Крупных перебросок войск и военной техники по Транссибирской магистрали на Восток или на Запад не было.
Огромный регион от Иркутска до Владивостока оттягивал для защиты своих границ 25 процентов численности и вооружения РККА. 25 дивизий из 135 и 290 тысяч человек из 1145 тысяч были расположены на этой территории. 3700 орудий всех калибров и 3200 танков и танкеток прикрывали дальневосточные рубежи. Шесть тяжелобомбардировочных бригад, имевших на вооружении 300 тяжелых бомбардировщиков ТБ-3 и четыре скоростные бомбардировочные бригады, вооруженные 345 новейшими бомбардировщиками СБ, составляли ударную силу военно-воздушных сил Дальнего Востока. Общее количество самолетов, сосредоточенных на дальневосточных границах, включая авиацию Тихоокеанского флота, составляло 2189.
К 1 января 1937 года численность личного состава дальневосточной группировки войск Красной Армии в полтора раза превышала численность Квантунской армии. По артиллерии, авиации и танкам превосходство Красной Армии было еще большим. Общее превосходство, достигнутое над частями Квантунской армии в 1934–1936 годах, продолжало сохраняться. Увеличивая численность войск в дальневосточном регионе, советское военное руководство учитывало непрерывное увеличение численности и вооружения Квантунской армии, подготовку к войне маньчжурского плацдарма, строительство по направлению к советским границам новых железнодорожных и шоссейных магистралей, сооружение аэродромов, способных принять тысячи боевых самолетов, строительство казарм, могущих вместить новые дивизии, перебрасываемые в Маньчжурию из Японии. Советское политическое и военное руководство учитывало возможность быстрого сосредоточения японских частей в Маньчжурии в случае начала войны и держало на Дальнем Востоке достаточно мощную группировку войск, чтобы разбить в первых же боях части Квантунской армии и перенести боевые действия на территорию Маньчжурии.
Дальневосточная группировка Красной Армии всегда находилась под пристальным вниманием японской агентуры. Внимательно следили за Транссибирской магистралью – единственной железнодорожной линией, связывающей огромный регион со страной. Фиксировались перевозки по железной дороге подводных лодок, торпедных катеров и железнодорожной артиллерии для усиления Тихоокеанского флота. Велось внимательное наблюдение за переброской на Дальний Восток подразделений тяжелобомбардировочной авиации. Создание мощного воздушного кулака, нацеленного на Токио на аэродромах около Владивостока, а именно там была сосредоточена группировка бомбардировщиков ТБ-3, не было тайной ни для японского генштаба, ни для мировой прессы. Возможности налета на столицу островной империи в случае войны обсуждались на страницах иностранных газет и журналов. Переброски на Дальний Восток крупных подразделений Красной Армии по единственной железнодорожной магистрали было невозможно скрыть от японской разведки. И усиление ОКДВА в 1934–1936 годах было зафиксировано в японском генштабе. Там подсчитали цифры и определили соотношение сил, которое оказалось не в пользу империи. Соответствующие выводы были сделаны и в Токио, и в штабе Квантунской армии и способствовали стабилизации обстановки в дальневосточном регионе. Японская военщина стала вести себя более сдержанно.
* * *
В августе 1937 года в Забайкалье началась операция, которая оказала влияние на последующие события в этом регионе. Операция была окружена завесой непроницаемой тайны. О ней после войны не писали в официальных военно-исторических трудах. О ее целях, задачах, методах исполнения ни слова не говорили историки – архивы были закрыты наглухо. Только после 1991-го года, когда кое-что было рассекречено, появилась возможность свести воедино отрывочные сообщения прошлых лет и архивные документы и выстроить достоверную картину событий полувековой давности. Но и сейчас еще невозможно составить полную картину событий тех лет. Основной пласт политических документов – протоколы заседаний Политбюро («Особые папки») закрыт для исследователей.
