– Я, – ответил Маттиа. – Но у меня его нет.
– Я вам сейчас достану. Скрипка хороша, но слишком уж нежна.
– Разве ты играешь и на корнет-а-пистоне? – опять по-итальянски обратился я к Маттиа.
– И на трубе, и на флейте, и на всем, на чем можно играть.
Маттиа оказался настоящим сокровищем. Вскоре корнет-а-пистон был принесен, и мы снова принялись играть кадрили, польки, вальсы, но главным образом кадрили. Мы играли без передышки до самой ночи. Мне это было нетрудно, но Маттиа, утомленный путешествием и долгими лишениями, очень устал. По временам он бледнел, как будто ему становилось дурно. Но он продолжал играть, изо всех сил дуя в трубу. Наконец не только я, но и невеста заметила его бледность.
– Довольно, – объявила она, – малыш устал. Теперь раскошеливайтесь.
– Если вы позволите, – сказал я, соскочив с тележки, – я поручу сделать сбор нашему кассиру.
И я бросил шляпу Капи, который взял ее в зубы. Капи много хлопали за то изящество, с каким он раскланивался, собирая деньги. Но что было еще лучше, ему давали помногу. Я шел за ним и видел, как серебряные монеты падали в шляпу. Последнюю монету – пять франков – положил жених.
Какое счастье! Но это было не все. Нас пригласили в кухню, хорошо угостили и положили спать в риге, на соломе.
На следующий день, когда мы покидали этот гостеприимный дом, наш капитал равнялся двадцати восьми франкам.
– Это благодаря тебе мы столько заработали, мой милый Маттиа, – сказал я своему товарищу. – Я один не мог бы заменить целый оркестр. Оказывается, я поступил не так уж глупо, взяв тебя в свою труппу.
С двадцатью восемью франками в кармане мы чувствовали себя настоящими богачами и, когда пришли в следующую деревню, могли спокойно сделать некоторые необходимые покупки. Во-первых, я купил у торговца железом корнет-а-пистон, стоивший три франка. Он, конечно, был не новый и не красивый, но после того как мы его вычистили, стал хоть куда. Затем я купил красные ленты для чулок и старый солдатский мешок для Маттиа.
Мы поделили вещи поровну и разложили их в два мешка, а затем отправились дальше.
Дела наши шли отлично. После покупок у нас осталось еще около двадцати франков. Наш репертуар был настолько разнообразен, что мы могли по нескольку дней жить в одном и том же месте. За это время мы так подружились с Маттиа, что чувствовали себя вдвоем очень хорошо.
– Знаешь, – говорил он мне смеясь, – такой хозяин труппы, как ты, – просто чудо. Ты даже не дерешься!
– Значит, ты доволен?
– Доволен ли я? Да с тех пор как я покинул родину, я первый раз в жизни не мечтаю о больнице!
Наши успехи окрылили меня и внушили мне новые планы. Прийти к матушке Барберен только за тем, чтобы обнять ее, казалось мне недостаточным. Мне хотелось чем-нибудь отблагодарить ее за заботы обо мне. Теперь, когда я стал зарабатывать, я мог сделать ей подарок. Но какой? Я недолго думал. Только один подарок мог осчастливить ее и обеспечить ее старость: эта корова взамен ее любимой Рыжухи.
Какая радость была бы для матушки Барберен, если б я подарил ей корову, и в то же время какая это была бы радость для меня! Но сколько может стоить корова? Об этом я и понятия не имел. К счастью, узнать это было нетрудно. В харчевнях нам приходилось часто встречаться с торговцами рогатым скотом. Но когда я обратился с вопросом к одному погонщику волов, тот расхохотался мне прямо в лицо. Стуча кулаком по столу, он подозвал хозяина харчевни:
– Знаете ли вы, о чем меня спрашивает этот маленький музыкант? Сколько стоит корова – не большая, не слишком жирная, но очень хорошая корова? Что еще от нее требуется – она должна быть ученой!
Раздался взрыв смеха, но меня это ничуть не смутило:
– Она должна давать хорошее молоко и не слишком много есть.
– А может быть, нужно, чтобы она позволила себя водить на веревке, как твоя собака?
После того как он вдоволь нахохотался и истощил свои остроты, он вступил со мной в деловой разговор. Оказывается, у него имелась на примете подходящая корова: смирная, которая давала много густого молока и почти не требовала корма. Если я выложу на стол пятьдесят экю, эта корова будет моей.
Пятьдесят экю составляло сто пятьдесят франков, а до такой суммы мне еще не хватало очень много.
Сможем ли мы ее заработать? Если нам будет везти так, как сейчас, сможем постепенно скопить полтораста франков. Но на это требовалось время. Тогда у меня в голове родилась новая мысль. Что, если вместо Шаванона мы пойдем сперва в Варс и за это время еще подработаем?
Утром я поделился своей новой идеей с Маттиа, который не возражал.
– Пойдем в Варс, – согласился он. – Мне любопытно посмотреть рудники, и я не прочь побывать там.
ГЛАВА II. ЧЕРНЫЙ ГОРОД
Варс расположен на склоне горы, спускающейся к Средиземному морю. Расстояние от Парижа до Варса очень большое: пятьсот-шестьсот километров по прямой линии. Для нас оно оказалось в двое длиннее, так как мы заходили в различные города и села, где могли рассчитывать на хорошую выручку.
Почти три месяца ушло у нас на этот путь, но когда мы подошли к Варсу, я с радостью убедился, что мы не даром потратили время: в моем кошельке оказалось сто двадцать восемь франков. Для покупки коровы не хватало всего двадцати двух франков.
Маттиа был доволен не меньше меня и гордился тем, что принимал участие в заработке такой большой суммы. Надо сознаться, что без него, в особенности без его корнета, мы с Капи никогда не собрали бы столько денег. Теперь мы уже не сомневались, что по дороге из Варса в Шаванон заработаем недостающие нам двадцать два франка.
Мы пришли в окрестности Варса около трех часов пополудни. Яркое солнце сияло в чистом небе, но по мере того как мы продвигались вперед, день как бы начал меркнуть. Между небом и землей нависло густое облако дыма. Еще задолго до того как мы вошли в город, мы услышали мощный рев вентиляторов, похожий на шум моря, и глухие удары гидравлического молота.
Я знал, что дядя Алексиса работал в Варсе шахтером, но адреса его не имел. Придя в город, я поспешил навести справки. Оказалось, что он жил недалеко от шахты, на грязной, извилистой улице, круто спускавшейся к реке Дивоне. Когда я подошел к его дому и спросил о нем, какая-то женщина, стоявшая у двери, довольно недружелюбно ответила мне, что он вернется домой не раньше шести часов. Тогда мы решили идти к шахте и встретить Алексиса и его дядю после окончания работ.
Нам показали галерею, через которую рабочие выходят из шахты, и мы стали ожидать Алексиса у выхода. Через несколько минут после того, как пробило шесть часов, я заметил в темной глубине галереи какие-то маленькие, тускло светящиеся огоньки, которые быстро увеличивались. Это выходили шахтеры с лампочками в руках. Они шли медленно, тяжелой походкой, как будто у них болели колени;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83