— С каких пор? — спросил Мейсон.
— С тех самых, как они впервые встретились в адвокатской конторе. Она вышла первой. Через пятнадцать минут вышли Мэддокс и Дункан. Они прошмыгнули вниз по коридору, поднялись на два пролета по лестнице, чтобы воспользоваться лифтом не на том этаже, где находится офис «Хеттли и Хеттли». Внизу здания есть парикмахерская. Они на пару зашли туда, побрились, сделали маникюр и укладку. Убив таким образом час или около того, они вышли из парикмахерской поврозь. На выходе постояли в дверях, дожидаясь, когда толпа хлынет из лифта, и затем смешались с ней. Очевидно, это часть плана, тщательно обдуманного заранее.
Мейсон выбивал дробь кончиками пальцев по краю стола, пока усваивал эту информацию.
— Зачеши волосы назад, Перри, это действует мне на нервы, — взмолился Дрейк.
Мейсон рассеянно достал расческу и провел ею по волосам. Делла Стрит, которая выскочила из офиса, когда вошел Дрейк, сейчас вернулась, чтобы кивнуть Мейсону и доложить:
— Та, кому вы просили позвонить, придет точно в назначенное время.
— О’кей, Делла, спасибо, — ответил он, не взглянув на нее, но продолжая смотреть на крышку стола, по-прежнему выбивая легкую дробь по ней кончиками пальцев. — Не исключается возможность, — сказал Мейсон Дрейку, — что Мэддокс будет отрицать, что заказывал тогда междугородный разговор.
— Окажется ли Харрис надежным свидетелем? — спросил сыщик.
— Думаю, да. Он рассказывал о том, что слышал сам, и оказался достаточно дальновидным, чтобы делать при этом пометки. Ко всему прочему, засек время с точностью до секунды. У него учтено все до деталей, и его пометки абсолютно совпадают с данными телефонной компании.
Дрейк кивнул:
— Уйдет немало времени, чтобы убедить в этом жюри. Возможно, для тебя будет лучше дать Мэддоксу шанс отрицать этот разговор.
Мейсон медленно ответил:
— Пожалуй, будет неплохо позволить ему увязнуть: пусть сначала отрицает, что телефонный разговор имел место, затем подсунуть ему под нос сведения из телефонной компании и подкрепить этот факт показаниями Харриса. Что еще ты знаешь, Пол, выкладывай.
— Да, ты как в воду глядел насчет Дункана.
— Ты о чем?
— Об окулисте.
— Он ходил?
— Могу сказать, что ходил. Он и сейчас там. Двинул к окулисту прямиком из кабинета окружного прокурора.
— Вот как?
— Да, очевидно, в прокуратуре позаботились насчет глазного врача.
Мейсон издал смешок и сказал:
— Возможно, Дункан стал пялиться на окружного прокурора через более сильную половину линз своих очков, а затем что-то читать, держа бумажку на расстоянии вытянутой руки, и до них дошло, как нелепо он будет выглядеть на свидетельской трибуне.
Дрейк кивнул и заметил:
— На сегодня это все, Перри. Я буду скармливать тебе факты по мере того, как буду узнавать о них сам.
Мейсон возобновил расхаживание по офису, а Дрейк направился к двери, выходящей в коридор.
— Не дело, а сплошная чертовщина, — бросил Мейсон, — вроде бы все сходится, и вместе с тем не за что зацепиться. Куда ни кинь — всюду клин!
Глава 16
Пальцы Эдны Хаммер стиснули подол платья, когда она нервно положила ногу на ногу и перевела взгляд с Деллы Стрит на Перри Мейсона.
— В чем дело? — спросила она.
Мейсон ответил:
— Хочу, чтобы вы сделали кое-что для своего дяди. Вы согласны?
— Да, все, что угодно!
— Дело щепетильное.
— Что вы имеете в виду?
— У вас могут быть неприятности, если попадетесь.
Она несколько мгновений молчала, затем нервно засмеялась:
— А как насчет вас? Тоже влипнете в беду, если меня поймают?
— В полной мере.
— Тогда лучше мне не попадаться.
— Чертовски верное решение, — одобрил он.
— Что вы хотите, чтобы я сделала?
Мейсон медленно ответил:
— Эдна, я хочу вести разговор в несколько профессиональном ключе и рассказать вам, как я вписываюсь в общую картину.
Она смутилась.
— Юрист смотрит на убийства немного не так, как нормальные люди, — начал объяснять Мейсон. — Для адвоката — это только судебное дело. Он не знает лично ни того, кого убили, ни того, кого обвиняют в убийстве. Так ему легче выполнять свою работу. На него не влияют симпатии, а мозги не затуманены тревогами.
Она кивнула.
— Ну а теперь, — сказал Мейсон, — я хотел бы задать вам несколько вопросов, почти так же, как задал бы их окружной прокурор.
— Что за вопросы?
— Вы хорошо знаете тот самый разделочный нож из набора, который находился в верхнем ящике буфета столовой в доме Питера Кента?
— Да, конечно!
— Когда последний раз вы своими глазами видели его в ящике?
— Даже не знаю… Кажется, в тот раз, когда убрала его туда, вынув из-под подушки дяди Питера. Вы хотите, чтобы я изменила свои показания? Если да, так и скажите.
— Вам зададут этот вопрос почти так же, — ответил Мейсон, — и единственное, что остается, — это говорить правду: что последний раз вы видели этот разделочный нож в ящике, когда убирали его туда утром в день убийства. Это было в тот день, когда вы консультировались со мной и вынудили вашего дядю нанять меня.
Она кивнула.
— Ладно, вернемся к нашим баранам, — продолжил Мейсон. — Скажите теперь, когда вы видели этот нож в следующий раз?
— Под подушкой дяди Питера вместе с вами.
— Вы уверены, что это был тот самый нож?
Она кивнула.
— Ну вот, это только подтверждает мою теорию, — объявил Мейсон.
— Что вы хотите этим сказать?
— Окружной прокурор будет допрашивать свидетелей в той же манере, и они будут отвечать в таком же темпе. И в процессе этого неумышленно дадут неправильные показания.
— Не понимаю, — возразила она.
— Вы же не знаете, что нож, который вы видели под подушкой дяди, тот же самый, который видели в ящике буфета. Вы допускаете, что он может быть тем ножом, так как все ножи похожи, и допускаете это только из-за того, что в поисках его заглянули в ящик, не нашли там никакого ножа, а затем заглянули под подушку дяди и нашли под ней какой-то нож, который внешне походил на тот, который пропал из ящика.
— Тогда это был не тот же самый нож? — спросила она.
— Этого я не знаю, — ответил ей Мейсон, — пусть окружной прокурор доказывает, что именно ножом из ящика было совершено убийство.
— Но тогда, — быстро сказала она, — я могу сказать, что не уверена, что это тот же самый нож.
— Вы можете, — ответил он, — но прежде, чем вы подниметесь на свидетельскую трибуну, он вызовет четверых или пятерых свидетелей, включая дворецкого, и спросит их: «Когда вы последний раз видели нож в ящике?», «Когда вы увидели его в следующий раз?», «Где вы его увидели?». Затем как бы вскользь, вроде бы не придавая этому особого значения, поинтересуется: «Был ли это тот же самый нож?» или «Вы уверены, что это — тот же самый нож?» или нечто в этом роде. Вот теперь, — продолжил Мейсон, — я могу говорить с вами откровенно, но не могу себе позволить такой же откровенности с дворецким и остальными свидетелями:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53