Притом это не может не сказаться на его боевых качествах.
Лоуренс унес сбрую Отчаянного в мастерскую, где работали механики. Час был поздний, но несколько человек еще сидели во дворе и покуривали. Они и не подумали отдавать Лоуренсу честь, но встретили его довольно приветливо.
– Это вы, стало быть, при Отчаянном состоите, – сказал один, взяв у него сбрую. – Порвалась, что ли? Через пару дней мы вам изготовим новую, а пока можем залатать эту.
– Нет, она цела, – сказал Лоуренс, – ее надо только почистить.
– Своего механика у вас пока нет. Нельзя назначать наземную команду, не зная, какой курс тренировки вы будете проходить, – продолжал рабочий. – Но ничего, мы все сделаем. Займись этим, Холлин, ладно? – сказал он молодому парню, работавшему внутри.
Холлин вышел, вытирая большие, мастеровитые руки о фартук.
– А он не будет скандалить, когда я снова приду ее надевать?
– Спасибо, этого не понадобится. Ему удобней без сбруи, вы просто положите ее рядом с ним. Сбруя Левитаса, кстати, тоже требует чистки.
– Левитас? Ну, это пусть его капитан со своей командой улаживает, – сказал, попыхивая трубкой, первый рабочий.
Он был совершенно прав, но красноречиво-холодный взгляд Лоуренса заставил его добавить:
– Если хотите, чтобы я им напомнил, то я напомню. Стоит только сказать любому у нас в Корпусе, что за драконом недосмотрели, и он сделает все, чтобы поправить дело.
– Да ладно, я и его обихожу, лишь бы отчаянский не ругался, – торопливо вмешался Холлин. – Подумаешь, делов, сбруя-то малюсенькая.
– Спасибо, мистер Холлин. Рад видеть, что не ошибся в вас, – сказал Лоуренс и пошел в замок.
– Свиреп, что твой татарин, – донесся до него явственный шепот сзади, – не хотел бы я быть у него в команде.
Слышать это было не слишком приятно. В суровых капитанах он никогда не числился и гордился тем, что люди слушаются его из уважения, а не из страха перед его тяжелой рукой. В его команде многие были волонтерами.
Он чувствовал себя виноватым также из-за того, что действовал через голову левитасовского капитана. Теперь тот имеет полное право жаловаться. Однако особенно сильных угрызений по этому поводу не испытывал. Левитас был явно заброшен, и чувство долга не позволяло ему оставлять животное в таком состоянии. Нестрогая субординация Корпуса в этом случае могла сыграть ему на руку. Возможно, здесь в отличие от флота это не будет рассматриваться как прямое вмешательство и не вызовет особого возмущения.
Первый день, не слишком удачный, измотал его и порядком обескуражил. Вопреки опасениям, он не столкнулся ни с чем таким, что могло показаться невыносимым, но все здесь было незнакомо и легкой жизни не обещало. Лоуренс помимо воли тосковал по жесткому флотскому распорядку, которому подчинялся всю свою жизнь. Ему, при всей неосуществимости такого желания, хотелось вновь очутиться вместе с Отчаянным на палубе «Надежного», посреди бескрайнего океана.
Глава шестая
Его разбудило солнце, льющееся в восточные окна башни. Когда вчера вечером Лоуренс наконец поднялся к себе, его ожидала тарелка с давно остывшей едой – Толли, как видно, сдержал слово. Тарелку облюбовали мухи, но для моряка это пустяки. Лоуренс согнал их, съел все до крошки и решил прилечь ненадолго перед ужином и ванной. Теперь, глядя в потолок, он далеко не сразу сообразил, где он и что с ним.
Вспомнив о тренировке, он сразу вскочил. Вчера он улегся на кровать в рубашке и бриджах, но у него, к счастью, была чистая перемена, а мундир выглядел довольно опрятно. Думая, что надо будет найти в здешней округе портного и заказать другой, Лоуренс с некоторым трудом напялил на себя мундир и почувствовал, что готов заступить на службу.
За столом старших офицеров не было почти никого. Грэнби тоже отсутствовал, но Лоуренс ощутил его влияние в косых взглядах, которыми наградили его двое молодых авиаторов. Чуть дальше от них крупный, плотно сбитый мужчина цветущего вида уплетал за обе щеки яичницу и черный пудинг с беконом. Лоуренс стал оглядываться, ища глазами буфет.
– С добрым утречком, капитан. Чай или кофе? – спросил подошедший Толли с чайником и кофейником в руках.
– Чаю, пожалуйста. – Лоуренс залпом выпил чашку и снова подставил ее слуге, не успел тот отойти. – Мы должны брать блюда сами?
– Нет, вот идет Лейси с яйцами и беконом для вас. Если хотите чего-то другого, только скажите.
– Доброе утро! – весело произнесла девушка в домотканом платье.
