Как, по их мнению, она может радоваться пребыванию в Александрии, когда ее сердце умерло?
Чаще всего Мелантэ отказывалась сопровождать Тиатрес в ее прогулках по городу и вместо этого оставалась с отцом, чтобы помочь ему с бумагами. Деловые письма Ани тоже напоминали ей об Арионе. В каждом длинном гласном звуке в тех письмах, которые он составил в качестве образца, ей слышался приятный голос юноши. По крайней мере эта работа как-то занимала Мелантэ и девушке не нужно было притворяться, что ей весело.
Что касается деловой части путешествия, то она имела переменный успех. Владельцы стеклодувных мастерских, сотрудничавшие раньше с Аристодемом, были рады заключить сделку с Ани. Однако купец, который возил в Египет олово, даже не посчитал нужным встретиться с ним. Ани был уверен, что причина в Аристодеме, успевшем отправить письма, полные клеветы. Как бы там ни было, торговля благовониями, слоновой костью и черепаховыми панцирями шла на удивление бойко - вероятно, всей римской армии, находившейся в Египте, хотелось накупить экзотических товаров в качестве сувениров для своих родных и друзей. И в первое время Ани был так занят, стараясь сбыть товар по высокой цене, что не мог заниматься поисками нового поставщика олова.
Через пять дней после того, как они приехали в город, весь товар Клеона был распродан, и теперь Ани переключил свое внимание на поиски олова. Египтянин обратился сначала к стеклодувам, но те не смогли никого ему посоветовать. Они лишь отослали его к одному человеку, который занимался отливом бронзы. Ани пригласил мастера на ужин, и тот направил его к своему собственному поставщику. Мелантэ скопировала одно из писем, которые написал Арион, подставляя в пропущенные места имя того самого поставщика. Тот написал в ответ очень сердечное письмо, сообщив, что лишнего олова у него нет, но он может порекомендовать еще одного поставщика, у которого всегда есть запас. Мелантэ еще раз скопировала письмо, и этот второй поставщик тут же откликнулся на запрос, пригласив Ани к себе домой на обед, чтобы обсудить возможную сделку.
И вот на седьмой день их пребывания в Александрии Ани собрался на встречу с поставщиком. Было около полудня. Мелантэ казалось, что отец выглядит очень представительно - в длинном гиматии, задрапированном так, как это делают благородные люди (еще одна тонкость, которой научил его Арион). Мелантэ поцеловала отца на прощание, а затем отправилась в каюту в задней части судна, чтобы переписать счета, подтверждающие продажу товара.
На «Сотерии» царили тишина и спокойствие. Тиатрес, дети и нянька отправились в город, чтобы проверить, не открыты ли ворота на территорию дворцов: им не терпелось посмотреть зверинец. Аполлоний и Эзана сидели в какой-то портовой таверне в компании Пасиса и Патосириса. Один из их четырех рабов, Акоапис, отправился вместе с отцом, а Мис пошел в одиночку осматривать город. На «Сотерии» кроме Мелантэ остались только Гармий и Памонтес. Гармий спал, отходя от вчерашней попойки, а престарелый Памонтес сидел на палубе и играл на флейте. Легкая, немного игривая мелодия, казалось, повисла в неподвижном раскаленном воздухе. Стояла жаркая безветренная погода, привычная для конца сентября. В нагретой солнцем каюте было душно. Колонки цифр быстро наскучили Мелантэ, и девушка даже не заметила, как оторвалась от бумаг и уставилась в открытое окно, грызя стилос. Интересно, удастся ли Тиатрес, Серапиону и всем остальным увидеть огромную змею, в пол-обхвата человека? И действительно ли она может лизнуть в ухо своего сторожа?
Может быть, папа и Тиатрес, в конце концов, правы? Как только отцу удастся купить олово, они отправятся обратно в Коптос, и по возвращении домой она будет сильно жалеть о том, что так и не посмотрела ни на змею, ни на гимнасий, ни на храм Изиды, ни на прославленный Мусейон...
Никто еще из семьи Ани не ходил в знаменитую Александрийскую библиотеку. А ей так хотелось туда попасть. Арион говорил, что в ней хранится более трехсот тысяч книг. В библиотеке при гимнасии в Коптосе вряд ли было больше сотни. Подумать только - триста тысяч! Благодаря такому огромному количеству книг наверняка молено найти ответ на любой вопрос, даже самый сложный. Эти книги подобны ярким звездам в огромной неизведанной Вселенной знаний!
Еще Арион говорил, что там есть статуи всех известных поэтов и философов. Он рассказывал, что представители разных философских школ частенько подшучивали над своими соперниками, внося некоторые изменения в облик статуй. Так, однажды Зенону всучили в руку сосиску вместо свитка, а в другой раз Эпикуру надели на голову парик. Было бы забавно на это посмотреть.
