И еще неделю полуподпольно доснимал необходимый видеоматериал: квартиры, вывески разных контор, портреты чиновников.
Сразу после Дня защитника Отечества он решил, что к бою готов, и показал материалы сначала другу-сопернику Савве, а потом Лизавете.
– Мы решили, что ты захочешь пропихнуть это в эфир, – сказал Саша, когда Лизавета закончила отсмотр сенсации.
Лизавета усмехнулась:
– Это супер. До выборов – месяц. Очень своевременный фугас. Только не пропустят!
– А надо сделать так, чтобы пропустили. – Маневич выщелкнул кассету из плейера и запихнул ее в карман куртки. – Пока об этом знаем мы трое. И, конечно, тот человек, который подпустил меня к «секретным материалам»…
– Пустил козла в огород, – поправила его Лизавета.
– Но согласись, что видео убойное! – с нескрываемой завистью сказал Савва. Они с Маневичем уже давно, словно два гладиатора, бились за звание самого талантливого журналиста-расследователя. С переменным успехом.
– И текст тоже, – охотно поддержала его Лизавета. – Только нужен очень хитроумный план для того, чтобы достоинства этого сюжета могли оценить не только мы с вами.
– Во-первых, нужен выходной день… – начал перечислять Савва. Все в редакции «Петербургских новостей» знали, что в голодные выходные дни, когда события приходится высасывать из пальца, вставить в верстку нужный репортаж значительно проще.
– Во-вторых, я в эфире, – снова поддержала Савву Лизавета.
– А кто выпускающий редактор? Кто верстку сделает? Верейская?
– Лана может раскричаться, и тогда пиши пропало, – задумчиво произнес Саша.
– Другие и кричать не будут, сразу побегут консультироваться.
У Лизаветы опыт работы в «Новостях» был больше, чем у Маневича и Савельева, и она знала выпускающих несколько лучше.
– Можно время потянуть. Рассказать в общих чертах, о чем сыр-бор, а готовый сюжет поднести прямо во время эфира.
– Тут и общих черт хватит для грандиозного скандала.
– А что ты все критикуешь? – не выдержал Савва, предложивший потянуть время. – Лучше сама что-нибудь дельное придумай!
В результате сошлись на том, что пойдут в ход все известные им уловки: и выходной, и время потянуть, и поспорить, и показать редактору смягченный вариант текста, с не полностью расшифрованным синхроном, и все прочее.
Все равно сюжет проталкивался со скрипом и чуть не застрял из-за полученного Ланой строжайшего указания все предвыборные сюжеты показывать на самом верху.
Лана Верейская – в выбранный заговорщиками день выпускающим была именно она – сначала попыталась апеллировать к разуму приставших к ней журналистов.
– Зачем оно вам надо, а? – устало спросила Верейская, когда стало ясно, что молодежь, притащившая сомнительный репортаж, просто так не отстанет. – Это ж сведение счетов там, наверху… Зачем вам лезть в эту сомнительную историю?
– В каком смысле – сомнительную, Светлана Владимировна? У Саши на видео все документы, как говорится: адреса, пароли, явки. Или вы считаете, что это подделки? – Лизавета выключила кофеварку.
Спорили они в комнате выпускающего, когда-то, лет пять назад, оборудованной по последнему на ту пору слову западноевропейской науки об организации труда. Тогда выпускающим торжественно выдали кофеварки и чашки, приобретенные за казенный счет. С тех пор кофеварки фирмы «Мулинекс» ни единого дня не использовались по прямому назначению – кофе, сваренный с их помощью, российские журналисты считали недопустимо хилым пойлом. Поэтому «мулинексы» использовали как обычные кипятильники, а кофе пили растворимый. По возможности, хороший. Вот и в этот раз Савва со словами «если дарить, то самое лучшее» принес банку «Голд». Лизавета насыпала кофе в чашки. Они пили кофе вместе так часто, что спрашивать, кому какой, нужды не было. Лане – послабее и с сахаром, Маневичу подавай очень крепкий – три ложки и одну сахара, а Савва любит средний и сладкий, хотя и говорит, что предпочитает крепкий и без сахара.
– Ваш кофе. – Лизавета протянула чашку Лане.
– Спасибо. – Верейская зазвенела ложечкой. – Так вот, я знаю, что это не подделка, я верю, что все эти квартиры, миллионы, фиктивные заказы, взятки и прочее – чистая правда. Но, может, это – простая человеческая ошибка. Ошибся человек, и все. Бывает? А вы теперь на костях пляшете. – Лана с торжествующей улыбкой оглядела присутствующих и дотронулась губами до кофейной чашки.
– Политик – как сапер: не имеет права на ошибку, – мрачно улыбнулась Лизавета. – Политическая смерть ничуть не привлекательнее настоящей.