Ей полагалось бы помолчать, но Лоуренс так обрадовался приветливому лицу, что неожиданно для себя ответил ей в том же духе. Завтрак она подала с пылу с жару. Отведав великолепного бекона, закопченного каким-то неведомым способом, и яйца с яркими, почти оранжевыми желтками, Лоуренс окончательно махнул рукой на какой бы то ни было этикет. Ел он в спешке, поглядывая на ползущие по полу солнечные квадраты.
– Смотрите не подавитесь, – посоветовал ему плотный авиатор и гаркнул: – Еще чаю, Толли! – Такой голос мог заглушить любой шторм. – Вы Лоуренс? – осведомился он, получив свою чашку.
– Да, сэр, – сказал Лоуренс, проглотив кусок. – К сожалению, вашего имени я не знаю.
– Беркли. Экой чепухой, знаете ли, напичкали вы своего дракона! Мой Максимус все утро не дает мне покоя – ему вдруг приспичило выкупаться и снять с себя сбрую. Что за вздор!
– Я так не думаю, сэр. Для меня главное, чтобы моему дракону было удобно, – ответил Лоуренс, крепко сжимая в кулаках нож и вилку.
– С чего вы, черт возьми, взяли, что я плохо ухаживаю за Максимусом? – уставился на него Беркли. – Драконов никто никогда не моет. От грязи им никакого вреда – у них ведь чешуя, а не кожа.
Лоуренс взял себя в руки и овладел голосом, но аппетит у него пропал.
– У вашего дракона, очевидно, другое мнение. Почему вы думаете, что можете лучше судить, что для него хорошо, а что плохо?
Беркли, глядя на него все так же сердито, фыркнул:
– Кто-кто, а вы уж точно умеете изрыгать огонь. Вижу, что напрасно считал всех флотских чопорными занудами. – Он допил чай и встал. – Еще увидимся. Селеритас хочет тренировать Максимуса вместе с Отчаянным. – Он вполне по-дружески кивнул Лоуренсу и вышел.
Эта стычка немного озадачила Лоуренса, но он уже опаздывал, и времени для раздумий не оставалось. Отчаянный дожидался его с нетерпением, и ему пришлось расплачиваться за свое доброе дело: пристегивать сбрую обратно. Даже с помощью двух наземных рабочих, к которым Лоуренс обратился, они прилетели на тренировку в последний момент.
Селеритаса во дворе еще не было, но вскоре он появился на утесе, в одной из пещер. Пещеры, видимо, служили квартирами для старших и наиболее почитаемых драконов. Расправив крылья, Селеритас слетел вниз, аккуратно приземлился на задние ноги и задумчиво оглядел Отчаянного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Лоуренс унес сбрую Отчаянного в мастерскую, где работали механики. Час был поздний, но несколько человек еще сидели во дворе и покуривали. Они и не подумали отдавать Лоуренсу честь, но встретили его довольно приветливо.
– Это вы, стало быть, при Отчаянном состоите, – сказал один, взяв у него сбрую. – Порвалась, что ли? Через пару дней мы вам изготовим новую, а пока можем залатать эту.
– Нет, она цела, – сказал Лоуренс, – ее надо только почистить.
– Своего механика у вас пока нет. Нельзя назначать наземную команду, не зная, какой курс тренировки вы будете проходить, – продолжал рабочий. – Но ничего, мы все сделаем. Займись этим, Холлин, ладно? – сказал он молодому парню, работавшему внутри.
Холлин вышел, вытирая большие, мастеровитые руки о фартук.
– А он не будет скандалить, когда я снова приду ее надевать?
– Спасибо, этого не понадобится. Ему удобней без сбруи, вы просто положите ее рядом с ним. Сбруя Левитаса, кстати, тоже требует чистки.
– Левитас? Ну, это пусть его капитан со своей командой улаживает, – сказал, попыхивая трубкой, первый рабочий.
Он был совершенно прав, но красноречиво-холодный взгляд Лоуренса заставил его добавить:
– Если хотите, чтобы я им напомнил, то я напомню. Стоит только сказать любому у нас в Корпусе, что за драконом недосмотрели, и он сделает все, чтобы поправить дело.
– Да ладно, я и его обихожу, лишь бы отчаянский не ругался, – торопливо вмешался Холлин. – Подумаешь, делов, сбруя-то малюсенькая.
– Спасибо, мистер Холлин. Рад видеть, что не ошибся в вас, – сказал Лоуренс и пошел в замок.
– Свиреп, что твой татарин, – донесся до него явственный шепот сзади, – не хотел бы я быть у него в команде.
Слышать это было не слишком приятно. В суровых капитанах он никогда не числился и гордился тем, что люди слушаются его из уважения, а не из страха перед его тяжелой рукой. В его команде многие были волонтерами.
Он чувствовал себя виноватым также из-за того, что действовал через голову левитасовского капитана. Теперь тот имеет полное право жаловаться. Однако особенно сильных угрызений по этому поводу не испытывал. Левитас был явно заброшен, и чувство долга не позволяло ему оставлять животное в таком состоянии. Нестрогая субординация Корпуса в этом случае могла сыграть ему на руку. Возможно, здесь в отличие от флота это не будет рассматриваться как прямое вмешательство и не вызовет особого возмущения.