Может, стоит предложить отцу пойти завтра вместе в библиотеку? Ему бы понравилась эта идея. К тому же, если он сумеет договориться насчет олова, у него появится свободное время.
Неожиданно для себя Мелантэ впервые за последние несколько дней подумала о том, как отец любил ее мать. Она догадывалась, что он до сих пор скучает по ней. А ведь он знал ее гораздо лучше и любил намного глубже, чем она сама знает и любит Ариона. Он до сих пор ощущает утрату - это видно по выражению его лица, когда он вспоминает о ней. Но, тем не менее, он всегда был заботливым и преданным мужем для Тиатрес. Девушка подумала о том, что сердечные раны, конечно, заживают, но довольно часто дают о себе знать - так же как при плохой погоде начинают ныть старые шрамы. Она тоже никогда не забудет Ариона и...
Внезапно откуда-то снаружи раздался оглушительный треск. Мелантэ выронила стилос и выбежала из каюты, чтобы посмотреть, что происходит.
С пристани на палубу «Сотерии» были брошены сходни, и по ним на лодку поднимались с полдюжины мужчин угрожающего вида. В руках у них были дубины и ножи. Памонтес, сидевший на носу лодки, смотрел на них, широко открыв рот от удивления.
Мелантэ бросилась в каюту, захлопнула за собой дверь и заперла ее на засов. Она окинула взглядом листы папируса, которые в беспорядке лежали на столе. Понимая, что если пропадут документы, то восстановить их будет невозможно, девушка поспешно сунула их в футляр. С палубы доносились крики, затем послышался всплеск воды. Мелантэ лихорадочно оглядывала каюту, соображая, куда бы спрятать футляр с бумагами. Кто-то попытался открыть дверь снаружи.
«Грабители? - подумала она. - Или головорезы, нанятые Аристодемом?» Последнее даже хуже: если грабители просто возьмут все ценные вещи, то люди, нанятые этим негодяем, постараются уничтожить все, что только можно.
До нее снова донеслись крики. Было слышно, как открывают люки, ведущие в трюм. Насчет этого волноваться не стоит: весь товар Клеона продан, а стекло еще не погрузили. Большая часть денег, полученных при продаже, была оставлена на хранение в банке:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Чаще всего Мелантэ отказывалась сопровождать Тиатрес в ее прогулках по городу и вместо этого оставалась с отцом, чтобы помочь ему с бумагами. Деловые письма Ани тоже напоминали ей об Арионе. В каждом длинном гласном звуке в тех письмах, которые он составил в качестве образца, ей слышался приятный голос юноши. По крайней мере эта работа как-то занимала Мелантэ и девушке не нужно было притворяться, что ей весело.
Что касается деловой части путешествия, то она имела переменный успех. Владельцы стеклодувных мастерских, сотрудничавшие раньше с Аристодемом, были рады заключить сделку с Ани. Однако купец, который возил в Египет олово, даже не посчитал нужным встретиться с ним. Ани был уверен, что причина в Аристодеме, успевшем отправить письма, полные клеветы. Как бы там ни было, торговля благовониями, слоновой костью и черепаховыми панцирями шла на удивление бойко - вероятно, всей римской армии, находившейся в Египте, хотелось накупить экзотических товаров в качестве сувениров для своих родных и друзей. И в первое время Ани был так занят, стараясь сбыть товар по высокой цене, что не мог заниматься поисками нового поставщика олова.
Через пять дней после того, как они приехали в город, весь товар Клеона был распродан, и теперь Ани переключил свое внимание на поиски олова. Египтянин обратился сначала к стеклодувам, но те не смогли никого ему посоветовать. Они лишь отослали его к одному человеку, который занимался отливом бронзы. Ани пригласил мастера на ужин, и тот направил его к своему собственному поставщику. Мелантэ скопировала одно из писем, которые написал Арион, подставляя в пропущенные места имя того самого поставщика. Тот написал в ответ очень сердечное письмо, сообщив, что лишнего олова у него нет, но он может порекомендовать еще одного поставщика, у которого всегда есть запас. Мелантэ еще раз скопировала письмо, и этот второй поставщик тут же откликнулся на запрос, пригласив Ани к себе домой на обед, чтобы обсудить возможную сделку.
И вот на седьмой день их пребывания в Александрии Ани собрался на встречу с поставщиком. Было около полудня. Мелантэ казалось, что отец выглядит очень представительно - в длинном гиматии, задрапированном так, как это делают благородные люди (еще одна тонкость, которой научил его Арион). Мелантэ поцеловала отца на прощание, а затем отправилась в каюту в задней части судна, чтобы переписать счета, подтверждающие продажу товара.
