вот оно, крыло птицы славы, – звонишь в дверь совершенно незнакомому человеку, он тут же тебя впускает да еще и очень рад видеть! Савва внимательно посмотрел на хозяйку дома, Калерия Матвеевна была похожа прежде всего на деву, а уж потом на старую – свежее, румяное, несмотря на морщины, лицо, яркие, живые серые глаза, чуть навыкате, полные выразительные губы, аккуратные седые, вполне стародевические букольки скреплены затейливым черепаховым гребнем. Вполне возможно, она побывала замужем, но в представлении юного Саввы выглядела как старая дева: черней черного длинная узкая юбка, белей белого блузка с кружевной мережкой и жабо, подколотое брошью-камеей.
– Тогда я буду называть вас Елизаветой, – продолжала преподавательница сценодвижения. – Я вас сразу по голосу узнала, такой приметный голос, такой необычный и в то же время приятный тембр… Угощайтесь, угощайтесь…
– Калерия Матвеевна, мы к вам по делу.
– Понимаю, что не просто чайку попить, – ответила хозяйка, – и все же не забывайте, вот печенье, вот конфеты… – Она пододвинула сухарницу и конфетницу поближе к гостям.
– Вы знаете психолога Кокошкина?
– Игорька? Конечно, очень милый молодой человек. Я с его бабушкой еще была знакома. И Игорька с детства знаю. Потом даже помогала ему одну статью для диссертации написать. – Калерия Матвеевна поправила гребень.
– Статью? Для диссертации? – Лизавета предполагала, что хозяйка в свое время с блеском училась в театральной студии, потом сценическая карьера, потом преподавание. Владелец же фирмы «Перигор» защищался по модной специальности «политическая психология». Каким образом старая актриса могла ему помочь?
– Он называл это «знаковые социальные движения». – Калерия Матвеевна заметила недоумение в глазах гостьи и поторопилась пояснить: – Там реверанс, книксен, поцелуй руки, рукопожатие…
«Ах, вот кто научил господина Кокошкина бесподобно, в манере юного князя Юсупова, кланяться и прикладываться губами к дамским ручкам!» – Лизавета вспомнила, как раскованно прощался психолог после первой встречи.
– Такие движения существуют и сейчас. Вы не замечали, что люди, причастные к так называемой номенклатуре, совершенно по-особому говорят «здравствуйте» и «до свиданья»? Что на глазок можно определить человека из КГБ?! – Савва чуть не поперхнулся чаем и закашлялся.
Калерия Матвеевна смерила его холодным взглядом:
– Что вы так распереживались на этот счет?
– Нет, нет, ничего. – Савва поежился под взглядом старой дамы, поправил галстук, одернул рукава рубашки.
– Вот об этом и была статья – о знаковых жестах. Да и потом он меня приглашал – позаниматься с кем-либо. Сейчас в нашей академии платят гроши, и я занимаюсь частной практикой. У меня регулярно группы девочек – будущие дикторы телевидения, танцовщицы… – Калерия Матвеевна предпочла не заметить непочтительную ухмылку Саввы, услышавшего про девушек-дикторов. – С предпринимателем занималась…
– Вот об этих занятиях мы и хотели спросить. – Лизавета поспешила вмешаться, заметив, что Савва готовит едкое замечание не то насчет девочек, не то насчет предпринимателя. – Игорь Кокошкин говорил, что вас как-то пригласил поработать его знакомый – Олег Целуев.
– Да, я знаю и этого молодого человека. – Калерия Матвеевна воздержалась от всяческих характеристик, что было красноречивее любых слов.
– И там было какое-то необычное задание… – осторожно подсказала преподавательнице Лизавета.
Та помолчала. Потом манерно сжала губы, бросила на Лизавету строгий взгляд:
– Вам об этом Игорек рассказал?
– Да!
Калерия Матвеевна снова замолкла. И лишь после значительной паузы решилась ответить:
– Ладно, вам ведь Игорек сам дал адрес… Вообще-то он просил никому ни о чем не говорить. Но раз сам… Этот его знакомый мне не очень нравится, скользкий он, как змей водяной, и липкий, как мухоловка, но работа… – Она беспомощно пожала плечами – мол, не я создала сей несовершенный мир, в котором пожилые, хорошо воспитанные дамы вынуждены общаться с липкими, скользкими типами. – И в этот раз поручение было совсем непонятным, он привел меня к каким-то людям, а уж те, в свою очередь, показали видеозаписи и поинтересовались, могу ли я научить кого-нибудь двигаться так же, как те, кого они сняли на пленку.
– А вы? – поторопил старушку Савва, ему казалась невыносимо медленной ее манера говорить чисто, ясно, с паузами..
