— Извините, — сказал, обращаясь ко всем присутствующим, Иван, поправляя на себе пиджак. — Он слишком много себе позволил.
Тейлор встал тут же. Он готов был к схватке.
— Сзади, — коротко сказал Артем и сделал шаг в сторону.
Автоматная очередь разорвала наступившее напряжение тишины. Журналисты обернулись. За спиной у них стоял полковник Пирке и американский солдат, который держал автоматическую винтовку «М-16» поднятой кверху и дырявил потолок.
— Что здесь происходит? — спросил полковник.
— Ничего особенного, обсуждаем ваше несоответствие должности, господин полковник, — сказал Артем и тут же ударил солдата ногой в печень. Американец лег послушно.
Пирке отступил на шаг и взялся рукой за кобуру пистолета.
— Угомонитесь, — сказал ему Артем, — иначе тоже будете лежать здесь же. Я настоятельно рекомендую вам сегодня же доложить командованию об инциденте, в котором вы активно замешаны. Не в том, что происходит сейчас, а в том, что произошел вчера вечером с французским журналистом Сержем Ригана. И обещаю вам, что ваша очевидная подлость обойдет все газеты мира. Будьте готовы к этому и к отставке.
Пирке оглянулся, ища поддержки в окружающей их толпе. Но журналисты, даже если они откровенно настроены проамерикански, не любят, когда задевают их интересы. Они поддерживают свою корпоративность и считают, что имеют право забираться туда, куда их не хотят пускать. Известное дело — хороший репортер, если его не пускают в дверь, лезет в окно. Одобряющих взглядов не было. Пирке помог встать солдату, начавшему приходить в себя, и вместе с ним направился к выходу. За ними заспешил Тейлор. А в дверях уже стояли и провожали американцев угрюмым взглядом четверо вооруженных македонских охранников, которых пригласил официант.
Поговорив, сдвинув вместе два стола, что вообще-то считается не совсем допустимым для ресторана в столице даже маленького государства, журналисты решили требовать от командования НАТО отчета.
Хотя все понимали, что такого отчета не будет и все происшествие довольно легко можно списать на действия местных бандитов. Таких появилось вместе с беженцами множество.
Пока шли общие разговоры, Артем-Салех успел шепнуть Ригана-Валомбрезу, что второй из американских спецназовцев оказался агентом Моссада. Об этом сообщили сербы.
Герцог, как и полагается, сделал круглые глаза, удивился, а про себя сказал:
«И Моссад здесь же... Мне только этого не хватало...» Одна из лучших разведок мира традиционно не очень стеснялась в средствах. И вполне могла посчитать герцога виновным в смерти своего агента.
— Я тебе еще одну вещь скажу, чтобы совсем тебя расстроить, — добавил шепотом, придерживая на губах дежурную улыбку, Салех, — крупно вступила в поиск контактов с нашими друзьями Чечня. Это отпетые головорезы, которые умеют лучше всего пытать и убивать. Надо быть осторожным.
— Они здесь? — просил герцог.
— Они прибывают через час. Рота вошла в Албании в формирование сепаратистов, а три человека через час прибывают сюда.
— Что они из себя представляют?
— Они — журналисты.
* * *
Вечером того же дня на традиционной пресс-конференции журналистам представился новый представитель объединенного штаба — офицер по связи с общественностью майор Лугански. Это был немец, но по-английски — как принято беседовать на международных пресс-конференциях — он говорил свободно.
Майору задавали много вопросов, и отвечал он более точно, с большей откровенностью, нежели предшественник. От имени командования НАТО, в связи с демонстрацией по многим телеканалам видеозаписи разбомбленного лагеря албанских беженцев в горах, майор Лугански принес публичные извинения.
— Там было прямое обращение к Клинтону, — спросил Ватерро, — есть ли данные, как отреагировал на эту запись американский президент?
— Насколько мне известно, — ответил майор, — в США ни один из крупных каналов не показал сюжет. Он обошел Европу.
— А что вы можете сообщить о применении психотронного оружия? — Герцог по-прежнему интересовался своей темой.
— До меня уже дошли кое-какие слухи Но только со стороны журналистов. Официального подтверждения нет. Мне лично ничего не известно об этом.
Если такие испытания и проводились, то американские части действовали на свой страх и риск.
Тарханов вопросов не задавал и внимательно посматривал в сторону новых членов журналистского братства. Двое чеченцев выглядели обеспокоенно Игнорировать пресс-конференцию они не могли.
Надо же было оправдывать свое здесь пребывание.
И вопрос о психотронном оружии их сильно заинтересовал Но сейчас их мучил вопрос другой. Куда пропал третий член их группы?
Но об этом из присутствующих знали только Тарханов и Иващенко. Они знали, что в эти же минуты «пожиратель леопардов» отправил связанного командира чеченской группы в район границы, где с ним будут беседовать парни из группы капитана Юрьева.
Туда же доставлен некоторый запас скополамина на случай, если препарат понадобится капитану Макараджичу, который забрался в самый глубокий тыл, ближе к границе Косова с Албанией, где сепаратисты чувствуют себя спокойно.
Глава 9
Чечня.
Граница и территории.
Группа Согрина.
Рейд
Рассвет уже подступал. Это значило, что пришла пора вынужденно отсыпаться в одной из нор, так дальновидно подготовленных Сохно. Днем в густонаселенных районах передвигаться опасно.
Вход в нору, как и в большинство творений рук новоиспеченного майора, находился в таком труднодоступном месте, что забираться туда в темноте было просто рискованно. И все-таки они забрались. Сразу же развели огонь в очаге, чтобы прогреть на день тесное помещение. Днем дым мог привлечь внимание Лежанка здесь — снарядные ящики и сверху сплетенный из лозы настил — была только одна, хотя сама нора рассчитана на двоих, как уверял Толик. Один мог позволить себе спать, слегка поджав ноги, второй — сидя в углу на снарядном ящике. Третий, место для которого нашлось с трудом — обстановка боевая и территория вокруг вражеская, — должен наблюдать за происходящим в округе.
Первым дежурить вызвался сам хозяин берлоги.
Ему так и так предстояло дожидаться рассвета, чтобы вызвать на свидание своего осведомителя. И потому Толик приник к «окну» под корнем растущего на крутом склоне орехового дерева и не отрывал от глаз бинокль.
После первого дня марша, когда они на тридцать километров углубились на территорию Чечни, усталость еще не чувствовалась. Но усталость имеет свойство накапливаться постепенно, а потому они не стали тратить время на разговоры, тем более что на это время у них уже было — почти сутки готовились и строили планы.
Согрин уступил лежанку Кордебалету, потому что собирался заступить на пост, когда Сохно уйдет на свидание с осведомителем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109