Но союзнику не мешали, создавая благоприятный режим для разведывательной деятельности против СССР.
В точном соответствии с соглашением японская разведка уже в начале 1939 года развернула более интенсивную разведывательную, подрывную и диверсионную деятельность против Забайкалья и Дальнего Востока. Очень немного документов о деятельности японской разведки из центрального архива ФСБ рассекречено. Но и то, что стало доступно исследователям, дает достаточно полную картину тайной войны на Дальнем Востоке.
Японская разведка на азиатском материке, и в первую очередь в Маньчжурии, имела солидного помощника в лице «Российского фашистского союза». Эта белоэмигрантская антисоветская организация была создана в 1926 году в Маньчжурии. С 1933 года его деятельность проводилась под руководством японской разведки. С 1935 года к руководству союза подключилась и немецкая разведка. С 1936 года эта организация начала заброску в Советский Союз не только агентов-одиночек, но и вооруженных групп террористов и диверсантов. Конечно, как и всякая солидная организация, Союз имел свои программные установки и положения. На 4-м съезде, состоявшемся в январе 1939 года в Харбине, были подтверждены следующие положения:
1. РФС стремится создать мощный кулак из наиболее антисоветской части эмиграции.
2. Всю работу против Советского Союза РФС согласовывает с фашистскими государствами, готовясь к вооруженному выступлению вместе с этими государствами против СССР.
Съезд выразил готовность поддержать Японию и всякую страну в войне против СССР. Была также подтверждена необходимость посылки на советскую территорию террористов, шпионов и диверсантов. Эта организация была тесно связана с разведками и генштабами Японии, Германии и Польши, которые осуществляли ее финансирование для ведения подрывной работы против Советского Союза.
Члены союза проходили обучение в японских разведывательных школах. Экипировались, вооружались, снабжались всем необходимым перед заброской на советскую территорию на японские деньги. Задания получали в японских военных миссиях, там же и отчитывались после возвращения. Поэтому советской контрразведке приходилось действовать и против японской агентуры, и против агентуры РФС.
В апреле 1939 года разведотдел Управления погранвойск Приморского округа направил начальникам погранотрядов директиву об активизации борьбы с японской разведкой. В этом документе отмечалось: «Целый ряд материалов, имеющихся в разведотделе, говорит о том, что японские разведывательные органы и штаб Квантунской армии за последнее время активизировали свою деятельность за счет выброски на нашу сторону отдельных воинских групп с целью захвата наших пограничников, создания провокационных конфликтов на границе, усиления разведки нашей погранполосы и укрепленных точек путем выезда офицерских групп к линии границы, выброски своей агентуры в интересующих японцев направлениях…» Следует отметить, что территория «независимого» государства также была нашпигована нашей агентурой, которая проникала во все щели от Амура до Порт-Артура. Военные – разведотделы Забайкальского военного округа и ОКДВА, имели свою агентурную сеть. Полпредства НКВД Восточносибирского и Дальневосточного краев также имели свою агентурную сеть. Разведотделы погранвойск Забайкальского и Приморского округов старались не отставать от соседей и имели свои глаза и уши по ту сторону границы. Для агентурной работы использовали местное китайское население, которое после разоблачения и ареста перевербовывалось японской разведкой. В той же директиве указывалось: «Установлено, что японцы, перевербовав часть нашей агентуры и подставив нам свою, систематически направляют ее на разведку интересующих их пунктов, перебрасывая ее зачастую в разных направлениях, давая ей, помимо этого, задания распространять провокационные слухи, производить диверсионные акты и пр.».
Чтобы парализовать возросшую активность японской разведки, начальникам погранотрядов предлагалось провести для этого ряд мероприятий:
«1. Участить связь с закордонной агентурой для выявления возможных перебросок японцами разведчиков и диверсионных групп на нашу территорию.
2. При приеме агентуры тщательно анализировать материал, имея в виду, что японская разведка через подставных лиц может вводить погранотряды в заблуждение, дезинформируя нас.
3. Особо тщательно отнестись к материалам агентуры, проходящим вне срока.