– В принципе, это возможно, все зависит от способностей учеников и от того, какой степени сходства необходимо добиться. Так я и ответила.
– И что?
– Они показали мне учеников, вполне пластичные оказались ребята. Нет, не ребята, конечно, уже взрослые мужчины, как и те, кому они хотели подражать. Я с ними позанималась.
– А вы не знаете, на кого именно они хотели быть похожими?
– Вынуждена вас огорчить, я их не знаю. – Калерия Матвеевна ласково посмотрела на Лизавету. – Кое-какие лица, правда, показались мне знакомыми, но, знаете, как это бывает, эффект «дежа вю».
– А откуда знакомыми, вы не можете вспомнить?
– Зачем вы меня расспрашиваете? – элегантно всплеснула руками преподавательница сценодвижения. – Ведь Игорек их, кажется, знает!
– Да что вы говорите! Каким же образом? – Савва язвительно посмотрел на Лизавету, а потом на хозяйку дома.
Калерии Матвеевне этот взгляд явно не понравился, и она немедля поставила зарвавшегося гостя на место при помощи вполне аристократического, забытого в наши дни приема:
– Не понимаю вашей иронии, молодой человек! Вас, кажется, Савва зовут? – Лизавета представила своего спутника, как только они вошли в комнату, и ни капельки не сомневалась, что старая дама прекрасно помнит его имя и фамилию.
– Калерия Матвеевна, а как Игорь Кокошкин может их знать, если он не видел, кого вам показывали? Или вы приносили ему видеозаписи?
– Что вы! Они там и прикасаться к ним не разрешали! – Теперь гнев и раздражение Калерии Матвеевны был направлен в более плодотворное для журналистов русло – на неведомых заказчиков. – Секретность, как в СМЕРШе! Мне, честно говоря, эта работа показалась очень подозрительной. Я рассказала Игорьку про нее, а заодно описала этих людей. Внешность-то у двоих весьма приметная. Один – высокий, крепкий такой, правда, с небольшим брюшком. Лицо с тяжелым подбородком. Нос длинный, прямой. Короткая стрижка. Прическа – волосок к волоску, он еще так приглаживает ее. – Старая дама очень живо показала, как именно крепкий товарищ приглаживает волосы, и игриво улыбнулась. Сразу стало понятно, что она может блистательно скопировать любой жест.
– А второй?
– Второй тоже крепкий, высокий, они даже чем-то похожи с первым, только этот более подтянутый. Седой. С такой белой… – Калерия Матвеевна опять помогла себе движением руки, «нарисовав» пышную шапку волос, – с белой, чуть ли не в голубизну шевелюрой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
– Тогда я буду называть вас Елизаветой, – продолжала преподавательница сценодвижения. – Я вас сразу по голосу узнала, такой приметный голос, такой необычный и в то же время приятный тембр… Угощайтесь, угощайтесь…
– Калерия Матвеевна, мы к вам по делу.
– Понимаю, что не просто чайку попить, – ответила хозяйка, – и все же не забывайте, вот печенье, вот конфеты… – Она пододвинула сухарницу и конфетницу поближе к гостям.
– Вы знаете психолога Кокошкина?
– Игорька? Конечно, очень милый молодой человек. Я с его бабушкой еще была знакома. И Игорька с детства знаю. Потом даже помогала ему одну статью для диссертации написать. – Калерия Матвеевна поправила гребень.
– Статью? Для диссертации? – Лизавета предполагала, что хозяйка в свое время с блеском училась в театральной студии, потом сценическая карьера, потом преподавание. Владелец же фирмы «Перигор» защищался по модной специальности «политическая психология». Каким образом старая актриса могла ему помочь?
– Он называл это «знаковые социальные движения». – Калерия Матвеевна заметила недоумение в глазах гостьи и поторопилась пояснить: – Там реверанс, книксен, поцелуй руки, рукопожатие…
«Ах, вот кто научил господина Кокошкина бесподобно, в манере юного князя Юсупова, кланяться и прикладываться губами к дамским ручкам!» – Лизавета вспомнила, как раскованно прощался психолог после первой встречи.
– Такие движения существуют и сейчас. Вы не замечали, что люди, причастные к так называемой номенклатуре, совершенно по-особому говорят «здравствуйте» и «до свиданья»? Что на глазок можно определить человека из КГБ?! – Савва чуть не поперхнулся чаем и закашлялся.
Калерия Матвеевна смерила его холодным взглядом:
– Что вы так распереживались на этот счет?
– Нет, нет, ничего. – Савва поежился под взглядом старой дамы, поправил галстук, одернул рукава рубашки.
