– Не знаю. Рассказать об этом людям. Выложить в Интернет.
– Это есть в Интернете, – сказал Данбери. – В Сети тысячи страниц про мировой заговор. Многие выложены агентами Тайного правительства, чтобы еще больше запутать ситуацию. То, что произойдет, остановить невозможно. Хотя есть один способ, но поскольку он неосуществим, можно считать, что его нет.
– Какой способ?
– Собрать всех членов Тайного правительства в одной большой комнате и взорвать их всех вместе в преддверии царства небесного.
– Маловероятно.
– Хотя…
– Хотя что?
–Вы будете смеяться, когда скажу. Но мне только что в голову пришла одна очевидная мысль.
– Говори.
– Похоже… – Правая рука Данбери двигалась в кармане штанов.
– Ну говори же!
– Похоже…
Что– то свистнуло у меня над ухом, и левая рука Данбери схватила его за горло.
Было ли это «что-то» отравленной стрелой?
Разумеется, без всякого сомнения.
Успел ли Данбери выкрикнуть, что же такое очевидное пришло ему в голову?
Хрена с два!
23
Могу признать, что для послеобеденной шкатулки она мила. Но я никогда не взял бы ее с собой на ужин.
Бо Бруммель (1778–1840), при обсуждении его коллекции табакерок
Я не впал в панику.
Мог впасть, но не впал.
Просто я уже был слишком зол. С меня хватит. Я хочу сказать, что одно хладнокровное убийство на твоей вечеринке – уже не слишком хорошо. Но два! Это уже ни в какие ворота.
Я огляделся, пытаясь разглядеть убийцу. Но не увидел никого, кто стоял бы поблизости, в одной руке держа духовую трубку, а другой махая мне, чтобы привлечь внимание.
Народ весело плясал под музыку ансамбля марьячи, раздававшуюся с галереи. И вроде бы все развлекались, как могли.
Все, кроме меня.
Но я не впал в панику. Нет. Я был зол, но спокоен. У-у, как спокоен я был. Знаете, что я сделал? Я скажу вам, что я сделал. Я поставил труп Данбери на ноги. Сделал вид, что танцую с ним, и дотащил его до невидимых доспехов в нише. А потом засунул его в доспехи. Здорово придумал, а?
И если вы когда-нибудь пытались запихнуть труп в невидимые доспехи, вы можете себе представить, как это непросто.
Особенно если у трупа обнаружилась эрекция.
А потом я отправился на поиски Нормана.
Я был зол на Нормана.
Найти бакалейщика оказалось проще простого. Он танцевал твист. В одиночку. Окруженный толпой восхищенных женщин, его подбадривавших. Я протиснулся в круг, что удовольствия у дамочек не вызвало.
– Норман! Идиот этакий! – завопил я.
Норман шлепнул меня по плечу.
– Уйди, – прокричал он в ответ. – Смотри – дамочки у меня с рук есть готовы. Погляди хотя бы на Мило-ей-вводишь.
– Кого?
– Милу Йовович.
Не так уж плохо, но я был не в том настроении.
– Норман! – снова заорал я. – Опять то же самое!
– Смажь йодом погуще.
Я замахнулся на Нормана. Дамочки пришли в ужас.
– Кончай плясать, – завопил я. – Еще одно убийство!
– Оп-па, – Норман остановился.
– Аааааааааа, – завелись дамы. – Норман, потанцуй для нас еще!
– Отключи свой чертов костюм, – сказал я.
Норман, ворча, отключил костюм.
Дамы потеряли к Норману всякий интерес. Они вежливо покашляли и поплыли по своим делам, а я вдруг стал ненавидеть Нормана значительно меньше.
– Еще одно убийство, говоришь? – сказал он.
– Данбери Коллинз.
– Данбери Коллинз?
– Данбери Коллинз.
Норман приподнял шляпу и поскреб в затылке.
– Нет, – сказал он. – Не доходит. Подсказку дашь?
