– Я вас не понимаю, – удивился я.
– Два солдата с обнаженными мечами... вы не желаете разделить со мной угощение... можно подумать, вам удалось распутать узел, над которым бился принц Рейферн и те, кто был до него.
– Провидец Хами, ученик из меня выдался никудышный, – сказал я. – Мои наставники постоянно сбивали меня с толку своими вопросами, причем нередко делали они это не для того, чтобы научить меня уму-разуму, а просто ради забавы. Мне это не нравилось тогда, а сейчас нравится еще меньше. Будьте добры, объяснитесь.
Ученый муж пристально взглянул на меня.
– Когда стражники привели меня сюда, я решил, что вы хотите меня убить.
– Зачем мне лишать вас жизни? Хоть вы и изменник, но, помимо пустых разговоров, от вас нет никакого вреда.
– Чего, по моему разумению, в нынешние времена вполне достаточно, чтобы укоротить человека на длину головы.
– Ко мне это не относится, – заверил его я. – А также к тем, кто служит под моим началом. Нет, мне нужно от вас другое. Но с чего вы взяли, что я собираюсь вас убить? О каком запутанном узле шла речь?
Осушив кубок, Хами улыбнулся.
– Вино превосходное, трибун. Вы позволите мне еще?
Я снова наполнил его кубок.
– Запутанный узел, в который сплелась моя судьба. Только задумайтесь: я отказался признать власть Провидца Лейша Тенедоса, провозгласившего себя императором. Я считаю законным органом правления Нумантии Совет Десяти.
– Этих бестолочей? - изумился я. – Доведших страну до бесчинств сторонников Товиети, разжегших пламя гражданской войны? Почему вы хотите вернуть власть этим людям? Еще никогда прежде власть в стране не принадлежала столь бездарным правителям. Ни один из них не догадался бы вылить из сапога случайно зачерпнутую воду, если бы наставление, как это делать, было написано на подошве!
– Но это была законная власть.
– Вы считаете, Нумантии следовало идти по той дорожке, куда они ее завели, до тех пор, пока она окончательно не развалилась бы на части?
– Мне, как уроженцу Каллио, мало дела до того, что будет с остальной Нумантией. Я считал правление Чар-дин Шера динамичным и прогрессивным.
– Странно слышать от вас подобные слова. Чардин Шер был здесь таким же диктатором, каким, по вашему утверждению, является в Нумантии император.
Аримонди Хами слабо усмехнулся.
– Наверное, вы правы. Но если воспользоваться армейским языком, возможно, Чардин Шер был сукин сын, но он был наш сукин сын.
– Но сейчас он мертв, и мертвее не бывает, – заметил я. – Насколько мне известно, он не оставил после себя ни преемников, ни близких кровных родственников. Вы бы предпочли, чтобы вами управлял первый встречный болван?
Ученый муж рассмеялся. Я с горечью осознал, что мои слова можно было бы применить и к тому, кто не так давно пробил себе дорогу к престолу Нумантии.
– Не стану вас больше смущать, продолжая распространяться на эту тему, – успокоил меня Хами. – Позвольте только добавить, что, на мой взгляд, Каллио нужно дать возможность самой разобраться со своими проблемами – впрочем, это относится ко всему человечеству. Возможно, вы правы, и в конечном счете мы попадем под пяту какого-нибудь кровожадного деспота. Согласен, ваш император далеко не самый несправедливый человек из всех тех, о ком мне доводилось слышать или читать.
Я восстал против него потому, что мне хочется узнать, каким станет будущее, если устранить от власти военных. Быть может, в этом случае страной будут управлять люди мира – поэты, ученые, святые.
– Сомневаюсь, что такое когда-либо произойдет, – печально усмехнулся я. – Похоже, самой судьбой предопределено, чтобы люди с мечом брали верх над людьми мира. Императору Тенедосу тоже понадобилось войско, чтобы взойти на престол.
Но мы отклонились от темы. Продолжайте свое объяснение насчет того узла, который, по-вашему, я собирался разрубить.
– Приношу свои извинения. Вы правы. Я нахожусь в решительной оппозиции к вашему императору и не собираюсь молчать о том, что думаю о его правлении. Поэтому, согласно вашим законам, я изменник, и меня надлежит предать смерти.
Однако у тех, кого император присылал в Каллио, хватало ума понимать, что из казненного ученого получится великолепный мученик, который может стать знаменем сопротивления. Вот почему мне позволили жить и не предали суду.
Когда меня привели сюда и я увидел этих двоих (и он кивнул в сторону охраны), мне показалось, что вы подошли к решению проблемы как настоящий солдат: сегодня разбираться с сегодняшними заботами, а с завтрашними тогда, когда они возникнут.
– По-моему, провидец, – возразил я, – вы судите о военных чересчур упрощенно – по крайней мере о командирах.
– Возможно, – согласился Хами, и в его голосе мне послышалось безразличие. – Я не имел возможности с ними общаться.
Осушив свой кубок, он встал и, не спрашивая у меня разрешения, в третий раз наполнил его. Я ничего не имел против. Если мне удастся его напоить, возможно, у него развяжется язык. Я прекрасно понимал, что имел в виду император, говоря, что для получения ответа на его вопрос я могу использовать любые средства. В подвалах замка находились комнаты пыток, и у меня не было недостатка в людях, как каллианцах, так и никейцах, умеющих пользоваться страшными приспособлениями, ржаво-бурыми от крови.
– Значит, я ошибся, – улыбнулся Хами. – Кстати, позвольте признаться, что я не слишком-то жалуюсь на свою участь. Меня неплохо кормят, мне не нужно беспокоиться о том, как расплатиться с домовладельцем и сборщиком податей. В моем распоряжении есть практически любая интересующая меня книга, за исключением тех, что связаны с колдовством; впрочем, мои изыскания уже давно превзошли все то, что можно найти в трактатах о прикладной магии. Мне уже не доставляет удовольствия шататься по тавернам или искать наслаждения в объятиях красотки, так что от этого я тоже не испытываю неудобства. В таком случае, что же вам от меня понадобилось? Смею предположить, это как-то связано с тем обстоятельством, что мы, каллианцы, не желаем пресмыкаться перед вашим императором, как вам того хотелось бы.
– Знаете, – продолжал он, не дожидаясь моего ответа, и я понял, что на него начинает действовать вино, – я был другом Микаэла Янтлуса, главного чародея Чар-дин Шера, – по крайней мере в той степени, в какой Микаэл был способен на дружбу. Этого человека интересовали только власть и магия; общение с теми, кто не мог ничего добавить к его знаниям по этим двум вопросам, он считал пустой тратой времени.
Я считал его величайшим магом всех времен и народов. Но я ошибался. Провидец Тенедос оказался сильнее его, хотя остается только гадать, какая цена была за это заплачена.
– Цена?
– Я читал сообщения о том, что произошло во время осады последней крепости, и даже говорил с воинами, чудом оставшимися в живых после той ночи, когда появившийся демон уничтожил Чардин Шера и Микаэла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167