Я искренне надеюсь на то, что вы докажете этому человеку, что он ошибался.
- Ты разглагольствуешь, как какой-нибудь пронырливый адвокат! - прервал его центурион. - Где ты выучил латынь?
- Мой отец был римлянин, - ровным голосом ответил Цезарион, - и он изъявил желание, чтобы я выучил его язык. При дворе всегда были римляне, которые с радостью общались со мной. - Он оглянулся и вежливо осведомился: - Могу я где-нибудь присесть? - У него очень сильно устали ноги и начинала болеть голова.
- Нет, - отрезал центурион, пристально рассматривая пленника. - Ты сказал, что будешь отвечать на мои вопросы. Твое имя Арион? Ты сын...
- Моего отца звали Гай, - с чистой совестью ответил Цезарион.
- Ты не сын римлянина, - заявил центурион. - У римлян не может быть сыновей от женщин неримского происхождения.
- Сударь, моя мать происходила из знатной семьи, и их связь была признана. Я не претендую на статус и имущество моего отца, но он признал меня своим сыном, и мне не пристало отрекаться от него. Мне кажется, что если я это сделаю, то отрекусь от Рима и заявлю о своем презрении к нему. Я никогда даже мысли такой не допускал. Неужели вы прикажете мне сделать это сейчас?
Центурион с ненавистью посмотрел на Цезариона, но не стал продолжать этот бессмысленный, как он считал, спор.
- А какая у тебя фамилия?
Цезарион был готов к этому вопросу. Набрав полную грудь воздуха, он выпалил:
- Валерий.
Эта фамилия была, наверное, самой распространенной в Римской империи, как и имя Гай - одним из самых популярных имен. Центурион никогда не сможет найти конкретного Гая Валерия, который жил в Александрии восемнадцать лет назад.
- Он приехал в Александрию вместе с божественным Юлием и встретил мою мать, которая состояла при дворе царицы.
Этот ответ, казалось, удовлетворил центуриона.
- И ты стал другом царя Птолемея, которого называли еще Цезарионом? А потом тебя назначили командовать личными стражниками при царе? Именно ты сопровождал его во время того последнего путешествия, когда он хотел убежать из Египта, да?
- Большая часть из того, что вы сказали, - правда.
- И после гибели царя ты снова вернулся и, пользуясь поддержкой со стороны мятежного египтянина по имени Ани, намеревался поднять восстание против Сената и римского народа.
Цезарион сделал глубокий вдох и громко заявил:
- Это ложь! Бесстыдная ложь! Я сдался еще в Беренике центуриону по имени Гай Патеркул. Он отпустил меня в соответствии с амнистией, провозглашенной императором. Я не сомневаюсь, что он подтвердит мои слова. Ани, сын Петесуха, набожный, порядочный торговец, нашел меня, раненого, на дороге, помог мне и предложил поехать вместе с ним из Береники в Александрию при условии, что я буду помогать ему вести корреспонденцию. Он везет товар из Береники, все необходимые пошлины уплачены. У него есть и доверенность, которая позволяет ему действовать от имени капитана корабля, владельца товара. Все эти бумаги находятся сейчас у вашего чиновника.
Тот показал бумаги, которые были у него в руках, и утвердительно кивнул. Нахмурившись, центурион откинулся на спинку кресла.
- Ты сказал, что тебя ранили? Когда это случилось?
- Когда ваши люди захватили лагерь царя. Насколько я помню, но было больше десяти дней назад.
- Так почему же у тебя на руке свежая повязка?
В глазах центуриона вспыхнул злорадный огонек. Цезарион понял, что до него дошли слухи о том, что произошло в храме. Кто-то уже успел доложить: человеческая кровь, пролитая на жертвенник царицы, непримиримое отношение к новым порядкам, попытка вызвать злых духов, чтобы те прокляли завоевателей, и кто знает, что еще могли выдумать доносчики. Как только центурион заметил повязку, он сразу же поверил этим сплетням. Но это уже не имело значения: Цезарион знал, как будет отвечать на вопрос римлянина.
- Меня ранили в бок, - ответил юноша. - А это, - спокойно произнес он, показав запястье, - след несчастного случая, который произошел со мной сегодня после полудня.
- Несчастный случай?
- Всего лишь глупая оплошность, - уточнил Цезарион. - Мы пришли в храм, чтобы принести жертву богам Сотерам. В честь них названа лодка моего друга Ани. Жрец сообщил мне о смерти царицы. Для меня это было неожиданной новостью, и я очень сильно опечалился. В знак траура я хотел обрезать себе волосы и принести их в жертву духам. Нож нечаянно выскользнул у меня из руки, и я порезался.
Возмущенный центурион с удивлением переспросил:
- Ты хотел обрезать свои волосы?