Я схватил Нормана за роскошные лацканы.
– Это не еще одна из твоих дурацких хохмочек с фамилиями. Это настоящее имя жертвы. Данбери Коллинз.
– Не тот Данбери Коллинз?
– Тот самый.
– Не тот, который все время… – Норман изобразил соответствующие движения кистью руки.
– Этим он и занимался, когда его убили.
– Именно так он хотел бы уйти из жизни.
Возразить было, конечно, нечего.
– Да чтоб мне что штабелем приштопали, – сказал Норман. – Ласло Вудбайн иДанбери Коллинз в одну ночь. Если бы П.П. Пенроуз был жив, он бы в гробу перевернулся.
– Слушай, – заорал я на Нормана, – мы не можем больше тратить времени. Мы должны найти, где прячется эта кровожадная…
В этот момент марьячи на галерее смолкли.
– … сука!
Просто удивительно, насколько громко прозвучал мой голос во внезапно наступившей тишине. А как в мою сторону повернулись головы всех присутствующих…
Это тоже было просто удивительно.
Это была вторая неприятная сцена. А вечер еще только начинался.
– Здорово, – прошептал Норман. – Очень в духе девяностых. Неимоверно политкорректно.
Только оглушительная дробь литавр спасла Нормана от заслуженной затрещины.
– Бум шанка! –послышался откуда-то сверху голос профессора Мерлина. Головы присутствующих, как по команде, повернулись в ту сторону. Престарелый церемониймейстер стоял на парапете галереи, широко раскинув руки и едва заметно шевеля длинными пальцами.
– Бум шанка, бум бум бум бум!– вскричал старец. – Я профессор Мерлин, и добро пожаловать на Большой Миллениум-бал!
Толпа была уже изрядно подогрета выпивкой и разнообразной отравой, к тому же необычайно любвеобильна под воздействием Домашнего Умиротворителя Хартнелла, и поэтому разразилась одобрительными криками и бешеными аплодисментами.
– Ненавижу этого старого козла, – сказал Норман.
Я продемонстрировал ему свой кулак.
– Как только он закончит, мы примемся за поиски этой кровожадной сам-знаешь-кого.
– Добрый вечер, дорогие мои, – продолжал профессор Мерлин, молитвенно сложив руки. – Мы собрались здесь, в этих стенах, кои облагородил изысканнейший декорум… – он протянул руку, указывая на болтавшегося под потолком драконопса, и над толпой взвился грубый гогот. – Мы собрались здесь, – продолжил профессор, – дабы отпраздновать рождение нового тысячелетия. Но также и вспомнить о жизненном пути замечательнейшего человека. Он был известен вам, как Титан Табака, Султан Сигар, Король Кальяна и Набоб Наргиле. Он был Князем Кисета, Маркизом Мундштука и Пфальцграфом Папирос. Разумеется, я веду речь о мистере Давстоне.
Аплодисменты и дикий свист.
И одобрительные вопли.
– Вы, – профессор Мерлин поднял указательный палец и обвел им всех присутствующих, – вы, ребята – молодцы. Вы правите людьми и делаете их. Повелители контор. Важные шишки. Капитаны индустрии. Мадонны подиума. – Профессор Мерлин галантно поклонился. – Эпики экрана. Вы, служители Теспии. Вы, музыканты. Вы, мои дорогие друзья – деловые люди.
Снова аплодисменты, одобрительные вопли, дикий свист.
– Значит, вы заслуживаете того, чтобы развлечься. – Профессор Мерлин щелкнул пальцами, и в руке его появилось сверкающее йо-йо.
– Уууууууууууууух ты, – зашумела толпа, на которую это произвело сильное впечатление.
– Фигня, – пробормотал Норман. – Я тоже так могу.
Профессор Мерлин подмигнул толпе, собранной в мозаику из множества лиц, обращенных к нему, и послал йо-йо на бреющем полете поверх голов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69