Японо-китайская война, начатая 7 июля 1937 года, продолжалась, охватывая все новые и новые районы Китая. В августе японские дивизии с упорными боями продвигались в глубь китайской территории. Часть сил японской армии в Китае была направлена на северо-запад к границам Монгольской Народной Республики. Может быть, в японском генштабе в то время и не разрабатывались конкретные планы агрессии против республики, но выход японских дивизий к ее южным и юго-восточным границам означал реальную угрозу для этой страны. Слишком хорошо была известна привычка японских войск создавать «инциденты», после которых начиналась необъявленная война. Да и малочисленная армия МНР не могла служить серьезным препятствием для японских войск в случае начала конфликта. Это хорошо понимали и в Москве, и в Улан-Баторе.
Ударную силу монгольской армии составляли шесть кавалерийских дивизий численностью по 2015 человек. Пять дивизий прикрывали восточные и юго-восточные границы. В столице республики Улан-Баторе дислоцировались одна кавалерийская дивизия, бронебригада, полк связи и полк легких бомбардировщиков. Все части армии были очень малочисленными. Численность полка связи составляла 400 человек, бронебригады – 517 человек. Такими же малочисленными были и оба авиационных полка, вооруженные устаревшими советскими самолетами Р-5. Общая численность вооруженных сил составляла 17 800 человек, включая сюда аппарат военного министерства, военное училище и территориальные кавалерийские полки, прикрывавшие южную границу республики.
Для надежного прикрытия тысячекилометровых границ сил, конечно, было недостаточно. В случае японской агрессии ни о каком серьезном сопротивлении без поддержки регулярных частей Красной Армии не могло быть и речи. Нескольких японских дивизий из экспедиционной армии в Китае было бы достаточно, чтобы пройти всю республику и выйти к советской границе в районе Кяхта. Такой была тревожная обстановка летом 1937 года. Может быть, она в какой-то мере и повлияла на те трагические события, которые произошли в республике.
Летом 1937 года события в МНР развивались по советскому сценарию. Чайболсан рвался к единоличной власти, убирая со своего пути всех неугодных. Массовые аресты, пытки, расстрелы – все так же, как и у северного соседа. Сценаристов и режиссеров из НКВД в Улан-Баторе было достаточно. И как следствие, – «шпионаж в пользу Японии, заговор, свержение правительства и просьба к Японии о вводе войск на монгольскую территорию». Но если был «заговор», то нужна была и точная «дата» ввода японских войск. Режиссеры «заговора» решили назначить ее на 9 сентября 1937 года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174
Огромный регион от Иркутска до Владивостока оттягивал для защиты своих границ 25 процентов численности и вооружения РККА. 25 дивизий из 135 и 290 тысяч человек из 1145 тысяч были расположены на этой территории. 3700 орудий всех калибров и 3200 танков и танкеток прикрывали дальневосточные рубежи. Шесть тяжелобомбардировочных бригад, имевших на вооружении 300 тяжелых бомбардировщиков ТБ-3 и четыре скоростные бомбардировочные бригады, вооруженные 345 новейшими бомбардировщиками СБ, составляли ударную силу военно-воздушных сил Дальнего Востока. Общее количество самолетов, сосредоточенных на дальневосточных границах, включая авиацию Тихоокеанского флота, составляло 2189.
К 1 января 1937 года численность личного состава дальневосточной группировки войск Красной Армии в полтора раза превышала численность Квантунской армии. По артиллерии, авиации и танкам превосходство Красной Армии было еще большим. Общее превосходство, достигнутое над частями Квантунской армии в 1934–1936 годах, продолжало сохраняться. Увеличивая численность войск в дальневосточном регионе, советское военное руководство учитывало непрерывное увеличение численности и вооружения Квантунской армии, подготовку к войне маньчжурского плацдарма, строительство по направлению к советским границам новых железнодорожных и шоссейных магистралей, сооружение аэродромов, способных принять тысячи боевых самолетов, строительство казарм, могущих вместить новые дивизии, перебрасываемые в Маньчжурию из Японии. Советское политическое и военное руководство учитывало возможность быстрого сосредоточения японских частей в Маньчжурии в случае начала войны и держало на Дальнем Востоке достаточно мощную группировку войск, чтобы разбить в первых же боях части Квантунской армии и перенести боевые действия на территорию Маньчжурии.
