– Ваше величество, – сказал я, – простите меня за дерзость, но я предлагаю третью альтернативу. Выдвинутую моим повелителем.
– Интересно, какую это? – голос Байрана стал еще холоднее.
– Мир, ваше величество. Мир, который положит конец всем нашим разногласиям и станет гарантией вечной дружбы.
– Посол а'Симабу, я бы довольствовался чем-нибудь, чего хватило бы на наш с императором Тенедосом век. Будьте любезны, подойдите ближе. Поскольку нам предстоит обсуждать такие важные проблемы, мне бы не хотелось кричать во все горло.
Я повиновался.
– Итак, ваш повелитель желает мира?
– Всем своим сердцем.
– В таком случае, я очень озадачен сообщениями, поступающими из Нумантии, – продолжал король. – Напряженность между нашими государствами постоянно нарастает. Почувствовав, что мы стремительно движемся к... весьма неприятным событиям, я распорядился принять определенные меры. А теперь вы говорите, что ваш император желает мира. Я в недоумении.
– Вот поэтому-то я здесь, ваше величество. Император предоставил мне все полномочия вести переговоры с целью заключить между Нумантией и Майсиром всесторонний договор, который принесет нам мир и спокойствие, чего так страстно желают народы наших стран.
Король молчал, пристально глядя мне в глаза.
– Лигаба Сала сказал, что вы человек, привыкший действовать прямо.
– Мне хотелось бы, чтобы меня считали таковым.
– Далее он подчеркнул, что вы являетесь ближайшим другом императора и его самым доверенным лицом.
– Сир, я был бы безмерно счастлив и горд, если бы это соответствовало истине. Однако утверждать категорически я не берусь.
– До самого недавнего времени мне казалось, что наши страны неумолимо движутся к столкновению, – снова заговорил Байран. – Но, получив известие о том, что вы назначены полномочным послом, у меня появилась искорка надежды. Ибо знайте, господин посол, барон Дамастес Газийский, – продолжал он твердым, отчетливым голосом, словно вырезая каждое слово на камне. – Я не хочу войны. Майсир не хочет войны. Искренне надеюсь, что мы с вами придем к взаимопониманию, которое обеспечит нам мир.
– Ваше величество, даю вам слово, что я сделаю все возможное для достижения этой благородной цели.
– В таком случае, от всего сердца повторяю: добро пожаловать в Джарру.
Король Байран протянул мне руку. Его рукопожатие было железным, как у настоящего воина.
Я вышел из кареты перед особняком, который, как мне сообщили, становился моим на все время пребывания в Майсире. Мне сразу же бросилось в глаза, что здесь мне никто не будет досаждать: каменные стены, усеянные сверху острыми как бритва кусками металла, имели в высоту больше десяти футов. В одной стене имелась дверца с большим кольцом вместо молотка. Подняв его, я услышал звонкое пение труб. Через мгновение дверь отворилась, и передо мной оказалась Алегрия, стоящая в маленькой прихожей, отделанной затейливо инкрустированным деревом. Другой стороной прихожая выходила в уютный садик.
На Алегрии было пурпурное платье до пят с большим вырезом. Несимметричный узор из черных цветов пересекал грудь от правого бедра к плечу. Ткань казалась прозрачной, и все же сквозь нее ничего не было видно.
– Тебе чертовски повезло, что это я, – не удержался я от едкого замечания.
– О, но я же все видела. Посмотри.
Алегрия попросила меня снова постучать в дверь, и я повиновался. Как только я поднял кольцо, в сплошной двери из толстого дерева как по волшебству появился маленький глазок.
– Если бы это оказался не ты, я быстро накинула бы толстый плащ, чтобы ни у кого не возникло никаких мыслей.
– Кстати, – спросил я, – раз мы такие чертовски почетные гости, где все наши лакеи, слуги?
– Я отослала привратника, убедив его, что сама буду ждать твоего возвращения.
– Хорошо, что у короля Байрана не было настроения пьянствовать всю ночь, – заметил я.
Театрально вздохнув, Алегрия пробормотала:
– Мужчины!
Заглянув в сад, я увидел там вместо сырости последних дней Сезона Дождей первые весенние цветы. Алегрия громко расхохоталась.
– Что тут смешного?
– Сам увидишь.
Не успела она договорить, как я действительно все увидел сам. Посреди сада стоял домик. Но на самом деле это был не совсем домик, а большой квадратный шатер. Я не поверил своим глазам.
– Очень неудачная шутка, – недовольно пробурчал я. – Почти шестьдесят дней мы ночевали под парусиной, а до этого я еще больше ночей провел под открытым небом. А теперь по милости короля нам предстоит снова вкусить это? Где же великая честь? Уж тогда лучше нам вернуться на тот постоялый двор при въезде в Джарру. По крайней мере, там нам выделили кровать, хотя и населенную восьминогими насекомыми.
– Согласна, – задыхаясь от смеха, выдавила Алегрия. – Но на самом деле это не парусина. Присмотрись внимательнее.
Я разглядел, что в действительности «шатер» сделан из изысканно обработанного дерева. Он в точности повторял настоящий шатер с пологом, поднятым в хорошую погоду.
– Король Байран называет это своим «Убежищем воина», – объяснила Алегрия.
– Как нам повезло!
– На самом деле, это просто чудо. Пойдем, дай я тебе все покажу.
«Шатер» действительно оказался настоящим чудом, произведением искусства по части работы как плотников, так и чародеев. Он был просто огромным. Помещения по наружному периметру предназначались для того, чтобы мы в них ели и спали В центральную часть мы даже не заходили. Там подогревали еду повара, там в постоянной готовности ждали наших распоряжений слуги. Через подземные ходы они попадали из шатра на кухню, на конюшню, в помещения, расположенные в стене, окружающей двор.
С каждой стороны «шатра» имелось по четыре комнаты – кабинет, комната для умываний, обеденный зал и спальня, богато и со вкусом обставленные, каждая в своем стиле. Каждая сторона выходила в сад, один и тот же, но только в первом случае в нем царила весна, во втором – лето, далее осень, и, наконец, сад был занесен глубоким снегом. Казалось, каждый сад простирался в бесконечность; с противоположной стороны его ничто не ограничивало. В стенах «шатра» не было окон, но благодаря заклинанию внутри было приятно и тепло; в воздухе веял доносящийся неизвестно откуда ветерок. Как только мы гасили свет, температура также несколько понижалась. Алегрия продемонстрировала мне эти чудеса с такой гордостью, словно они были творением ее рук.
– Как далеко в действительности простирается сад? – спросил я.
– Совсем не так далеко, как кажется. Но если дойти до конца, внезапно пропадает всякое желание идти дальше, и ты возвращаешься назад.
– Ну хорошо, – согласился я. – Все прекрасно. Но при чем тут шатер, о боги?
– А мне нравится, – прощебетала Алегрия. – Каждую ночь мы будем проводить в разном сезоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167