Очевидно, это сознавал и Сталин. Несколько месяцев Карин продержался и продолжал руководить отделом, но и его судьба была предрешена.
После февральско-мартовского пленума ЦК наступило временное затишье: в НКВД готовились, собирая «компромат» на военных; в Разведупре ждали, понимая, что вскоре за Артузовым и Штейнбрюком последуют многие другие. Неуютно чувствовал себя и Урицкий, стараясь как-то оправдаться. На одном из партсобраний Разведупра, 19 мая, он жаловался, может быть, и справедливо: «Причины, почему я пришел в Управление, всем известны. Это были причины прорыва. И те люди, которые остались здесь, должны были мне помочь. Я привел сюда, и здесь были люди, которые мне мало помогали. Разведчики мы все вместе с вами плоховатые…» Но весной 1937-го подобная самокритика уже не помогала. Добиваясь у Ворошилова, а через него и у Сталина изгнания Артузова из Управления, Урицкий рубил сук, на котором сидел. После ухода опытного и квалифицированного зама слабая компетентность руководителя военной разведки выявилась в полной мере. Новый зам Александровский также ничем не мог помочь своему начальнику. К военной, да и к политической разведке он отношения не имел. В итоге Урицкий был освобожден от руководства Управлением и сдал дела Берзину, вернувшемуся из Испании и получившему за нее орден Ленина и четвертый ромб в петлицы, то есть звание командарма 2-го ранга (что соответствует современному званию генерал-полковника).
3 июня Берзин вернулся в свой кабинет, оставленный в апреле 1935-го, став на короткое время начальником Разведупра. А 21 мая на совещании в Разведупре выступил Сталин и заявил: «Разведуправление со своим аппаратом попало в руки немцев», потребовав роспуска агентурной сети. Такая оценка деятельности военной разведки была для руководства НКВД сигналом к уничтожению руководящих кадров Управления.
До Разведупра НКВД добрался в июле. В одном из дел рассекреченного фонда Главпура хранятся протоколы партийных собраний Разведупра. В них десятки фамилий арестованных с их краткими биографическими данными. Конечно, это неполные списки арестованных и погибших сотрудников военной разведки. Но они дают некоторое представление о том, какие потери понес Разведупр в 1937-м. Двадцать человек из руководящего состава Разведупра были взяты на Лубянку, и именно новому начальнику Управления пришлось докладывать об этом на заседании партбюро 19 июля. Что чувствовал Берзин, называя шпионами и террористами людей, с которыми проработал годы, которых отлично знал и которым полностью доверял? Догадывался ли, что многолетняя работа с «врагами народа» бросает тень и на него?
В Разведупре созвали закрытое партийное собрание 20-го июля. В президиуме Берзин со своими ближайшими помощниками Никоновым и Стиггой, сменившим арестованного Узданского на посту начальника первого отдела. В зале 200 пар глаз, устремленных на докладчика. Докладывает секретарь парткома Управления бригадный комиссар Гай Туманян. Повестка дня: «Об исключении из рядов ВКП(б) бывших работников Разведупра, арестованных органами НКВД как врагов народа». Их осудили единодушно, протокол собрания отправили в Наркомат обороны.
В числе арестованных были комкор Геккер, корпусные комиссары Штейнбрюк, Карий, Захаров-Мейер, дивизионный комиссар Борович, комбриг Беговой, полковники Узданский, Мазалов, Иодловский; состоявшие в распоряжении Разведупра и нелегально работавшие за рубежом полковые комиссары Максимов, Юревич, а также Софья Залесская; пришедший в 1936 году из Коминтерна на должность помощника начальника Разведупра Миров (Абрамов) и заменивший Артузова Александровский.
Арест такой большой группы сотрудников вызвал цепную реакцию смещений, перемещений, новых назначений. Полковник Покладек был отправлен в Хабаровск в штаб ОКДВА на должность начальника разведывательного отдела штаба армии. Должность была солидной, в отделе было около ста сотрудников, но это было временное назначение. Через несколько месяцев он был арестован вместе с большой группой сотрудников этого отдела. 1 августа положение в Разведупре в связи с разоблачением «врагов народа» обсуждалось на Политбюро. Было принято решение: «Освободить Я. К. Берзина от обязанностей начальника Разведывательного управления РККА с оставлением его в распоряжении Наркомата Обороны». После ареста соратников, с которыми Берзин работал многие годы, оставление его в распоряжении наркомата означало последующий арест. И Берзин, и его подчиненные это прекрасно поняли. Военная разведка все больше попадала под влияние НКВД. В том же постановлении Политбюро Ежову поручалось «установить общее наблюдение за работой Разведупра, изучить состояние работы, принимать по согласованию с Наркоматом Обороны неотложные оперативные меры, выявить недостатки Разведупра и через две недели доложить свои предложения об улучшении работы Разведупра и указания по свежим кадрам». Теперь Ежов становился полновластным хозяином военной разведки.
