– Ну так она в другой раз придет, когда тебя не будет. Надо что-то другое сообразить. Да еще – как бы не вышло наружу, что тебе все известно… Ведь, кроме аги, полковника и Ахтар-вертихвостки, никто и не слыхал об этом. Ежели толки пойдут, ага мне башку расшибет… А вообще ага говорит, коли англичаны проведают – ославят его на весь город… Так оно и есть. Они ведь о-го-го…
– Маш-Касем, я прямо не знаю, что предпринять… Надо что-то делать! Ради бога, если узнаешь, когда они назначили эту встречу, извести меня.
– Ты давай успокойся. Натворишь чего-нибудь, меня подведешь… Я, может, больше твоего хочу это дело расстроить. Для меня честь всякой девушки из Гиясабада, может, собственной чести дороже… Ты хоть всю округу обойди, никого не найдешь, кто бы так честью дорожил, как гиясабадцы.
Маш-Касем еще раз взял с меня клятву, чтобы я держал секрет про себя, никому не выдавал бы его и, главное, остерегался козней англичан.
Расстроенный и несчастный, я вернулся в свою комнату. Сколько я ни ломал голову, ничего на ум не шло. Вернее, каждая новая идея, которая у меня появлялась, наталкивалась на непреодолимые трудности.
В отчаянии я отправился прогуляться к дому Асадолла-мирзы, который, как мне было известно, уехал. Но, когда я подошел ближе, господь будто приоткрыл передо мной райские врата: из дома слышались звуки граммофона.
– Слава богу, что вы здесь, дядя Асадолла! Когда вы вернулись?
– Вчера вечером, дружок. Ну, что еще случилось, отчего ты такой бледный? Опять дядюшка и отец твой поссорились? Или генерал Вихроу напал на дядюшкин дом?
– Хуже, дядя Асадолла, гораздо хуже.
– Моменто, моменто, хочешь, я догадаюсь? Вы с Лейли-джан немножко того… в Сан-Франциско съездили… И ты оставил Лейли один гостинчик!
– Нет, дядя Асадолла, не шутите, все гораздо серьезнее.
– Ох, молчи уж, дурачок! Значит, это вообще не про Сан-Франциско? Там еще подальше Лос-Анджелес есть. Если о нем речь, тоже неплохо.
– Нет, дядя Асадолла. Но вы, пожалуйста, поклянитесь, что все это останется между нами.
– Моменто, так что же: это не имеет никакого отношения к Сан-Франциско?
– Почему же, имеет, – неохотно ответил я, – но только это связано с Пури.
– Не дай бог! Ты так долго откладывал, что Пури свозил ее в Сан-Франциско?
– Нет, нет! Вы совсем не слушаете меня… Пури с другой в Сан-Франциско…
– Да тебе-то что? Неужели ты хочешь ему все пути Сан-Франциско закрыть? Вообще запретить въезд туда
Асадолла-мирза так разошелся, что с ним невозможно было разговаривать. От нетерпения я даже закричал:
– Да послушайте вы меня хоть минутку!
– Виноват, ваша милость, слушаю, я весь внимание! Извольте рассказывать!
Заставив Асадолла-мирзу поклясться всем святым, что тайна останется между нами, я описал ему, что произошло. Тут на него напал такой хохот, что он свалился с дивана, а когда немного успокоился, вытер, выступившие на глазах слезы и проговорил, все еще прерывая сам себя смехом:
– Значит, наш доктор для проверки эффекта своего лечения прописал больному Сан-Франциско… До чего хороший доктор! Я давно говорю, что этот Насер оль-Хокама – гений. Вот у кого лечиться надо! Впрочем, я бы предпочел лекарство из другой аптеки.
Хоть мне было и не до веселья, меня тоже разобрал смех:
– Потому что это лекарство вы уже принимали, да?
– Нет; бог свидетель, к Ахтар, сестрице Практикана я и не притрагивался.
