— И вы показали под присягой, что смогли уснуть только из-за изнуряющего эффекта моих разглагольствований?
— Вам известно, что я имел в виду.
— Единственное, что я понял из того, что вы имеете в виду, мистер Дункан, — это то, что ничего не понял. И присяжные, как мне кажется, тоже. Теперь, перед лицом суда, давайте будем откровенными. Во время нашего совещания я говорил всего несколько минут в отличие от вас, разве не так?
— Я не засекал время.
— По большей части мои разглагольствования заключались в единственном слове «нет». Согласны с этим?
— Не думаю, что следует вдаваться в подобные детали.
— Но раз вы заявили, что мои речи настолько вымотали вас, что вам не составило никакого труда вернуться в кровать и заснуть, выходит, что вы исказили факты, или я ошибаюсь?
— Я отправился спать, и это все!
— Именно так, мистер Дункан, и подлинная причина, что вы отправились досыпать, — это та, что вы не видели ничего, вызывающего тревогу.
— Любой человек, разгуливающий по ночам с разделочным ножом в руках, у меня лично всегда вызывает тревогу, — огрызнулся Дункан. — Не знаю, как у вас.
— И у меня тоже, — ответил Мейсон. — И если бы вы действительно увидели разделочный нож в руке этой персоны, которая на ваших глазах разгуливала в три часа утра четырнадцатого числа по патио, вы бы достаточно испугались, чтобы известить полицию или поднять на ноги весь дом?
— Не понимаю вашего вопроса. Я видел человека, видел нож и отправился спать обратно.
— Тогда я задам вопрос по-другому, — предложил Мейсон. — Разве это не факт, что вы отчетливо не видели, что в руке у него был именно нож?
— Нет, нож я разглядел.
— Причем тот самый, разделочный? — спросил Мейсон, делая жест в сторону покрытого пятнами крови ножа, который был представлен в качестве вещественного доказательства.
— Именно этот самый, — ответил резко Дункан.
Мейсон ничего не сказал, но стоял, взирая на него с улыбкой. Дункан поежился и добавил:
— Во всяком случае, весьма на него похожий.
Мейсон шагнул обратно к столу адвокатов, открыл свой портфель, вытащил какой-то сверток в коричневой бумаге, развернул и извлек разделочный нож с роговой ручкой.
— Я вручаю вам этот разделочный нож, — предложил он свидетелю, — и спрашиваю, не тот ли это нож, который был в руке человека, увиденного вами, когда он пересекал патио.
Дункан свирепо ответил:
— Нет, это не тот.
— Как вы узнали, что это не тот? — спросил Мейсон.
— Ну, — ответил Дункан, — думаю, что не тот.
— Другими словами, вы хотите дать понять суду и присяжным, что не могли разглядеть тот нож достаточно отчетливо, чтобы опознать его.
— Чтобы с уверенностью опознать — нет. Но чтобы получить общее представление — да.
— И вы уверены, что этот, в моих руках, не тот самый разделочный нож?
— Думаю, это не он.
— А вы уверены, что тот, другой нож, был тем самым, который вы видели?
— Ну, конечно, трудно сказать с полной определенностью, ведь я видел его с расстояния.
— Тогда вы не можете с уверенностью утверждать, что нож, который представлен в качестве вещественного доказательства номер два, был тем самым ножом, который вы видели.
— Нет, — ответил Дункан, — не могу.
— Так я и думал, — заметил Мейсон. — Я собираюсь просить суд приобщить к делу этот второй нож как вещественное доказательство защиты, обозначив как экспонат «А».
— Я возражаю, — воскликнул Бюргер, — этот нож, ваша честь, никоим образом не может быть приобщен к делу. Это просто трюк, с помощью которого представитель защиты пытается запутать следы. Я могу доказать, что защитник достал этот нож уже после убийства через скобяную торговлю…
Мейсон готов был уже сцепиться с ним, но его опередил судья Маркхэм:
— Протест не принимается, господин окружной прокурор. Не сомневаюсь, что вы можете доказать, где приобретен этот нож. Этот свидетель показал, что человек, которого он видел в патио, нес нож, который, по его мнению, был тем, что представлен как вещественное доказательство номер два или очень напоминал его. Вполне законно подвергнуть свидетеля перекрестному допросу, предъявив ему еще нож и задав те самые вопросы, которые и задал ему представитель защиты. Когда их задавали, никаких протестов со стороны обвинения не было. Защитник сейчас только просит, чтобы нож, который он предъявил для идентификации, фигурировал в деле и использовался для сравнения, когда речь пойдет о ноже, которым было совершено убийство. Это по существу. Суд принимает этот нож для идентификации как вещественное доказательство, обозначив его экспонат «А».
Мейсон внезапно обернулся к Дункану и спросил:
— Мистер Дункан, не следует ли считать истинной причиной того, что вы спокойно отправились спать, тот факт, что вы тогда не разглядели нож в руке человека, которого увидели?
— Я видел, что он нес в руке блестящий предмет.
— Но разве не факт, что вам даже и в голову в то время не пришло, что это может быть нож, и что только на следующее утро, узнав об убийстве, вы начали подумывать о том, что блестящий предмет мог быть ножом. Разве вы не видели просто белую фигуру, шедшую по патио? Разве вы не решили, что это просто лунатик и что вам лучше не вмешиваться? Поэтому вы заперли дверь и отправились спать.
— Я не говорил, что этот человек — лунатик.
— Но я же спросил: разве не факт?
— Нет, не факт.
— И значит, это не правда, что единственной причиной, почему вы отправились досыпать, явилось то, что вы не разглядели ножа в его руке достаточно отчетливо, чтобы понять, что это за предмет?
— Нет, я так не думаю.
— Можете ли вы ответить более определенно?
— Да, я видел нож!
— И что тот, кого вы видели, подошел к кофейному столику на патио?
— Да.
— Вы видели, как он поднимал крышку кофейного столика?
— Видел!
— И вы видели, как он затем отошел от кофейного столика, пересек патио и скрылся через дверь, которую вы указали на схеме.
— Да, все верно.
— После того как человек отошел от столика, он все еще продолжал держать нож?
— Вроде да… не знаю… не могу сказать.
— Тогда можете ли вы сказать, что ножа у него с собой не было?
— Не могу утверждать ни того ни другого.
— Тогда, может быть, человек оставил нож в нише под крышкой кофейного столика?
— Не могу на это ответить.
— А вы уверены, что человек нес нож, до того как подошел к кофейному столику?
— Возражаю, так как этот вопрос уже задавался много раз и на него столько же раз отвечали, — заявил Бюргер.
— Я разрешаю свидетелю еще раз ответить на этот вопрос, — распорядился судья Маркхэм, подаваясь вперед и пристально глядя на Дункана.
— Да, — ответил Дункан, — у него в руке был нож.
— Вы уверены, что узнали человека, которого видели? — спросил Мейсон.
— Да, уверен.
— Это был обвиняемый?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53