Первым заместителем начальника Разведупра был назначен старший майор госбезопасности Семен Гендин. Ни к военной, ни к политической разведке он не имел никакого отношения, но это в Политбюро уже никого не интересовало. Заместителем по агентуре был назначен комбриг Александр Орлов – военный атташе в Германии. Об аресте комбрига Августа Гайлиса (Валина), сменившего Карина на должности начальника второго отдела, было объявлено на партийном собрании уже 10 августа. 19 августа на очередном заседании партактива Туманян сообщил: «Пятнадцать дней, как начальник Управления т. Берзин отстранен от работы начальника в связи с имевшими у нас место арестами врагов народа Никонова, Валима, Стельмаха…»
Поиски «врагов народа» в Разведупре продолжались. 15 октября на очередном партсобрания сообщили об аресте полковника Виктора Федорова – начальника маньчжурского отделения второго отдела. 3 декабря на партсобрании обсуждался самый большой список арестованных. На этот раз взяли всех оставшихся на свободе асов, проработавших в разведке многие годы. В списке 22 человека, и первый среди них – командарм 2-го ранга, герой Испании Берзин. Второй – комдив Стигга, руководивший агентурной разведкой на европейском континенте. В этом же списке арестованных начальник китайского отделения второго отдела полковник Карл Римм. Вместе с ним была арестована его жена Любовь Римм, работавшая вместе с мужем и Рихардом Зорге в Китае. Второй восточный отдел Разведупра был полностью разгромлен. В нем не осталось ни одного опытного сотрудника. Все, кто вели разработку операции «Рамзай» в 1936 году, были арестованы. Последние из могикан разведывательной службы оставляли после себя пустые кабинеты и оборванные связи с зарубежной агентурой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174
После февральско-мартовского пленума ЦК наступило временное затишье: в НКВД готовились, собирая «компромат» на военных; в Разведупре ждали, понимая, что вскоре за Артузовым и Штейнбрюком последуют многие другие. Неуютно чувствовал себя и Урицкий, стараясь как-то оправдаться. На одном из партсобраний Разведупра, 19 мая, он жаловался, может быть, и справедливо: «Причины, почему я пришел в Управление, всем известны. Это были причины прорыва. И те люди, которые остались здесь, должны были мне помочь. Я привел сюда, и здесь были люди, которые мне мало помогали. Разведчики мы все вместе с вами плоховатые…» Но весной 1937-го подобная самокритика уже не помогала. Добиваясь у Ворошилова, а через него и у Сталина изгнания Артузова из Управления, Урицкий рубил сук, на котором сидел. После ухода опытного и квалифицированного зама слабая компетентность руководителя военной разведки выявилась в полной мере. Новый зам Александровский также ничем не мог помочь своему начальнику. К военной, да и к политической разведке он отношения не имел. В итоге Урицкий был освобожден от руководства Управлением и сдал дела Берзину, вернувшемуся из Испании и получившему за нее орден Ленина и четвертый ромб в петлицы, то есть звание командарма 2-го ранга (что соответствует современному званию генерал-полковника).
3 июня Берзин вернулся в свой кабинет, оставленный в апреле 1935-го, став на короткое время начальником Разведупра. А 21 мая на совещании в Разведупре выступил Сталин и заявил: «Разведуправление со своим аппаратом попало в руки немцев», потребовав роспуска агентурной сети. Такая оценка деятельности военной разведки была для руководства НКВД сигналом к уничтожению руководящих кадров Управления.
До Разведупра НКВД добрался в июле. В одном из дел рассекреченного фонда Главпура хранятся протоколы партийных собраний Разведупра. В них десятки фамилий арестованных с их краткими биографическими данными. Конечно, это неполные списки арестованных и погибших сотрудников военной разведки. Но они дают некоторое представление о том, какие потери понес Разведупр в 1937-м. Двадцать человек из руководящего состава Разведупра были взяты на Лубянку, и именно новому начальнику Управления пришлось докладывать об этом на заседании партбюро 19 июля. Что чувствовал Берзин, называя шпионами и террористами людей, с которыми проработал годы, которых отлично знал и которым полностью доверял? Догадывался ли, что многолетняя работа с «врагами народа» бросает тень и на него?