– Вот об этом и была статья – о знаковых жестах. Да и потом он меня приглашал – позаниматься с кем-либо. Сейчас в нашей академии платят гроши, и я занимаюсь частной практикой. У меня регулярно группы девочек – будущие дикторы телевидения, танцовщицы… – Калерия Матвеевна предпочла не заметить непочтительную ухмылку Саввы, услышавшего про девушек-дикторов. – С предпринимателем занималась…
– Вот об этих занятиях мы и хотели спросить. – Лизавета поспешила вмешаться, заметив, что Савва готовит едкое замечание не то насчет девочек, не то насчет предпринимателя. – Игорь Кокошкин говорил, что вас как-то пригласил поработать его знакомый – Олег Целуев.
– Да, я знаю и этого молодого человека. – Калерия Матвеевна воздержалась от всяческих характеристик, что было красноречивее любых слов.
– И там было какое-то необычное задание… – осторожно подсказала преподавательнице Лизавета.
Та помолчала. Потом манерно сжала губы, бросила на Лизавету строгий взгляд:
– Вам об этом Игорек рассказал?
– Да!
Калерия Матвеевна снова замолкла. И лишь после значительной паузы решилась ответить:
– Ладно, вам ведь Игорек сам дал адрес… Вообще-то он просил никому ни о чем не говорить. Но раз сам… Этот его знакомый мне не очень нравится, скользкий он, как змей водяной, и липкий, как мухоловка, но работа… – Она беспомощно пожала плечами – мол, не я создала сей несовершенный мир, в котором пожилые, хорошо воспитанные дамы вынуждены общаться с липкими, скользкими типами. – И в этот раз поручение было совсем непонятным, он привел меня к каким-то людям, а уж те, в свою очередь, показали видеозаписи и поинтересовались, могу ли я научить кого-нибудь двигаться так же, как те, кого они сняли на пленку.
– А вы? – поторопил старушку Савва, ему казалась невыносимо медленной ее манера говорить чисто, ясно, с паузами..
– В принципе, это возможно, все зависит от способностей учеников и от того, какой степени сходства необходимо добиться. Так я и ответила.
– И что?
– Они показали мне учеников, вполне пластичные оказались ребята. Нет, не ребята, конечно, уже взрослые мужчины, как и те, кому они хотели подражать. Я с ними позанималась.
– А вы не знаете, на кого именно они хотели быть похожими?
– Вынуждена вас огорчить, я их не знаю. – Калерия Матвеевна ласково посмотрела на Лизавету. – Кое-какие лица, правда, показались мне знакомыми, но, знаете, как это бывает, эффект «дежа вю».
– А откуда знакомыми, вы не можете вспомнить?
– Зачем вы меня расспрашиваете? – элегантно всплеснула руками преподавательница сценодвижения. – Ведь Игорек их, кажется, знает!
– Да что вы говорите! Каким же образом? – Савва язвительно посмотрел на Лизавету, а потом на хозяйку дома.
Калерии Матвеевне этот взгляд явно не понравился, и она немедля поставила зарвавшегося гостя на место при помощи вполне аристократического, забытого в наши дни приема:
– Не понимаю вашей иронии, молодой человек! Вас, кажется, Савва зовут? – Лизавета представила своего спутника, как только они вошли в комнату, и ни капельки не сомневалась, что старая дама прекрасно помнит его имя и фамилию.
– Калерия Матвеевна, а как Игорь Кокошкин может их знать, если он не видел, кого вам показывали? Или вы приносили ему видеозаписи?
– Что вы! Они там и прикасаться к ним не разрешали! – Теперь гнев и раздражение Калерии Матвеевны был направлен в более плодотворное для журналистов русло – на неведомых заказчиков. – Секретность, как в СМЕРШе! Мне, честно говоря, эта работа показалась очень подозрительной. Я рассказала Игорьку про нее, а заодно описала этих людей. Внешность-то у двоих весьма приметная. Один – высокий, крепкий такой, правда, с небольшим брюшком. Лицо с тяжелым подбородком. Нос длинный, прямой. Короткая стрижка. Прическа – волосок к волоску, он еще так приглаживает ее. – Старая дама очень живо показала, как именно крепкий товарищ приглаживает волосы, и игриво улыбнулась. Сразу стало понятно, что она может блистательно скопировать любой жест.
– А второй?
– Второй тоже крепкий, высокий, они даже чем-то похожи с первым, только этот более подтянутый. Седой. С такой белой… – Калерия Матвеевна опять помогла себе движением руки, «нарисовав» пышную шапку волос, – с белой, чуть ли не в голубизну шевелюрой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96