- Да, - ответил Арион, сев прямо на палубу. - Но если я услышу еще одну «чудную» поэму Галла, то просто умру на месте. О Дионис! Даже не верится, что я наконец-то отделался от него!
Он снял шляпу и бросил ее внутрь каюты. Волосы его были очень коротко подстрижены - от них остался темный пушок не больше сантиметра длиной. Ани заметил на затылке юноши шрамы, которые раньше не были видны из-за волос, - узкие параллельные полоски, слишком ровные, чтобы принять их за результат несчастного случая.
- Он предложил мне служить у него, - сказал Арион, устало издохнув. - О Зевс! Он скорее настаивал, чем предлагал! Я даже рассказал ему о своей болезни, но он ответил, что это не имеет никакого значения. Я сказал, что меня в Александрии ждет моя семья, что родные волнуются за меня, а он в ответ предложил написать им письмо. В конце концов этот упрямец согласился с тем, что мне нужно поехать и повидаться с ними...
- Я думал, что они все погибли, - в смущении перебил его Ани. - Я лгал, Ани. Ему, а не тебе. Я лгал ему, как заправский адвокат, и льстил, как продажная женщина. Наверное, уже слишком темнo, чтобы отправиться в путь прямо сейчас?
- О ком ты говоришь? - неуверенно спросил Ани. - Кто предлагал тебе службу?
- Конечно же, Галл, - ответил Арион, закатив глаза.
- Какой еще Галл?
- Военачальник, - пояснил Арион. - Гай Корнелий Галл. Если верить его словам, то в ближайшем будущем его должны назначить префектом Египта. Скорее всего, так оно и будет. У него все для этого есть: военные заслуги, хороший греческий, отсутствие сенаторских званий, которые подпитывают личные амбиции. На самом деле император уже открыто продемонстрировал, кого он хочет видеть наместником в Египте, - иначе бы Галла не послали объехать все новые владения, выслушать клятвы верности Риму и рассмотреть прошения народа. Лично мне кажется, что он не совсем подходит для этой должности, но... - Юноша наклонился к Ани и вполголоса произнес: - Только заклинаю тебя, не повторяй этого нигде вслух.
- Он будущий наместник Египта, - в ужасе повторил Ани. - И он предлагал тебе службу?
- Хм... У него уже есть два помощника: один говорит и пишет на латинском, а другой - на греческом. Но никто из них не знает языка друг друга, а также ни слова не понимает на египетском просторечии. К несчастью для Галла, они оба не смыслят в поэзии. Но зато его помощники, похоже, успели возненавидеть меня. Думаю, что если бы я согласился на его предложение, то мне пришлось бы обзавестись человеком, который бы дегустировал вино перед едой.
- При чем здесь поэзия? О Изида! Я надеюсь, это не значит, что он в тебя влюбился?
Арион расхохотался и провел рукой по своей стриженой голове.
- Галл пишет стихи. У него уже четыре книги любовных элегий, посвященных женщине. Ани, не беспокойся ты так. Он любит одну известную артистку и пишет в ее честь стихи, ну и еще небольшие поэмы на разные темы. - Словно что-то вспомнив, Арион улыбнулся и сказал: - Пишет Галл неплохо, но и не так хорошо, как ему самому кажется. Но я, разумеется, наговорил ему комплиментов, заверив, что его стихи восхитительны, изящны, очаровательны и вообще самое лучшее из всего, что написано на латинском... Наверное, я оказался первым греком, который читал его стихи раньше, чем встретился с ним лично. Однако подозреваю, что я буду и последним. Ты сказал - влюбился? Нет, это исключено. Но боги! Как же он любит похвалу в свой адрес! А это уже плохо, действительно очень плохо. Особенно в этой стране. Когда человек настолько чувствителен к лести, это чревато тем, что очень скоро в его сердце могут поселиться черви, которые заживо съедят его самого. Льстецы всегда что-то хотят от тебя получить. И я тоже. Хотел, чтобы он нас отпустил, - и добился-таки. Вот почему я хочу побыстрее отсюда уехать.
- С тобой правда все в порядке? - пристально глядя на него, спросила Мелантэ.
- Я просто устал, - ответил он ей. - Я слишком много выпил на праздничном пиру у военачальника Галла, выслушивая тосты в его честь. - Арион тяжело вздохнул. - Еще один город покорился Риму, слава великому Цезарю! Слава полководцу Галлу, завоевателю Киренаики и покорителю Паретония! Что мне еще оставалось делать, как не пить с ними? Если бы я был трезв, то мое сердце не выдержало бы при виде застолья, на котором празднуют покорение моей страны. - Он перевел дыхание и добавил, на этот раз уже тише: - А еще у меня болит рука. Я не менял повязку. Боялся, что кто-нибудь увидит, что я лгал насчет того, как ее поранил. Поэтому просто наложил сверху новую повязку.
- Давай я принесу немного соленой воды, чтобы промыть рану, - тут же предложила Мелантэ, - и мирры.
Арион кивнул. Сейчас он уже выглядел по-настоящему уставшим.
- Нам нужно уезжать отсюда, - негромко произнес он. - Как можно быстрее. Еще одна ложь, и я от отчаяния начну говорить правду.
- Мы отправимся в путь с первыми лучами солнца, - пообещал Ани. - Что ты написал в той записке?
Арион пренебрежительно махнул рукой.
- Благодарю за доброту, за книги и прочая сентиментальная чушь. В корзине большей частью его поэмы и несколько эклог, написанных его другом. Эклоги, надо сказать, очень талантливые.
- Арион, мальчик мой...
Арион поднял свою стриженую голову. Гордый взгляд его темных глаз встретился со взглядом Ани.
- Спасибо тебе за все, что ты для нас сделал. - Ани был искренне растроган. - Ты всем нам спас жизнь.
Арион снова покраснел и потупился. Впервые за все время их знакомства Ани увидел, что этот мальчик засмущался.
- Я и себе спас жизнь, - прошептал он. - Но я рад, что именно вы живы.
До рассвета Гай Корнелий Галл не послал за ними своих воинов, и с первыми лучами солнца Ани и его люди вытянули шесты, к которым была пришвартована «Сотерия», и спокойно поплыли по широкому Нилу. Девять дней они плыли вниз по реке без всяких происшествий.
Река полностью вернулась в свои берега, и теперь повсюду кипела работа: крестьяне чистили каналы и подготавливали поля к пахоте. Единственными признаками римского завоевания были объявления, развешанные на рыночных площадях, и появившиеся кое-где жертвенники Цезаря - для поддержания гражданского духа среди населения. На первый взгляд почти ничего не изменилось, разве что торговых судов на реке было меньше, чем обычно. Зато появилось много небольших лодок, которые курсировали туда-сюда, перевозя зерно, корм для скота, уголь и солому.
Об Аристодеме ничего не было слышно, и Ани не знал, как к этому относиться. С одной стороны, после такого сокрушительного поражения вряд ли землевладелец еще раз попытается им помешать, но с другой - Ани ведь вообще не ожидал, что из-за Аристодема у него будут подобные неприятности. Пока в Александрии шла война, Аристодем не осмеливался там показываться, несмотря на то что на площади в Коптосе повесили объявление об амнистии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113