Ю повернулся и упал назад, споткнувшись о тело лежащего кардинала ДиМило. Тела двух священников спасли жизнь только что рождённому младенцу.
— Убери пистолет! — закричал старший коп своему молодому партнёру. Но было уже поздно. Преподобный Ю был мёртв, из его затылка на грязный кафельный пол вытекало мозговое вещество и брызгала кровь.
Врач был первым, сделавшим что-то разумное. Младенец был рождён, и он не мог теперь убить его. Врач взял младенца из мёртвых рук Ю и поднял его за ноги, собираясь шлёпнуть его по попке, но этого не понадобилось. Младенец запищал. «Итак, — подумал врач столь же механически, как выстрелил молодой полицейский, — есть хоть какой-то хороший результат во всем этом безумстве». То, что он собирался убить этого ребёнка всего минуту назад, не мешало врачу теперь оказать помощь тому же самому ребёнку. Долг превыше всего! Тогда младенец был ненужной государству человеческой плотью. Теперь он стал дышащим гражданином Китайской Народной Республики, и его долг, долг врача, состоял в том, чтобы защитить младенца. Подобная двойственность ничуть не беспокоила врача, потому что просто не пришла ему в голову.
Затем последовало несколько секунд, в течение которых люди пытались понять, что произошло. Монсеньор Шепке увидел, что Ю мёртв. Он не мог выжить с такой раной в голове. Его обязанностью была забота о кардинале.
— Ваше преосвященство, — сказал он, опускаясь на колени и пытаясь поднять тело ДиМило с окровавленного пола.
Кардинал Ренато ДиМило подумал, как странно, что боль спряталась где-то далеко.
Он знал, что его смерть неминуема. Его селезёнка была разорвана на куски, и внутреннее кровотечение продолжалось с убийственной скоростью. У него не осталось времени, чтобы подумать о своей жизни или о том, что ожидает его в ближайшем будущем, но, несмотря на все это, его жизнь, посвящённая службе людям и вере в бога, в последний раз подтвердила, что она, эта Вера, все ещё существует.
— Ребёнок, Франц, ребёнок? — произнёс он слабым голосом.
— Младенец жив, — успокоил монсеньор Шепке умирающего кардинала.
Умиротворённая улыбка.
— Вепе, — прошептал Ренато, закрывая глаза в последний раз.
На последних кадрах, заснятых оператором CNN, был виден младенец, лежащий на груди матери. Они не знали её имени, и лицо женщины словно оцепенело от происходящего вокруг, но затем она почувствовала тёплое тельце дочери, и её лицо начало меняться, по мере того как женские инстинкты победили все остальные чувства.
— Пора уносить ноги отсюда, Барри, — прошептал оператор.
— Ты прав, Пит. — Вайс сделал шаг назад и повернулся налево, направляясь по коридору к лестнице. Он знал, что у него в руках потенциальная премия «Эмми». Барри редко видел человеческие драмы вроде этой, и заснятый материал нужно отправить в Атланту, причём как можно быстрее.
Внутри родильной палаты старший коп продолжал трясти головой, в ушах раздавался звон от грохота выстрелов, он пытался понять, что за чертовщина произошла здесь. Тут он внезапно понял, что в комнате стало темнее — исчезла телевизионная камера! Нужно что-то предпринять. Выпрямившись, он выбежал из палаты и увидел спину последнего американца, спускающегося по лестнице. Полицейский оставил своего младшего коллегу в палате и побежал вниз по пожарной лестнице с такой быстротой, насколько сила тяготения позволяла ему переставлять ноги по металлическим ступеням.
Вайс вывел своих людей в вестибюль и направился к главному выходу, около которого стоял его микроавтобус с оборудованием космической связи. Они были уже у самой двери, когда крик заставил их обернуться. Это кричал старший коп. Ему лет сорок, подумали они, и в руке он снова держал пистолет, к удивлению и ужасу всех людей в вестибюле.
— Не останавливайтесь, — сказал своей бригаде Вайс, и они протолкнулись через дверь на открытый воздух. Микроавтобус был недалеко, спутниковая антенна лежала на крыше, и это был ключ для передачи заснятого материала.