На «Сотерии» царили тишина и спокойствие. Тиатрес, дети и нянька отправились в город, чтобы проверить, не открыты ли ворота на территорию дворцов: им не терпелось посмотреть зверинец. Аполлоний и Эзана сидели в какой-то портовой таверне в компании Пасиса и Патосириса. Один из их четырех рабов, Акоапис, отправился вместе с отцом, а Мис пошел в одиночку осматривать город. На «Сотерии» кроме Мелантэ остались только Гармий и Памонтес. Гармий спал, отходя от вчерашней попойки, а престарелый Памонтес сидел на палубе и играл на флейте. Легкая, немного игривая мелодия, казалось, повисла в неподвижном раскаленном воздухе. Стояла жаркая безветренная погода, привычная для конца сентября. В нагретой солнцем каюте было душно. Колонки цифр быстро наскучили Мелантэ, и девушка даже не заметила, как оторвалась от бумаг и уставилась в открытое окно, грызя стилос. Интересно, удастся ли Тиатрес, Серапиону и всем остальным увидеть огромную змею, в пол-обхвата человека? И действительно ли она может лизнуть в ухо своего сторожа?
Может быть, папа и Тиатрес, в конце концов, правы? Как только отцу удастся купить олово, они отправятся обратно в Коптос, и по возвращении домой она будет сильно жалеть о том, что так и не посмотрела ни на змею, ни на гимнасий, ни на храм Изиды, ни на прославленный Мусейон...
Никто еще из семьи Ани не ходил в знаменитую Александрийскую библиотеку. А ей так хотелось туда попасть. Арион говорил, что в ней хранится более трехсот тысяч книг. В библиотеке при гимнасии в Коптосе вряд ли было больше сотни. Подумать только - триста тысяч! Благодаря такому огромному количеству книг наверняка молено найти ответ на любой вопрос, даже самый сложный. Эти книги подобны ярким звездам в огромной неизведанной Вселенной знаний!
Еще Арион говорил, что там есть статуи всех известных поэтов и философов. Он рассказывал, что представители разных философских школ частенько подшучивали над своими соперниками, внося некоторые изменения в облик статуй. Так, однажды Зенону всучили в руку сосиску вместо свитка, а в другой раз Эпикуру надели на голову парик. Было бы забавно на это посмотреть.
Может, стоит предложить отцу пойти завтра вместе в библиотеку? Ему бы понравилась эта идея. К тому же, если он сумеет договориться насчет олова, у него появится свободное время.
Неожиданно для себя Мелантэ впервые за последние несколько дней подумала о том, как отец любил ее мать. Она догадывалась, что он до сих пор скучает по ней. А ведь он знал ее гораздо лучше и любил намного глубже, чем она сама знает и любит Ариона. Он до сих пор ощущает утрату - это видно по выражению его лица, когда он вспоминает о ней. Но, тем не менее, он всегда был заботливым и преданным мужем для Тиатрес. Девушка подумала о том, что сердечные раны, конечно, заживают, но довольно часто дают о себе знать - так же как при плохой погоде начинают ныть старые шрамы. Она тоже никогда не забудет Ариона и...
Внезапно откуда-то снаружи раздался оглушительный треск. Мелантэ выронила стилос и выбежала из каюты, чтобы посмотреть, что происходит.
С пристани на палубу «Сотерии» были брошены сходни, и по ним на лодку поднимались с полдюжины мужчин угрожающего вида. В руках у них были дубины и ножи. Памонтес, сидевший на носу лодки, смотрел на них, широко открыв рот от удивления.
Мелантэ бросилась в каюту, захлопнула за собой дверь и заперла ее на засов. Она окинула взглядом листы папируса, которые в беспорядке лежали на столе. Понимая, что если пропадут документы, то восстановить их будет невозможно, девушка поспешно сунула их в футляр. С палубы доносились крики, затем послышался всплеск воды. Мелантэ лихорадочно оглядывала каюту, соображая, куда бы спрятать футляр с бумагами. Кто-то попытался открыть дверь снаружи.
«Грабители? - подумала она. - Или головорезы, нанятые Аристодемом?» Последнее даже хуже: если грабители просто возьмут все ценные вещи, то люди, нанятые этим негодяем, постараются уничтожить все, что только можно.
До нее снова донеслись крики. Было слышно, как открывают люки, ведущие в трюм. Насчет этого волноваться не стоит: весь товар Клеона продан, а стекло еще не погрузили. Большая часть денег, полученных при продаже, была оставлена на хранение в банке:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113