Первый день, не слишком удачный, измотал его и порядком обескуражил. Вопреки опасениям, он не столкнулся ни с чем таким, что могло показаться невыносимым, но все здесь было незнакомо и легкой жизни не обещало. Лоуренс помимо воли тосковал по жесткому флотскому распорядку, которому подчинялся всю свою жизнь. Ему, при всей неосуществимости такого желания, хотелось вновь очутиться вместе с Отчаянным на палубе «Надежного», посреди бескрайнего океана.
Глава шестая
Его разбудило солнце, льющееся в восточные окна башни. Когда вчера вечером Лоуренс наконец поднялся к себе, его ожидала тарелка с давно остывшей едой – Толли, как видно, сдержал слово. Тарелку облюбовали мухи, но для моряка это пустяки. Лоуренс согнал их, съел все до крошки и решил прилечь ненадолго перед ужином и ванной. Теперь, глядя в потолок, он далеко не сразу сообразил, где он и что с ним.
Вспомнив о тренировке, он сразу вскочил. Вчера он улегся на кровать в рубашке и бриджах, но у него, к счастью, была чистая перемена, а мундир выглядел довольно опрятно. Думая, что надо будет найти в здешней округе портного и заказать другой, Лоуренс с некоторым трудом напялил на себя мундир и почувствовал, что готов заступить на службу.
За столом старших офицеров не было почти никого. Грэнби тоже отсутствовал, но Лоуренс ощутил его влияние в косых взглядах, которыми наградили его двое молодых авиаторов. Чуть дальше от них крупный, плотно сбитый мужчина цветущего вида уплетал за обе щеки яичницу и черный пудинг с беконом. Лоуренс стал оглядываться, ища глазами буфет.
– С добрым утречком, капитан. Чай или кофе? – спросил подошедший Толли с чайником и кофейником в руках.
– Чаю, пожалуйста. – Лоуренс залпом выпил чашку и снова подставил ее слуге, не успел тот отойти. – Мы должны брать блюда сами?
– Нет, вот идет Лейси с яйцами и беконом для вас. Если хотите чего-то другого, только скажите.
– Доброе утро! – весело произнесла девушка в домотканом платье.
Ей полагалось бы помолчать, но Лоуренс так обрадовался приветливому лицу, что неожиданно для себя ответил ей в том же духе. Завтрак она подала с пылу с жару. Отведав великолепного бекона, закопченного каким-то неведомым способом, и яйца с яркими, почти оранжевыми желтками, Лоуренс окончательно махнул рукой на какой бы то ни было этикет. Ел он в спешке, поглядывая на ползущие по полу солнечные квадраты.
– Смотрите не подавитесь, – посоветовал ему плотный авиатор и гаркнул: – Еще чаю, Толли! – Такой голос мог заглушить любой шторм. – Вы Лоуренс? – осведомился он, получив свою чашку.
– Да, сэр, – сказал Лоуренс, проглотив кусок. – К сожалению, вашего имени я не знаю.
– Беркли. Экой чепухой, знаете ли, напичкали вы своего дракона! Мой Максимус все утро не дает мне покоя – ему вдруг приспичило выкупаться и снять с себя сбрую. Что за вздор!
– Я так не думаю, сэр. Для меня главное, чтобы моему дракону было удобно, – ответил Лоуренс, крепко сжимая в кулаках нож и вилку.
– С чего вы, черт возьми, взяли, что я плохо ухаживаю за Максимусом? – уставился на него Беркли. – Драконов никто никогда не моет. От грязи им никакого вреда – у них ведь чешуя, а не кожа.
Лоуренс взял себя в руки и овладел голосом, но аппетит у него пропал.
– У вашего дракона, очевидно, другое мнение. Почему вы думаете, что можете лучше судить, что для него хорошо, а что плохо?
Беркли, глядя на него все так же сердито, фыркнул:
– Кто-кто, а вы уж точно умеете изрыгать огонь. Вижу, что напрасно считал всех флотских чопорными занудами. – Он допил чай и встал. – Еще увидимся. Селеритас хочет тренировать Максимуса вместе с Отчаянным. – Он вполне по-дружески кивнул Лоуренсу и вышел.
Эта стычка немного озадачила Лоуренса, но он уже опаздывал, и времени для раздумий не оставалось. Отчаянный дожидался его с нетерпением, и ему пришлось расплачиваться за свое доброе дело: пристегивать сбрую обратно. Даже с помощью двух наземных рабочих, к которым Лоуренс обратился, они прилетели на тренировку в последний момент.
Селеритаса во дворе еще не было, но вскоре он появился на утесе, в одной из пещер. Пещеры, видимо, служили квартирами для старших и наиболее почитаемых драконов. Расправив крылья, Селеритас слетел вниз, аккуратно приземлился на задние ноги и задумчиво оглядел Отчаянного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72