— Капитана! — послышался резкий голос.
— А, счас... — промычал оператор.
— Слушаю, — отозвался Сохно.
— Капитан... С казачьего штаба... К станице приближается большая группа чеченцев. Человек тридцать. Приехали на «КамАЗе» и на «Ниве». Машины оставили за рекой. Рассредоточились.
— Откуда данные?
— Сторож с коровника прибежал. Видел их с нашей стороны. Сначала двигались до моста по берегу. Маленькими группами перешли на эту сторону.
Коровник стороной обошли. Полукругом обходят дома в районе котельной. Похоже, это по твою душу...
— Спасибо. Посмотрим, по чью душу вой будет...
— Мы собираем своих по тревоге. Сейчас еще сообщу пограничникам и ментам.
— Молодцы. Захватите для начала машины. Или сожгите, или отгоните куда-нибудь. «КамАЗ» лучше сжечь. Чтобы они видели и в штаны наложили. Сами разбейтесь на группы. Побольше ракет с разных сторон. Сделайте им иллюминацию, как на последний праздник у черта в заднице.
— Есть.
Казаки в боевых операциях безоговорочно подчинялись ему, как командиру. Так уж повелось, хотя официально командовал ими атаман — отставной майор внутренних войск. Многих — молодых — в дополнение ко всему Сохно обучал ведению боя по спецназовской методике, разбив предварительно на тройки по совместимости характера. Сейчас голос дежурного он не узнал, но парень был, судя по ответу, из числа последних — позвонил сначала ему, а потом уже собрался сообщать в инстанции.
— Капитан, мне что делать? — Самогонные пары выветрились из головы оператора котельной.
— Мотай подальше отсюда.
— Капитан! Дай автомат. Я же в армии когда-то служил. Дай! Сгожусь!
— Пар в котлах страви, чтобы без тебя не взорвались. Выходи к дверям, — и трубку бросил на аппарат.
Пришли! Даже радость от такой развязки наступила. Неуемная и не совсем умная радость — он сам это чувствовал. Так-то лучше, чем выстрел в спину.
Пришли! Таким числом — это не побаловаться, не поворовать людей или коров. Это уже подготовленная операция, которой он ждал и жаждал. Наверняка кто-то из местных заложил, что он здесь, в станице.
Сохно еще не положил трубку, а рука уже привычно набросила на одно плечо бронежилет с нагрудным карманом, набитым магазинами к автомату.
Здесь же, на бронежилете, за плечом ножны с метательными ножами. Теперь, когда руки освободились — автомат в привычную хватку, подсумок с гранатами для подствольника на место. Нож-мачете поближе к руке. За спину привычную саперную лопатку, отточенную так, что бриться можно — один ее удар сносит с плеч голову. Хотел взять с собой гранатомет «РГ-6», но передумал. Подсумок с гранатами слишком тяжел, а он сегодня задумал побегать. Вместо громоздкого гранатомета — «винторез» с ночным прицелом. И сразу включить ночной прицел. Он прогревается почти минуту. Большую пластмассовую кобуру с пистолетом Стечкина к бедру. И еще автомат для оператора котельной. Запасной сдвоенный рожок ему. Все! Как грузовик оружия навалил на себя.
Готов к торжественному приему гостей!
Лестница в такие минуты становится короткой.
Несколько прыжков, и он уже в тамбуре, который сам соорудил Закрыть бронированную дверь на лестницу. Улица. Там пока тихо. «Винторез» к глазу, просмотреть округу через ночной прицел. Еще где-то ползут. Не видно. Хотят подобраться без звука. Отлично, господа ползуны! Отлично, охотнички за его головой! Он готов к встрече.
— Я здесь, капитан.
Санек, оператор котельной, волосы с похмелья взъерошены, как у панка, глаза красные, злые. Не дали ему волки выспаться Тем хуже для них. Санек тоже подраться любит. Не все же ему у магазина отвагу свою показывать.
— Держи. Автомат и подсумок. На башню забирайся. Раньше меня не стрелять. Закройся изнутри.
Водонапорная башня — место хорошее. Высшая точка в станице. Оттуда стрелять — одно удовольствие. Как в тире. Сохно сам бы туда полез, но не любит замкнутого пространства в бою. Ему простор нужен, чтобы применить то, что умеет только он.
Теперь — через штакетник. Собака лает. Мать ее, суку! Пинка животине. Зря, что ли, полгода подкармливал. Узнавать пора своих. Через сад. Прицел к глазу. Неудобно с винтовкой вместе смотреть, но бинокль у него без ПНВ. Бесполезен сейчас. Потому и не взял.
Ага! Вот они. Раз... Два... Пять человек. Это одна группа. Правее еще трое. Эти ждут. Стоят в полный рост. Не движутся.
Командиры?
Командирам следует быть умнее. «Винторез», хоть и считается винтовкой с глушителем, все же может выдать его своим негромким звуком. Лучше подойти ближе, за спину первой группе. Впереди всего-то два забора. Один, второй. Готово.
Какой густой сад. Заброшенный сад. Дом здесь заброшенный. Уехали хозяева от войны. Побоялись.
Надоело им просыпаться ночью в страхе. И чеченцы знали, что дом здесь пустует. В этом саду и расположились командиры. Один по сотовому телефону болтает Кому-то что-то докладывает? Или так они координируют охват. Жалко, не знает Сохно как следует языка. Пора было бы и изучить. Но... Момент — удобнее не придумаешь. Двое вслушиваются в тишину, всматриваются в темноту. А разговор командира мешает им уловить момент приближения смерти.
Сохно положил автомат и «винторез» под куст.
Достал метательный нож, отстегнул клапан, достал мачете и прибросил его в руке, ощущая уверенность хватки, приготовил лопатку. Пять метров. Первый метательный вошел ближнему чеченцу сзади под лохматую шапку, перерубил шейный позвонок. Он не успел еще упасть, когда Толик сделал стремительный бросок вперед, тут же выпад с вытянутой левой рукой — мачете вошел в горло к лениво обернувшемуся второму. Третий, с телефонной трубкой около уха, тоже обернулся вовремя. Капитан улыбнулся ему мило, милее просто не умел. И увидел животный страх, мольбу о снисхождении, о прощении в глазах противника. А лопатка уже совершала свое смертельное движение. Она отсекла голову начисто, перерубила телефонную трубку и кисть, эту трубку держащую.
Ладно. Надо продолжать работать. Он мысленно сказал себе так и тут же понял, что выразился правильно, бойня стала для него обыкновенной будничной работой. А будничная работа радость приносит не всегда.
Но сегодня — субботник. Да, сегодня же суббота.
Делали же когда-то всесоюзные субботники, И называли их праздниками. Он сегодня постарается устроить праздник. И себе, и им. Пусть напоследок повеселятся...
У безголового командира чеченцев — ив прямом, и в переносном смысле безголового, иначе не полез бы он так неподготовленно на опытного бойца спецназа — оказался такой бинокль, какой и нужен был Сохно. И снять его с укороченной шеи уже не составляло труда. Бинокль с прибором ночного видения.
Теперь можно и осмотреться. Но сначала подобрать свое оставленное оружие. Инстинкт сработал — он шагнул в кусты, но опоздал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109