– А если одна ошибка, и все? – упорствовала Лана.
– Да тут же не одна! Посмотрите… Он ведь настаивает на своих правах… – возмущенно выкрикнул Маневич и собрался зачитать вслух особо эффектный фрагмент. Савва не дал ему закончить:
– И вообще неизвестно, когда он ошибся. Может, когда в ЗАГС пошел…
Лана, да и Лизавета оценили его загадочную улыбку.
– Хорошо, политики ничуть не лучше саперов. А вы не задавались таким вопросом – почему именно сейчас Саше выдали эту информацию?
– Потому что выборы, – невозмутимо ответила придумавшая саперов Лизавета.
– То есть вы согласны, что этот ваш следователь вышел на Сашу не случайно?
– Конечно, не случайно. Они без разрешения никого к делу не подпустят. – Саша не первый год работал со следователями МВД и прокуратуры и знал их обычаи.
– Вот! Значит, вами манипулируют, вас используют! – Теперь ложечка, которой Лана размешивала сахар, звенела громко и торжественно, как литавры.
– Можно сказать и так, – опять согласился Маневич.
– Ну и что? – спросил Савва.
Молодежный цинизм несколько сбил с толку опытного редактора.
– Вам что – все равно? Боже! Дожили!
– При чем тут «дожили»? – Лизавета раздала всем чашки и включилась в общий разговор. – Просто у каждого в этом деле свой интерес. Спору нет, Саше материал сдали, чтобы навредить на выборах главному претенденту – ведь когда-то он и бывший мэр работали вместе. Но… – Лизавета заметила, что Светлана Владимировна собирается что-то сказать, и слегка повысила голос: – Но наша задача, как пишут в учебниках, – информировать, просвещать, разоблачать. На мой взгляд, граждане имеют право знать, в какие дела замешан тот или иной политик. Или будущий президент.
– Но не накануне же выборов, это ведь лить воду на мельницу…
– Нет, Светлана Владимировна, – взорвался Саша, – узнать об этом они должны как раз накануне выборов. Чтобы сделать соответствующие выводы…
– Тогда, выходит, мы поддерживаем грязную игру конкурентов!
– Игра была бы грязной, если бы эта информация была лживой! – пошел в бой Савва.
– И мы готовы рассказать нечто подобное о конкурентах, если они в этом замешаны! – теперь ударил Саша.
– Вы мне тут Уотергейт не устраивайте!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Сразу после Дня защитника Отечества он решил, что к бою готов, и показал материалы сначала другу-сопернику Савве, а потом Лизавете.
– Мы решили, что ты захочешь пропихнуть это в эфир, – сказал Саша, когда Лизавета закончила отсмотр сенсации.
Лизавета усмехнулась:
– Это супер. До выборов – месяц. Очень своевременный фугас. Только не пропустят!
– А надо сделать так, чтобы пропустили. – Маневич выщелкнул кассету из плейера и запихнул ее в карман куртки. – Пока об этом знаем мы трое. И, конечно, тот человек, который подпустил меня к «секретным материалам»…
– Пустил козла в огород, – поправила его Лизавета.
– Но согласись, что видео убойное! – с нескрываемой завистью сказал Савва. Они с Маневичем уже давно, словно два гладиатора, бились за звание самого талантливого журналиста-расследователя. С переменным успехом.
– И текст тоже, – охотно поддержала его Лизавета. – Только нужен очень хитроумный план для того, чтобы достоинства этого сюжета могли оценить не только мы с вами.
– Во-первых, нужен выходной день… – начал перечислять Савва. Все в редакции «Петербургских новостей» знали, что в голодные выходные дни, когда события приходится высасывать из пальца, вставить в верстку нужный репортаж значительно проще.
– Во-вторых, я в эфире, – снова поддержала Савву Лизавета.
– А кто выпускающий редактор? Кто верстку сделает? Верейская?
– Лана может раскричаться, и тогда пиши пропало, – задумчиво произнес Саша.
– Другие и кричать не будут, сразу побегут консультироваться.
У Лизаветы опыт работы в «Новостях» был больше, чем у Маневича и Савельева, и она знала выпускающих несколько лучше.
– Можно время потянуть. Рассказать в общих чертах, о чем сыр-бор, а готовый сюжет поднести прямо во время эфира.
– Тут и общих черт хватит для грандиозного скандала.
– А что ты все критикуешь? – не выдержал Савва, предложивший потянуть время. – Лучше сама что-нибудь дельное придумай!
В результате сошлись на том, что пойдут в ход все известные им уловки: и выходной, и время потянуть, и поспорить, и показать редактору смягченный вариант текста, с не полностью расшифрованным синхроном, и все прочее.
