведь драконы не изрыгают пламя? Или в уничтожающий жар обращается ярость драконов? Разве любая война – это не, прежде всего, абстрактная ненависть, обращенная в реальный огонь?
– Что… что тут произошло?..
– Мир сошел с ума. Как и прогнозировалось… Это еще ничего. Дальше будет хуже. Люди, сейчас напуганы до полусмерти, разбежались и отсиживаются по домам. Драконы еще слишком полны своей неутоленной местью… Пройдет немного времени и все придут в себя. Люди осознают, что драконов убить можно так же легко, как своих собратьев. Табу снято. Для обеих сторон. Потому что и драконы перешагнули черту…
– И… что?
– Зачем спрашиваешь? Все уже было. Когда-то давно и недавно… Это война, парень!
– Где все? Наши?
– Там! – Вевур ткнул пальцем в небо. – И там… Везде… Драконам нужны всадники, ибо стихии неведомо, что такое месть. Мстить умеют только люди… – Он оглянулся через плечо на Город, заставив и меня машинально обернуться. Темный дракон разворачивал крылья. Темный дракон, порожденный скопившейся злобой человеческих душ.
– А я… Почему я здесь? – Я спрашивал, хотя знал ответ, продирающийся откуда-то из глубин памяти.
– Ты все еще думаешь, что время не настало?
– Но что я могу сделать?! – закричал я. – Я же не знаю, где искать этот проклятый Ключ!..
«Знаешь», – отозвалось привычно внутри.
– Что? – Мне показалось, что я определенно схожу с ума,
«Я показал тебе путь», – спокойно сказал дракон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130