Дальневосточная группировка Красной Армии всегда находилась под пристальным вниманием японской агентуры. Внимательно следили за Транссибирской магистралью – единственной железнодорожной линией, связывающей огромный регион со страной. Фиксировались перевозки по железной дороге подводных лодок, торпедных катеров и железнодорожной артиллерии для усиления Тихоокеанского флота. Велось внимательное наблюдение за переброской на Дальний Восток подразделений тяжелобомбардировочной авиации. Создание мощного воздушного кулака, нацеленного на Токио на аэродромах около Владивостока, а именно там была сосредоточена группировка бомбардировщиков ТБ-3, не было тайной ни для японского генштаба, ни для мировой прессы. Возможности налета на столицу островной империи в случае войны обсуждались на страницах иностранных газет и журналов. Переброски на Дальний Восток крупных подразделений Красной Армии по единственной железнодорожной магистрали было невозможно скрыть от японской разведки. И усиление ОКДВА в 1934–1936 годах было зафиксировано в японском генштабе. Там подсчитали цифры и определили соотношение сил, которое оказалось не в пользу империи. Соответствующие выводы были сделаны и в Токио, и в штабе Квантунской армии и способствовали стабилизации обстановки в дальневосточном регионе. Японская военщина стала вести себя более сдержанно.
* * *
В августе 1937 года в Забайкалье началась операция, которая оказала влияние на последующие события в этом регионе. Операция была окружена завесой непроницаемой тайны. О ней после войны не писали в официальных военно-исторических трудах. О ее целях, задачах, методах исполнения ни слова не говорили историки – архивы были закрыты наглухо. Только после 1991-го года, когда кое-что было рассекречено, появилась возможность свести воедино отрывочные сообщения прошлых лет и архивные документы и выстроить достоверную картину событий полувековой давности. Но и сейчас еще невозможно составить полную картину событий тех лет. Основной пласт политических документов – протоколы заседаний Политбюро («Особые папки») закрыт для исследователей.
Японо-китайская война, начатая 7 июля 1937 года, продолжалась, охватывая все новые и новые районы Китая. В августе японские дивизии с упорными боями продвигались в глубь китайской территории. Часть сил японской армии в Китае была направлена на северо-запад к границам Монгольской Народной Республики. Может быть, в японском генштабе в то время и не разрабатывались конкретные планы агрессии против республики, но выход японских дивизий к ее южным и юго-восточным границам означал реальную угрозу для этой страны. Слишком хорошо была известна привычка японских войск создавать «инциденты», после которых начиналась необъявленная война. Да и малочисленная армия МНР не могла служить серьезным препятствием для японских войск в случае начала конфликта. Это хорошо понимали и в Москве, и в Улан-Баторе.
Ударную силу монгольской армии составляли шесть кавалерийских дивизий численностью по 2015 человек. Пять дивизий прикрывали восточные и юго-восточные границы. В столице республики Улан-Баторе дислоцировались одна кавалерийская дивизия, бронебригада, полк связи и полк легких бомбардировщиков. Все части армии были очень малочисленными. Численность полка связи составляла 400 человек, бронебригады – 517 человек. Такими же малочисленными были и оба авиационных полка, вооруженные устаревшими советскими самолетами Р-5. Общая численность вооруженных сил составляла 17 800 человек, включая сюда аппарат военного министерства, военное училище и территориальные кавалерийские полки, прикрывавшие южную границу республики.
Для надежного прикрытия тысячекилометровых границ сил, конечно, было недостаточно. В случае японской агрессии ни о каком серьезном сопротивлении без поддержки регулярных частей Красной Армии не могло быть и речи. Нескольких японских дивизий из экспедиционной армии в Китае было бы достаточно, чтобы пройти всю республику и выйти к советской границе в районе Кяхта. Такой была тревожная обстановка летом 1937 года. Может быть, она в какой-то мере и повлияла на те трагические события, которые произошли в республике.
Летом 1937 года события в МНР развивались по советскому сценарию. Чайболсан рвался к единоличной власти, убирая со своего пути всех неугодных. Массовые аресты, пытки, расстрелы – все так же, как и у северного соседа. Сценаристов и режиссеров из НКВД в Улан-Баторе было достаточно. И как следствие, – «шпионаж в пользу Японии, заговор, свержение правительства и просьба к Японии о вводе войск на монгольскую территорию». Но если был «заговор», то нужна была и точная «дата» ввода японских войск. Режиссеры «заговора» решили назначить ее на 9 сентября 1937 года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174