4. Взять под активное наблюдение выявленные переправочные пункты японской разведки, заострив на этом внимание закордонных агентов…»
Следует отметить, что перебежчиков, или, как их тогда называли, «нарушителей» границы, хватало с обеих сторон. Бежали от нас через Амур. Бежали и из Маньчжурии к нам тоже через Амур. Японцы ловили наших перебежчиков (конечно, не всех), вербовали их, если это удавалось, и засылали обратно. Наши пограничники занимались тем же. Ловили нарушителей (тоже, конечно, не всех), тоже вербовали и тоже засылали обратно. Поэтому симптоматична фраза в конце директивы: «К вопросу об использовании нарушителей границы для закордонной работы подходить особо внимательно, под личную ответственность начальников отрядов».
В одном из документов погранвойск Хабаровского округа от 25 апреля 1939 года, адресованном командирам погранотрядов, сообщалась дополнительная информация о деятельности РФС. На съезде в Харбине было принято решение о создании «национального фронта». Было достигнуто соглашение между фашистами и казаками о проведении антисоветской работы и образован «Дальневосточный отдел Российского национального фронта». Главой этой организации избрали атамана Григория Семенова. Было также принято решение о подготовке новых кадров террористов, диверсантов и шпионов для переброски на территорию Советского Союза. Вновь созданная антисоветская организация существовала на деньги японской разведки и работала под полным контролем Харбинской военной миссии. Вся информация, которую получали на советской территории агенты «фронта», передавалась сотрудникам миссии и отправлялась в разведотдел японского генштаба. Этот документ был подписан начальником погранвойск округа комбригом Александром Федотовым и начальником разведотдела полковником Ильей Ивановым. В июне оба они были арестованы по стандартному обвинению в работе на японскую разведку и расстреляны. В тот год, уже при Берии, высокие звания и должности в погранвойсках не спасали от репрессий. Посмертно обоих реабилитировали в 1958 и 1995 годах.
Через два дня полковник Иванов подписал новую ориентировку, адресованную начальникам погранотрядов округа, о пресечении подрывной деятельности японских военных миссий против СССР.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174
В точном соответствии с соглашением японская разведка уже в начале 1939 года развернула более интенсивную разведывательную, подрывную и диверсионную деятельность против Забайкалья и Дальнего Востока. Очень немного документов о деятельности японской разведки из центрального архива ФСБ рассекречено. Но и то, что стало доступно исследователям, дает достаточно полную картину тайной войны на Дальнем Востоке.
Японская разведка на азиатском материке, и в первую очередь в Маньчжурии, имела солидного помощника в лице «Российского фашистского союза». Эта белоэмигрантская антисоветская организация была создана в 1926 году в Маньчжурии. С 1933 года его деятельность проводилась под руководством японской разведки. С 1935 года к руководству союза подключилась и немецкая разведка. С 1936 года эта организация начала заброску в Советский Союз не только агентов-одиночек, но и вооруженных групп террористов и диверсантов. Конечно, как и всякая солидная организация, Союз имел свои программные установки и положения. На 4-м съезде, состоявшемся в январе 1939 года в Харбине, были подтверждены следующие положения:
1. РФС стремится создать мощный кулак из наиболее антисоветской части эмиграции.
2. Всю работу против Советского Союза РФС согласовывает с фашистскими государствами, готовясь к вооруженному выступлению вместе с этими государствами против СССР.
Съезд выразил готовность поддержать Японию и всякую страну в войне против СССР. Была также подтверждена необходимость посылки на советскую территорию террористов, шпионов и диверсантов. Эта организация была тесно связана с разведками и генштабами Японии, Германии и Польши, которые осуществляли ее финансирование для ведения подрывной работы против Советского Союза.
Члены союза проходили обучение в японских разведывательных школах. Экипировались, вооружались, снабжались всем необходимым перед заброской на советскую территорию на японские деньги. Задания получали в японских военных миссиях, там же и отчитывались после возвращения. Поэтому советской контрразведке приходилось действовать и против японской агентуры, и против агентуры РФС.