— Стоять! — скомандовал полицейский. Оказывается, он немного говорит по-английски.
— О'кей, парни, спокойно, — сказал Вайс трём остальным.
— Все под контролем, — ответил оператор Пит. Он уже снял камеру с плеча, и его руки скрылись из вида.
Полицейский сунул пистолет в кобуру и подошёл вплотную, вытянув правую руку раскрытой ладонью вверх.
— Дайте мне кассету, — сказал он. У него был ужасный акцент, но английские слова вполне разборчивы.
— Эта кассета принадлежит мне! — запротестовал Вайс. — Она принадлежит мне и моей компании.
Полицейский недостаточно хорошо владел английским языком, чтобы понять, о чём говорит репортёр. Он повторил своё требование:
— Дайте мне кассету!
— О'кей, Барри, — сказал Пит. — Я понял.
Оператор Пит Николс поднял камеру, нажал на кнопку «Eject» и достал из камеры «Сони» кассету Бетакам-формата. Затем он передал её полицейскому с расстроенным и сердитым выражением лица. Коп взял её с удовлетворённой улыбкой, повернулся и пошёл обратно в больницу.
Полицейский не мог знать, что Пит Николс, как все телевизионные операторы, способен подменить кассету с таким же искусством, как шулеры в Лас-Вегасе умеют подменять туза валетом. Пит подмигнул Барри, и все четверо направились к микроавтобусу.
— Пошлём передачу прямо сейчас? — спросил продюсер.
— Давай не будем вести себя так очевидно, — ответил Вайс. — Отъедем на несколько кварталов.
Они так и поступили, направившись к площади Тянь-аньмэнь, где телевизионные микроавтобусы, ведущие передачи на спутник связи, не были таким редким зрелищем. Вайс уже связался по спутниковому телефону с Атлантой.
— Это Вайс на передвижной станции в Пекине, готовый к загрузке, — сказал в трубку корреспондент.
— Привет, Барри, — ответил знакомый голос. — Это Бен Голден. Что ты нам приготовил?
— Сенсационный материал, — сказал Вайс своему контролёру с другой стороны мира. — Двойное убийство и рождение ребёнка. Один убитый — католический кардинал, посол Ватикана в Пекине. Другой — китайский баптистский пастор. Сцена убийства обоих заснята на плёнку. Пожалуй, тебе лучше связаться с юридическим отделом.
— Проклятье! — донеслось из Атланты.
— Сейчас мы загружаем черновой материал, чтобы он оказался у вас. Я буду наготове для озвучивания. Но сначала нужно загрузить видео.
— Понял. Мы готовы к приёму на канале Ноль Шесть.
— Ноль Шесть, Пит, — сказал Вайс своему оператору, который занимался также спутниковой связью.
Николс стоял на коленях перед контрольной панелью.
— Готовлюсь… кассета вложена… набираю канал Шесть… начинаю передачу… пошла! — Тут же сигнал на частоте 14 гигагерц, или «Кью», помчался вверх через атмосферу к геоцентрическому спутнику, висящему на высоте 22 тысячи 800 миль прямо над островами Адмиралтейства в море Бисмарка, в юго-западной части Тихого океана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372
— Убери пистолет! — закричал старший коп своему молодому партнёру. Но было уже поздно. Преподобный Ю был мёртв, из его затылка на грязный кафельный пол вытекало мозговое вещество и брызгала кровь.
Врач был первым, сделавшим что-то разумное. Младенец был рождён, и он не мог теперь убить его. Врач взял младенца из мёртвых рук Ю и поднял его за ноги, собираясь шлёпнуть его по попке, но этого не понадобилось. Младенец запищал. «Итак, — подумал врач столь же механически, как выстрелил молодой полицейский, — есть хоть какой-то хороший результат во всем этом безумстве». То, что он собирался убить этого ребёнка всего минуту назад, не мешало врачу теперь оказать помощь тому же самому ребёнку. Долг превыше всего! Тогда младенец был ненужной государству человеческой плотью. Теперь он стал дышащим гражданином Китайской Народной Республики, и его долг, долг врача, состоял в том, чтобы защитить младенца. Подобная двойственность ничуть не беспокоила врача, потому что просто не пришла ему в голову.
