Вдруг кассир рявкнул:
– Удостоверение личности!
Лейзер улыбнулся с извиняющимся видом:
– Совсем забыл, – сказал он и открыл бумажник, чтобы показать карточку в целлофановом отделении.
– Выньте из бумажника, – сказал кассир.
Лейзер наблюдал, как тот разглядывал карточку под лампой.
– Разрешение на передвижение?
– Вот, пожалуйста. – Лейзер дал ему документ.
– Зачем вам в Калькштадт, если вы едете в Росток?
– Наш кооператив отправил поездом кое-какое оборудование из Магдебурга в Калькштадт. Тяжелые турбины и специальный инструмент. Их нужно установить.
– А как вы сюда попали?
– Меня подвезли.
– Подвозить запрещено.
– В наше время все должны стараться делать, что от нас зависит.
– В наше время?
Кассир прижал лоб к стеклу и посмотрел вниз на руки Лейзера.
– С чем это вы там возитесь? – резко спросил он.
– Это цепочка, цепочка от ключей.
– Значит, вам нужно установить оборудование. Продолжайте, я слушаю!
– Я могу это сделать проездом, по дороге. В Калькштадте ждут уже шесть недель. Груз был задержан.
– Ну и что?
– Мы сделали запрос… на железной дороге.
– И?
– Нам ничего не ответили.
– Поезд уходит через час. В шесть тридцать. – Пауза. – Новости слышали? В Вильмсдорфе убили парня, – сказал он. – Сволочи. – Он дал Лейзеру сдачу.
Идти было некуда. В камеру хранения сдавать багаж он ни рискнул. Никаких, дел больше не было. Он погулял с полчаса, потом вернулся на станцию. Поезд опоздал.
* * *
– Вы оба отлично поработали, – сказал Леклерк, с выражением благодарности кивая Холдейну и Эйвери. – Вы тоже, Джонсон. Больше мы уже ничего сделать не можем: теперь все зависит от Мотыля. – Для Эйвери он припас особую улыбку. – Как вы, Джон? Вы что-то молчаливы? Как вы думаете, вам пригодится опыт такого рода работы? – И добавил со смехом, обращаясь к двум другим:
– Я очень надеюсь, что развод Эйвери не грозит, мы его скоро отпустим домой к жене.
Он сидел на краю стола, его небольшие руки были аккуратно сложены на коленях. Поглядев на молчавшего Эйвери, он весело воскликнул:
– Эйдриан, я от Кэрол получил выговор, что разрушаю молодую семью.
Холдейн улыбнулся, будто услышал удачную остроту.
– По-моему, ее опасения напрасны, – сказал он.
– И Смайли проникся симпатией к Эйвери, как бы он его не переманил!
Глава 19
Поезд остановился у перрона в Калькштадте; Лейзер ждал, когда пассажиры спустятся с платформы. Пожилой охранник собирал использованные билеты. Он казался симпатичным.
– Я разыскиваю одного друга, – сказал Лейзер. – Его фамилия Фритше. Он когда-то здесь работал.
Охранник нахмурился:
– Фритше?
– Да.
– А зовут его как?
– Не знаю.
– А лет ему сколько, ну примерно?
Он сказал наугад:
– Сорок.
– Фритше, здесь, на этой станции?
– Да. У него был домик ниже по реке, он не женат.
– Целый дом? И работал у нас на станции?
– Да.
Охранник покачал головой:
– Никогда не слышал. – Он внимательно посмотрел на Лейзера. – Вы уверены? – спросил он.
– Так он мне сказал. – Он сделал вид, что что-то вспомнил. – Он писал мне в ноябре… жаловался, что фопо закрыли станцию.
– Вы ненормальный, – сказал охранник. – Доброй ночи.
– Доброй ночи, – ответил Лейзер.
Удаляясь от станции, он все время чувствовал спиной взгляд того человека.
На главной улице была небольшая гостиница под названием «Старый колокол». Не найдя никого в холле, Лейзер открыл какую-то дверь и оказался в большой комнате, дальний конец которой был погружен в сумрак. Посередине, за столом, сидела девушка. Сгорбившись, опустив голову на сложенные на столе руки, она слушала старый проигрыватель. Над столом горела лампочка, единственная в комнате. Когда пластинка кончилась, девушка, не поднимая головы, переставила звукосниматель опять на начало.
– Мне нужен номер, – сказал Лейзер. – Я только приехал из Лангдорна.
На стенах висели чучела птиц: фазаны, цапли и зимородок.
– Мне нужен номер, – повторил он. Музыка была танцевальная, старинная.
– Спросите в холле.
– Там никого нет.
– У них все равно ничего не найдется. И вам нельзя здесь останавливаться. Но рядом с церковью есть дешевая гостиница. Идите туда.
– А где церковь?
Глубоко вздохнув, она остановила пластинку, и Лейзер почувствовал, что ей хочется поговорить.
– Ее разбомбили, – сказала она. – Церковь – одно название, осталась только колокольня.
– Может быть, все-таки мне удастся остановиться у вас? – сказал он, помолчав. – Гостиница не такая ух маленькая.
Он поставил рюкзак в угол и сел на свободный стул у стола. Медленно пригладил рукой свои густые волосы.
– Вы выглядите измученным, – сказала она.
Его синие брюки покрывала корка грязи, прилипшая на границе.
– Я весь день в дороге. Ужасно устал.
Она смущенно встала и пошла в глубину комнаты, там видна была деревянная лестница, а над ней – полоска бледного света. Она позвала кого-то, но никто не отозвался.
– «Штайнхегер» пьете? – спросила она из темноты.
– Да.
Она вернулась с бутылкой и стаканом. На ней был плащ, старый коричневый плащ военного образца, с эполетами и квадратными плечами.
– Откуда вы? – спросила она.
– Из Магдебурга. Держу курс на север. У меня работа в Ростоке. – Сколько раз еще произносить эти слова? – А в той гостинице можно подучить отдельную комнату?
– Если захотите.
Света было так мало, что он не сразу смог разглядеть лицо девушки. Постепенно глаза привыкали. Лицо оказалось миловидным, но с плохой кожей. Девушка была крепко сбитая, не старше восемнадцати. Тому парню, наверно, было столько же, может, чуть больше.
– Как вы? – спросил он: Они ничего не сказала. – Чем вы занимаетесь?
Она взяла его стакан и отпила, устремив на Лейзера взгляд не по годам зрелой женщины, словно была неотразима. Не сводя с него глаз, медленно поставила стакан, поправила локон. Видимо, ей казалось, что ее жесты заключают в себе какой-то смысл. Он снова спросил:
– Вы давно здесь?
– Два года.
– Чем вы занимаетесь?
– Чем придется. – Интонация была вполне искренняя.
– Что-нибудь интересное здесь происходит?
– Ничего, это дохлое место.
– Что, и парней нет?
– Возникают.
– А военные части? – Пауза.
– Случается. Разве вы не знаете, что об этом спрашивать запрещается?
Лейзер взял бутылку «Штайнхегера» и налил себе еще.
Она взяла у него стакан, коснувшись его пальцев.
– Что происходило у вас в городе? – спросил он. – Полтора месяца назад я хотел сюда приехать – меня не пустили. Мне сказали, что Калькштадт, Лангдорн и Волькен закрыты. Что здесь происходило?
Кончиками пальцев она гладила его руку.
– Что здесь было? – повторил он.
– Ничего не было закрыто.
– Ну, хватит, – рассмеялся Лейзер. – Говорю вам, меня близко к городу не подпустили. Дороги сюда и в Волькен были перекрыты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70