Он божился с таким пылом, что я сразу решил – лжет! Немного помолчав, я опять спросил:
– Как по-вашему, что мне теперь делать? Если они будут довольны результатами проверки, то на следующей неделе обязательно состоится сватовство, а еще через неделю – свадьба. Я любой ценой должен добиться, чтобы Пури не прошел этого испытания…
– Моменто, а откуда ты знаешь, что он пройдет? Ученик настолько тупой…
– Зато Ахтар, как я слышал, очень…
– Да, это верно, – перебил он меня. – У такого экзаменатора провалов не бывает… Я-то болван – надо мне было догадаться, пусть бы сначала она тебе экзамен устроила, а то у тебя в географии большие пробелы: ни Сан-Франциско не знаешь, ни Лос-Анджелеса!
– Дядя Асадолла, пожалуйста, не шутите. Я вас умоляю, придумайте что-нибудь!
– В два счета. Ударь-ка его еще разок… Как это Маш-Касем выражается? Один «залог чести» ты ему уже загубил, теперь дай пинка по другому «залогу» и выведи его из строя тоже. Вот и получится у нас достопочтенная Пури-ханум с тонким голосочком… Уж тогда твоя душа успокоится!
– Дядя Асадолла!
– Да, но ведь завтра появится другой претендент. А послезавтра – третий… Придется тебе расширить свою практику – с утра до вечера надо будет осыпать пинками мужскую честь наших сограждан…
– Дядя Асадолла, я подумал, может быть, Асгар-Трактор, этот друг Ахтар…
– Ну-ну, браво – блестящая идея! Только тебе и остается притащить сюда этого пьяного хулигана – пустить его любовнице, кровь… Но можно обойтись и без кровопролития: возьми Лейли за руку и приведи ее в экзаменационный зал в соответствующий момент.
– Этого я сделать не могу. Я дал честное слово, что не выдам того, кто открыл мне эту затею. А тогда как же я Лейли объясню…
– Но ты ведь уже нарушил свое честное слово.
–. Почему, я же вам не назвал того, кто мне это сообщил.
– А то я не знаю, кто! Издалека видно, чьих рук дело.
– А на кого вы думаете, дядя Асадолла?
Асадолла-мирза, растопырив пальцы правой руки, забубнил:
– Зачем врать? До могилы-то – ать! ать! – четыре шага всего.
– Нет, дядя Асадолла, уверяю вас, Маш-Касем ничего об этом не знает.
– Ну, ладно, ладно, нечего зря клясться и божиться… По-моему, тебе надо либо обо всем рассказать Лейли и устроить скандал, либо призвать на помощь Асгара-Трактора, который произведет кровопускание ученику и экзаменаторше, либо немедленно установить слежку за Ахтар, чтобы, как только они приступят к экзамену, завопить «караул».
Мы еще долго разговаривали с Асадолла-мирзой, и он то в шутку, то всерьез искал для меня выход из положения. Мы пришли к заключению, что, если и удастся избавиться от Ахтар, все равно вместо нее найдут другую, наконец Асадолла-мирза, закуривая сигарету, сказал:
– По-моему, тебе не следует препятствовать этому экзамену. А во время его проведения устроить какой-нибудь переполох, чтобы ученику это надолго запомнилось, чтобы он еще месяцев шесть-семь ходил лечиться к доктору Насеру оль-Хокама, ну, а дальше – бог милостив. Может, за это время англичане дядюшку… или даже Пури в отместку за дядюшкины злодеяния на тот свет спровадят!
Вдруг меня осенило, и я торжествующе закричал:
– Дядя Асадолла, нашел! Если мне удастся узнать время экзамена, я в этот самый момент выстрелю из ружья или взорву петарду, чтобы Пури испугался… Вы ведь знаете, доктор Насер оль-Хокама сказал дядюшке, что причина недомогания Пури – не только мой удар, но еще и нервный шок, который у него случился во время выступления союзников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132