Я затянулся сигаретой.
– Такая возможность приходила мне в голову. Но одного я все равно не могу понять. Как ты подделал свою смерть? Голова и руки были словно настоящие. Я мог под присягой заявить, что они настоящие.
– Они и были настоящие. И голова, и руки. Это я лежал в гробу. Я забеспокоился только, когда Норман решил показать тебе швы, где мою голову якобы пришили обратно. Спасибо, ты его остановил. Понимаешь, искушение было слишком велико. Побывать на собственных похоронах, услышать все хорошее, что о тебе скажут. Я, правда, чуть-чуть разозлился, когда ты не вышел и ничего не сказал. И когда этот идиот из «Дейв Кларк Файв» пел «Какие мелкие кусочки», мне это тоже не показалось смешным. А еще когда ты положил мне в карман пачку сигарет чужой марки. Или когда Норман толкнул викария в пруд.
– Да ладно тебе, – заметил я. – Вот это было смешно.
– Ну, разве что чуть-чуть.
– Итак, все, включая меня, думали, что ты умер. И я бы тоже так думал, если бы не то, что случилось здесь в последнюю ночь прошлого века. Когда я понял, что все собравшиеся – члены Тайного Правительства. И когда ты разнес их в клочки. Тогда я все понял. Это было не убийство из мести. Это был заговор. Ты пришиб всех, чтобы занять их место.
– Впечатлен, – покачал головой Т.С. Давстон. – Весьма. Я и не думал, что ты догадаешься.
– Сядь, – сказал я. – Будь добр, сядь.
Он опустился на единственный стул и положил пистолет на колени. Глаза у него выкатились, как у безумца.
– Скажи, будь добр, – начал я. – мне просто нужно это знать. Зачем все это? Зачем ты это сделал? Просто, чтобы пробиться к власти? Власти у тебя было достаточно. Ты был так богат. Добился такого успеха. Зачем тебе это было нужно? Зачем?
– Ты никогда этого не понимал, да и с чего бы? – Он погладил пистолет. – Видишь ли, это было просто безумие. Что-то потустороннее. Все началось с дядюшки Джона Перу Джонса. Он, понимаешь, был моим наставником. Да, да, у меня тоже был наставник. И с его рассказов, когда мы к нему ходили. Со всех его странностей. Разговоры с деревьями. Откровение. Армагеддон. Армия сумасшедших мутантов на марше. И все это оказалось правдой. Все, до мельчайших подробностей. Особенно его снадобье.
– Насчет снадобья могу подтвердить, – сказал я. – Оно здорово подпортило мне жизнь.
– То были только первые шаги. Просто сырье. Когда мы случайно применили его в толпе на Брентстоке, оно действовало еще очень грубо, но уже тогда я понял, что у меня в руках. Нечто невероятное, если его усовершенствовать. И еще раз усовершенствовать.
– Так это все из-за какого-то снадобья?
– Не какого-то. Из-за того снадобья.
– Не понял, – сказал я.
– Конечно, – Т.С. Давстон покачался на стуле. – И не поймешь. Вся жизнь ушла на это усовершенствование. Моя жизнь. Впрочем, почему бы нет? В конце концов, что такое жизнь? Капля в океане вечности? Чешуйка перхоти на затылке времени? Уродливая бородавка на заднице…
– Короче, – сказал я. – Дошло.
– Нет, не дошло. Я уже сказал, что ты ощутил на себя действие снадобья грубой и неочищенной консистенции. Оно дало тебе возможность увидеть картины прошлого, настоящего и будущего. Но они были не слишком четкими, так ведь?
– Ну…
– А теперь я его усовершенствовал. Всю свою жизнь и все свое состояние я вложил в это усовершенствование.
– Так значит, миру вскоре предъявят Чудесные пилюли Давстона?
– О, нет. Ты никак не поймешь. Эти пилюли невозможно производить в массовом порядке. Вся жизнь ушла на то, чтобы довести до совершенства одну-единственную.
– Всего одну?
– А мне больше не надо.
Я покачал головой, вздохнул, бросил окурок на пол и затоптал его. – Все равно не понимаю, – сказал я. – Все, что ты делал, ты сделал, чтобы заполучить одну-единственную пилюлю. И как она действует?
– Она дарует бессмертие.
– Она дарует хрена с два. Да если и так, погляди на себя. Ты старик. Ты что, так и хочешь жить еще целую вечность?
– Нет, нет. Ты так и не понял. Когда эту пилюлю кладут в рот, ее действие мгновенно. Она дает тебе возможность испытать все прошлое, настоящее и будущее одновременно. Все! Ты можешь это вообразить? Ты способен это вообразить? За одну секунду, пока длится действие снадобья, ты испытаешь все.
Дл тебя нет времени. Ты вовне времени. Что-то подобное ты описал в этой куче дерьма. Про Кристофера Мэйхью. Когда он принимал мескалин. Когда он говорил, что нет ни абсолютного времени, ни абсолютного пространства, и что всего за несколько секунд он испытал годы и годы райского блаженства. Вечный праздник. Когда я приму свою таблетку, я буду вечен, всего одну секунду. Для меня эта секунда реального мира не кончится никогда. Я буду бессмертен. Вечность в одной-единственной секунде.
– А если она не подействует?
– Подействует. – Т.С. Давстон похлопал по карману.
– Она что, при тебе? – спросил я.
– Разумеется. В той табакерке, серебряной, гробиком, которую мне подарил профессор Мерлин. Когда придет мой час, когда я буду умирать, я приму ее.
– А ты уверен, что она точно подействует? Что ты ощутишь вечность? Насладишься райским блаженством? Перманентным праздником?
– Нисколько не сомневаюсь.
Я присвистнул.
– Хочешь, я опишу это в своей книге? Неожиданный поворот сюжета в самом конце.
– В своей книге! – Т.С. Давстон сплюнул. Прямо на разбросанные по полу страницы моей книги. – Это издевательство, а не книга. Куча говна. Вот твоей книге, и вот ей еще раз.
И он еще раз плюнул.
– Ты ведешь себя некрасиво, – заметил я.
– Ты предал меня, – сказал он. – Предал, написав всю эту чушь. Ты предал меня. Зачем?
– Чтобы ты приехал сюда, вот зачем. Если бы я написал эту агиографию, которой ты ждал, ты бы никогда не явился. Но я-то знал, что если я напишу все так, как видел, как чувствовал, как все было на самом деле, вот тогда ты точно съедешь с катушек. И ты примчишься сюда, и швырнешь ее мне в физиономию. Когда мистер Крэдбери делал мне предложения, от которых я не мог отказаться, уже тогда я точно знал, что ты жив. Что это ты заказываешь эту книгу. А мне просто необходимо было увидеть тебя еще раз. Всего один раз. Чтобы попрощаться.
– Попрощаться?
– Разумеется, попрощаться. Если бы ты внимательнее читал мою книгу, ты бы знал, о чем я говорю. Например, на этой странице… – Я наклонился, чтобы поднять с пола лист. И поскользнулся на плевке Т.С. Давстона. Или притворился, что поскользнулся. Всего на секунду. Даже на мгновение. Которого было достаточно, чтобы протянуть руку.
И выхватить у него пистолет.
– Вот как оно складывается, – сказал я.
Он дрожал и трясся.
Я покрутил пистолет на пальце.
– Прощай, – сказал я.
– Прощай?
– Именно. В первой главе своей книги я обещал читателям что-то особенное. Неслыханное. И я обещал, что опишу твой страшный конец – так, как могу только я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69