Цезарион снял петас и показал всем свою изуродованную шевелюру.
- Я, конечно, испортил свой внешний вид, - сказал он, невинно улыбнувшись. - Нож был небольшой, но острый. Нужно было все-таки ножницами...
Цезарион услышал, как за его спиной Симплиций подавил смешок.
- Мне доложили, - прорычал разгневанный центурион, - что какой-то юноша, по описанию похожий на тебя, вскрыл себе вены перед жертвенником и молился о том, чтобы боги отомстили Риму.
Цезарион в недоумении вскинул брови.
- О Зевс! Тот, кто вам такое рассказал, по всей видимости, был изрядно пьян. Я просто хотел срезать несколько локонов и случайно поранился. Или вы считаете, что у меня всегда была такая прическа? Можете спросить у жреца, молился ли я об отмщении и вообще просил ли о чем-то, кроме того, чтобы мне срочно перевязали руку. Жрец отвел меня к себе домой и позаботился обо мне. Скорее всего, ваш осведомитель видел, как мы выходили из храма, и приукрасил эту историю.
Центурион неотрывно смотрел на Цезариона.
- Ты ведь был очень предан царице?
- Да, - без промедления ответил Цезарион. - Я сражался до конца ради нее и ради всего дома Лагидов. Если это преступление, тогда убейте меня за это. Но в таком случае вам придется лишить жизни тысячи других людей, включая половину вашего сената, которая поддерживала Антония. Однако мне сказали, что император Октавиан объявил амнистию для тех, кто сдался и сложил оружие. Я сдался, я безоружен и, с тех пор как уехал из Береники, ни словом, ни делом не выражал недовольства по поводу сената или римского народа. Чего стоит в таком случае закон, объявленный императором, если на деле он весит меньше, чем та гнусная клевета, которую какой-то захудалый торговец возвел на своего более удачливого конкурента? В руках у вашего чиновника доказательства того, что мой друг Ани заключил законную сделку. Какие доказательства предоставил вам Аристодем?
- Какой же ты дерзкий, маленький ублюдок! - заорал на него центурион и, подозвав взглядом Симплиция, приказал ему: - Снимите с него всю одежду.
Цезарион выпрямился, чувствуя, как кровь прилила к лицу.
- Я - гражданин Александрии, я родом из знатной семьи! Вы не можете обращаться со мной как с рабом! Я требую встречи с военачальником!
- Ах, ты требуешь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
- Ты разглагольствуешь, как какой-нибудь пронырливый адвокат! - прервал его центурион. - Где ты выучил латынь?
- Мой отец был римлянин, - ровным голосом ответил Цезарион, - и он изъявил желание, чтобы я выучил его язык. При дворе всегда были римляне, которые с радостью общались со мной. - Он оглянулся и вежливо осведомился: - Могу я где-нибудь присесть? - У него очень сильно устали ноги и начинала болеть голова.
- Нет, - отрезал центурион, пристально рассматривая пленника. - Ты сказал, что будешь отвечать на мои вопросы. Твое имя Арион? Ты сын...
- Моего отца звали Гай, - с чистой совестью ответил Цезарион.
- Ты не сын римлянина, - заявил центурион. - У римлян не может быть сыновей от женщин неримского происхождения.
- Сударь, моя мать происходила из знатной семьи, и их связь была признана. Я не претендую на статус и имущество моего отца, но он признал меня своим сыном, и мне не пристало отрекаться от него. Мне кажется, что если я это сделаю, то отрекусь от Рима и заявлю о своем презрении к нему. Я никогда даже мысли такой не допускал. Неужели вы прикажете мне сделать это сейчас?
Центурион с ненавистью посмотрел на Цезариона, но не стал продолжать этот бессмысленный, как он считал, спор.
- А какая у тебя фамилия?
Цезарион был готов к этому вопросу. Набрав полную грудь воздуха, он выпалил:
- Валерий.
Эта фамилия была, наверное, самой распространенной в Римской империи, как и имя Гай - одним из самых популярных имен. Центурион никогда не сможет найти конкретного Гая Валерия, который жил в Александрии восемнадцать лет назад.
- Он приехал в Александрию вместе с божественным Юлием и встретил мою мать, которая состояла при дворе царицы.
Этот ответ, казалось, удовлетворил центуриона.
- И ты стал другом царя Птолемея, которого называли еще Цезарионом? А потом тебя назначили командовать личными стражниками при царе? Именно ты сопровождал его во время того последнего путешествия, когда он хотел убежать из Египта, да?
- Большая часть из того, что вы сказали, - правда.
- И после гибели царя ты снова вернулся и, пользуясь поддержкой со стороны мятежного египтянина по имени Ани, намеревался поднять восстание против Сената и римского народа.