В Разведупре созвали закрытое партийное собрание 20-го июля. В президиуме Берзин со своими ближайшими помощниками Никоновым и Стиггой, сменившим арестованного Узданского на посту начальника первого отдела. В зале 200 пар глаз, устремленных на докладчика. Докладывает секретарь парткома Управления бригадный комиссар Гай Туманян. Повестка дня: «Об исключении из рядов ВКП(б) бывших работников Разведупра, арестованных органами НКВД как врагов народа». Их осудили единодушно, протокол собрания отправили в Наркомат обороны.
В числе арестованных были комкор Геккер, корпусные комиссары Штейнбрюк, Карий, Захаров-Мейер, дивизионный комиссар Борович, комбриг Беговой, полковники Узданский, Мазалов, Иодловский; состоявшие в распоряжении Разведупра и нелегально работавшие за рубежом полковые комиссары Максимов, Юревич, а также Софья Залесская; пришедший в 1936 году из Коминтерна на должность помощника начальника Разведупра Миров (Абрамов) и заменивший Артузова Александровский.
Арест такой большой группы сотрудников вызвал цепную реакцию смещений, перемещений, новых назначений. Полковник Покладек был отправлен в Хабаровск в штаб ОКДВА на должность начальника разведывательного отдела штаба армии. Должность была солидной, в отделе было около ста сотрудников, но это было временное назначение. Через несколько месяцев он был арестован вместе с большой группой сотрудников этого отдела. 1 августа положение в Разведупре в связи с разоблачением «врагов народа» обсуждалось на Политбюро. Было принято решение: «Освободить Я. К. Берзина от обязанностей начальника Разведывательного управления РККА с оставлением его в распоряжении Наркомата Обороны». После ареста соратников, с которыми Берзин работал многие годы, оставление его в распоряжении наркомата означало последующий арест. И Берзин, и его подчиненные это прекрасно поняли. Военная разведка все больше попадала под влияние НКВД. В том же постановлении Политбюро Ежову поручалось «установить общее наблюдение за работой Разведупра, изучить состояние работы, принимать по согласованию с Наркоматом Обороны неотложные оперативные меры, выявить недостатки Разведупра и через две недели доложить свои предложения об улучшении работы Разведупра и указания по свежим кадрам». Теперь Ежов становился полновластным хозяином военной разведки.
Первым заместителем начальника Разведупра был назначен старший майор госбезопасности Семен Гендин. Ни к военной, ни к политической разведке он не имел никакого отношения, но это в Политбюро уже никого не интересовало. Заместителем по агентуре был назначен комбриг Александр Орлов – военный атташе в Германии. Об аресте комбрига Августа Гайлиса (Валина), сменившего Карина на должности начальника второго отдела, было объявлено на партийном собрании уже 10 августа. 19 августа на очередном заседании партактива Туманян сообщил: «Пятнадцать дней, как начальник Управления т. Берзин отстранен от работы начальника в связи с имевшими у нас место арестами врагов народа Никонова, Валима, Стельмаха…»
Поиски «врагов народа» в Разведупре продолжались. 15 октября на очередном партсобрания сообщили об аресте полковника Виктора Федорова – начальника маньчжурского отделения второго отдела. 3 декабря на партсобрании обсуждался самый большой список арестованных. На этот раз взяли всех оставшихся на свободе асов, проработавших в разведке многие годы. В списке 22 человека, и первый среди них – командарм 2-го ранга, герой Испании Берзин. Второй – комдив Стигга, руководивший агентурной разведкой на европейском континенте. В этом же списке арестованных начальник китайского отделения второго отдела полковник Карл Римм. Вместе с ним была арестована его жена Любовь Римм, работавшая вместе с мужем и Рихардом Зорге в Китае. Второй восточный отдел Разведупра был полностью разгромлен. В нем не осталось ни одного опытного сотрудника. Все, кто вели разработку операции «Рамзай» в 1936 году, были арестованы. Последние из могикан разведывательной службы оставляли после себя пустые кабинеты и оборванные связи с зарубежной агентурой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174