Все равно сюжет проталкивался со скрипом и чуть не застрял из-за полученного Ланой строжайшего указания все предвыборные сюжеты показывать на самом верху.
Лана Верейская – в выбранный заговорщиками день выпускающим была именно она – сначала попыталась апеллировать к разуму приставших к ней журналистов.
– Зачем оно вам надо, а? – устало спросила Верейская, когда стало ясно, что молодежь, притащившая сомнительный репортаж, просто так не отстанет. – Это ж сведение счетов там, наверху… Зачем вам лезть в эту сомнительную историю?
– В каком смысле – сомнительную, Светлана Владимировна? У Саши на видео все документы, как говорится: адреса, пароли, явки. Или вы считаете, что это подделки? – Лизавета выключила кофеварку.
Спорили они в комнате выпускающего, когда-то, лет пять назад, оборудованной по последнему на ту пору слову западноевропейской науки об организации труда. Тогда выпускающим торжественно выдали кофеварки и чашки, приобретенные за казенный счет. С тех пор кофеварки фирмы «Мулинекс» ни единого дня не использовались по прямому назначению – кофе, сваренный с их помощью, российские журналисты считали недопустимо хилым пойлом. Поэтому «мулинексы» использовали как обычные кипятильники, а кофе пили растворимый. По возможности, хороший. Вот и в этот раз Савва со словами «если дарить, то самое лучшее» принес банку «Голд». Лизавета насыпала кофе в чашки. Они пили кофе вместе так часто, что спрашивать, кому какой, нужды не было. Лане – послабее и с сахаром, Маневичу подавай очень крепкий – три ложки и одну сахара, а Савва любит средний и сладкий, хотя и говорит, что предпочитает крепкий и без сахара.
– Ваш кофе. – Лизавета протянула чашку Лане.
– Спасибо. – Верейская зазвенела ложечкой. – Так вот, я знаю, что это не подделка, я верю, что все эти квартиры, миллионы, фиктивные заказы, взятки и прочее – чистая правда. Но, может, это – простая человеческая ошибка. Ошибся человек, и все. Бывает? А вы теперь на костях пляшете. – Лана с торжествующей улыбкой оглядела присутствующих и дотронулась губами до кофейной чашки.
– Политик – как сапер: не имеет права на ошибку, – мрачно улыбнулась Лизавета. – Политическая смерть ничуть не привлекательнее настоящей.
– А если одна ошибка, и все? – упорствовала Лана.
– Да тут же не одна! Посмотрите… Он ведь настаивает на своих правах… – возмущенно выкрикнул Маневич и собрался зачитать вслух особо эффектный фрагмент. Савва не дал ему закончить:
– И вообще неизвестно, когда он ошибся. Может, когда в ЗАГС пошел…
Лана, да и Лизавета оценили его загадочную улыбку.
– Хорошо, политики ничуть не лучше саперов. А вы не задавались таким вопросом – почему именно сейчас Саше выдали эту информацию?
– Потому что выборы, – невозмутимо ответила придумавшая саперов Лизавета.
– То есть вы согласны, что этот ваш следователь вышел на Сашу не случайно?
– Конечно, не случайно. Они без разрешения никого к делу не подпустят. – Саша не первый год работал со следователями МВД и прокуратуры и знал их обычаи.
– Вот! Значит, вами манипулируют, вас используют! – Теперь ложечка, которой Лана размешивала сахар, звенела громко и торжественно, как литавры.
– Можно сказать и так, – опять согласился Маневич.
– Ну и что? – спросил Савва.
Молодежный цинизм несколько сбил с толку опытного редактора.
– Вам что – все равно? Боже! Дожили!
– При чем тут «дожили»? – Лизавета раздала всем чашки и включилась в общий разговор. – Просто у каждого в этом деле свой интерес. Спору нет, Саше материал сдали, чтобы навредить на выборах главному претенденту – ведь когда-то он и бывший мэр работали вместе. Но… – Лизавета заметила, что Светлана Владимировна собирается что-то сказать, и слегка повысила голос: – Но наша задача, как пишут в учебниках, – информировать, просвещать, разоблачать. На мой взгляд, граждане имеют право знать, в какие дела замешан тот или иной политик. Или будущий президент.
– Но не накануне же выборов, это ведь лить воду на мельницу…
– Нет, Светлана Владимировна, – взорвался Саша, – узнать об этом они должны как раз накануне выборов. Чтобы сделать соответствующие выводы…
– Тогда, выходит, мы поддерживаем грязную игру конкурентов!
– Игра была бы грязной, если бы эта информация была лживой! – пошел в бой Савва.
– И мы готовы рассказать нечто подобное о конкурентах, если они в этом замешаны! – теперь ударил Саша.
– Вы мне тут Уотергейт не устраивайте!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96