Цезарион сделал глубокий вдох и громко заявил:
- Это ложь! Бесстыдная ложь! Я сдался еще в Беренике центуриону по имени Гай Патеркул. Он отпустил меня в соответствии с амнистией, провозглашенной императором. Я не сомневаюсь, что он подтвердит мои слова. Ани, сын Петесуха, набожный, порядочный торговец, нашел меня, раненого, на дороге, помог мне и предложил поехать вместе с ним из Береники в Александрию при условии, что я буду помогать ему вести корреспонденцию. Он везет товар из Береники, все необходимые пошлины уплачены. У него есть и доверенность, которая позволяет ему действовать от имени капитана корабля, владельца товара. Все эти бумаги находятся сейчас у вашего чиновника.
Тот показал бумаги, которые были у него в руках, и утвердительно кивнул. Нахмурившись, центурион откинулся на спинку кресла.
- Ты сказал, что тебя ранили? Когда это случилось?
- Когда ваши люди захватили лагерь царя. Насколько я помню, но было больше десяти дней назад.
- Так почему же у тебя на руке свежая повязка?
В глазах центуриона вспыхнул злорадный огонек. Цезарион понял, что до него дошли слухи о том, что произошло в храме. Кто-то уже успел доложить: человеческая кровь, пролитая на жертвенник царицы, непримиримое отношение к новым порядкам, попытка вызвать злых духов, чтобы те прокляли завоевателей, и кто знает, что еще могли выдумать доносчики. Как только центурион заметил повязку, он сразу же поверил этим сплетням. Но это уже не имело значения: Цезарион знал, как будет отвечать на вопрос римлянина.
- Меня ранили в бок, - ответил юноша. - А это, - спокойно произнес он, показав запястье, - след несчастного случая, который произошел со мной сегодня после полудня.
- Несчастный случай?
- Всего лишь глупая оплошность, - уточнил Цезарион. - Мы пришли в храм, чтобы принести жертву богам Сотерам. В честь них названа лодка моего друга Ани. Жрец сообщил мне о смерти царицы. Для меня это было неожиданной новостью, и я очень сильно опечалился. В знак траура я хотел обрезать себе волосы и принести их в жертву духам. Нож нечаянно выскользнул у меня из руки, и я порезался.
Возмущенный центурион с удивлением переспросил:
- Ты хотел обрезать свои волосы?
Цезарион снял петас и показал всем свою изуродованную шевелюру.
- Я, конечно, испортил свой внешний вид, - сказал он, невинно улыбнувшись. - Нож был небольшой, но острый. Нужно было все-таки ножницами...
Цезарион услышал, как за его спиной Симплиций подавил смешок.
- Мне доложили, - прорычал разгневанный центурион, - что какой-то юноша, по описанию похожий на тебя, вскрыл себе вены перед жертвенником и молился о том, чтобы боги отомстили Риму.
Цезарион в недоумении вскинул брови.
- О Зевс! Тот, кто вам такое рассказал, по всей видимости, был изрядно пьян. Я просто хотел срезать несколько локонов и случайно поранился. Или вы считаете, что у меня всегда была такая прическа? Можете спросить у жреца, молился ли я об отмщении и вообще просил ли о чем-то, кроме того, чтобы мне срочно перевязали руку. Жрец отвел меня к себе домой и позаботился обо мне. Скорее всего, ваш осведомитель видел, как мы выходили из храма, и приукрасил эту историю.
Центурион неотрывно смотрел на Цезариона.
- Ты ведь был очень предан царице?
- Да, - без промедления ответил Цезарион. - Я сражался до конца ради нее и ради всего дома Лагидов. Если это преступление, тогда убейте меня за это. Но в таком случае вам придется лишить жизни тысячи других людей, включая половину вашего сената, которая поддерживала Антония. Однако мне сказали, что император Октавиан объявил амнистию для тех, кто сдался и сложил оружие. Я сдался, я безоружен и, с тех пор как уехал из Береники, ни словом, ни делом не выражал недовольства по поводу сената или римского народа. Чего стоит в таком случае закон, объявленный императором, если на деле он весит меньше, чем та гнусная клевета, которую какой-то захудалый торговец возвел на своего более удачливого конкурента? В руках у вашего чиновника доказательства того, что мой друг Ани заключил законную сделку. Какие доказательства предоставил вам Аристодем?
- Какой же ты дерзкий, маленький ублюдок! - заорал на него центурион и, подозвав взглядом Симплиция, приказал ему: - Снимите с него всю одежду.
Цезарион выпрямился, чувствуя, как кровь прилила к лицу.
- Я - гражданин Александрии, я родом из знатной семьи! Вы не можете обращаться со мной как с рабом! Я требую встречи с военачальником!
- Ах, ты требуешь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113