В апреле 1939 года разведотдел Управления погранвойск Приморского округа направил начальникам погранотрядов директиву об активизации борьбы с японской разведкой. В этом документе отмечалось: «Целый ряд материалов, имеющихся в разведотделе, говорит о том, что японские разведывательные органы и штаб Квантунской армии за последнее время активизировали свою деятельность за счет выброски на нашу сторону отдельных воинских групп с целью захвата наших пограничников, создания провокационных конфликтов на границе, усиления разведки нашей погранполосы и укрепленных точек путем выезда офицерских групп к линии границы, выброски своей агентуры в интересующих японцев направлениях…» Следует отметить, что территория «независимого» государства также была нашпигована нашей агентурой, которая проникала во все щели от Амура до Порт-Артура. Военные – разведотделы Забайкальского военного округа и ОКДВА, имели свою агентурную сеть. Полпредства НКВД Восточносибирского и Дальневосточного краев также имели свою агентурную сеть. Разведотделы погранвойск Забайкальского и Приморского округов старались не отставать от соседей и имели свои глаза и уши по ту сторону границы. Для агентурной работы использовали местное китайское население, которое после разоблачения и ареста перевербовывалось японской разведкой. В той же директиве указывалось: «Установлено, что японцы, перевербовав часть нашей агентуры и подставив нам свою, систематически направляют ее на разведку интересующих их пунктов, перебрасывая ее зачастую в разных направлениях, давая ей, помимо этого, задания распространять провокационные слухи, производить диверсионные акты и пр.».
Чтобы парализовать возросшую активность японской разведки, начальникам погранотрядов предлагалось провести для этого ряд мероприятий:
«1. Участить связь с закордонной агентурой для выявления возможных перебросок японцами разведчиков и диверсионных групп на нашу территорию.
2. При приеме агентуры тщательно анализировать материал, имея в виду, что японская разведка через подставных лиц может вводить погранотряды в заблуждение, дезинформируя нас.
3. Особо тщательно отнестись к материалам агентуры, проходящим вне срока.
4. Взять под активное наблюдение выявленные переправочные пункты японской разведки, заострив на этом внимание закордонных агентов…»
Следует отметить, что перебежчиков, или, как их тогда называли, «нарушителей» границы, хватало с обеих сторон. Бежали от нас через Амур. Бежали и из Маньчжурии к нам тоже через Амур. Японцы ловили наших перебежчиков (конечно, не всех), вербовали их, если это удавалось, и засылали обратно. Наши пограничники занимались тем же. Ловили нарушителей (тоже, конечно, не всех), тоже вербовали и тоже засылали обратно. Поэтому симптоматична фраза в конце директивы: «К вопросу об использовании нарушителей границы для закордонной работы подходить особо внимательно, под личную ответственность начальников отрядов».
В одном из документов погранвойск Хабаровского округа от 25 апреля 1939 года, адресованном командирам погранотрядов, сообщалась дополнительная информация о деятельности РФС. На съезде в Харбине было принято решение о создании «национального фронта». Было достигнуто соглашение между фашистами и казаками о проведении антисоветской работы и образован «Дальневосточный отдел Российского национального фронта». Главой этой организации избрали атамана Григория Семенова. Было также принято решение о подготовке новых кадров террористов, диверсантов и шпионов для переброски на территорию Советского Союза. Вновь созданная антисоветская организация существовала на деньги японской разведки и работала под полным контролем Харбинской военной миссии. Вся информация, которую получали на советской территории агенты «фронта», передавалась сотрудникам миссии и отправлялась в разведотдел японского генштаба. Этот документ был подписан начальником погранвойск округа комбригом Александром Федотовым и начальником разведотдела полковником Ильей Ивановым. В июне оба они были арестованы по стандартному обвинению в работе на японскую разведку и расстреляны. В тот год, уже при Берии, высокие звания и должности в погранвойсках не спасали от репрессий. Посмертно обоих реабилитировали в 1958 и 1995 годах.
Через два дня полковник Иванов подписал новую ориентировку, адресованную начальникам погранотрядов округа, о пресечении подрывной деятельности японских военных миссий против СССР.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174