Затем последовало несколько секунд, в течение которых люди пытались понять, что произошло. Монсеньор Шепке увидел, что Ю мёртв. Он не мог выжить с такой раной в голове. Его обязанностью была забота о кардинале.
— Ваше преосвященство, — сказал он, опускаясь на колени и пытаясь поднять тело ДиМило с окровавленного пола.
Кардинал Ренато ДиМило подумал, как странно, что боль спряталась где-то далеко.
Он знал, что его смерть неминуема. Его селезёнка была разорвана на куски, и внутреннее кровотечение продолжалось с убийственной скоростью. У него не осталось времени, чтобы подумать о своей жизни или о том, что ожидает его в ближайшем будущем, но, несмотря на все это, его жизнь, посвящённая службе людям и вере в бога, в последний раз подтвердила, что она, эта Вера, все ещё существует.
— Ребёнок, Франц, ребёнок? — произнёс он слабым голосом.
— Младенец жив, — успокоил монсеньор Шепке умирающего кардинала.
Умиротворённая улыбка.
— Вепе, — прошептал Ренато, закрывая глаза в последний раз.
На последних кадрах, заснятых оператором CNN, был виден младенец, лежащий на груди матери. Они не знали её имени, и лицо женщины словно оцепенело от происходящего вокруг, но затем она почувствовала тёплое тельце дочери, и её лицо начало меняться, по мере того как женские инстинкты победили все остальные чувства.
— Пора уносить ноги отсюда, Барри, — прошептал оператор.
— Ты прав, Пит. — Вайс сделал шаг назад и повернулся налево, направляясь по коридору к лестнице. Он знал, что у него в руках потенциальная премия «Эмми». Барри редко видел человеческие драмы вроде этой, и заснятый материал нужно отправить в Атланту, причём как можно быстрее.
Внутри родильной палаты старший коп продолжал трясти головой, в ушах раздавался звон от грохота выстрелов, он пытался понять, что за чертовщина произошла здесь. Тут он внезапно понял, что в комнате стало темнее — исчезла телевизионная камера! Нужно что-то предпринять. Выпрямившись, он выбежал из палаты и увидел спину последнего американца, спускающегося по лестнице. Полицейский оставил своего младшего коллегу в палате и побежал вниз по пожарной лестнице с такой быстротой, насколько сила тяготения позволяла ему переставлять ноги по металлическим ступеням.
Вайс вывел своих людей в вестибюль и направился к главному выходу, около которого стоял его микроавтобус с оборудованием космической связи. Они были уже у самой двери, когда крик заставил их обернуться. Это кричал старший коп. Ему лет сорок, подумали они, и в руке он снова держал пистолет, к удивлению и ужасу всех людей в вестибюле.
— Не останавливайтесь, — сказал своей бригаде Вайс, и они протолкнулись через дверь на открытый воздух. Микроавтобус был недалеко, спутниковая антенна лежала на крыше, и это был ключ для передачи заснятого материала.
— Стоять! — скомандовал полицейский. Оказывается, он немного говорит по-английски.
— О'кей, парни, спокойно, — сказал Вайс трём остальным.
— Все под контролем, — ответил оператор Пит. Он уже снял камеру с плеча, и его руки скрылись из вида.
Полицейский сунул пистолет в кобуру и подошёл вплотную, вытянув правую руку раскрытой ладонью вверх.
— Дайте мне кассету, — сказал он. У него был ужасный акцент, но английские слова вполне разборчивы.
— Эта кассета принадлежит мне! — запротестовал Вайс. — Она принадлежит мне и моей компании.
Полицейский недостаточно хорошо владел английским языком, чтобы понять, о чём говорит репортёр. Он повторил своё требование:
— Дайте мне кассету!
— О'кей, Барри, — сказал Пит. — Я понял.
Оператор Пит Николс поднял камеру, нажал на кнопку «Eject» и достал из камеры «Сони» кассету Бетакам-формата. Затем он передал её полицейскому с расстроенным и сердитым выражением лица. Коп взял её с удовлетворённой улыбкой, повернулся и пошёл обратно в больницу.
Полицейский не мог знать, что Пит Николс, как все телевизионные операторы, способен подменить кассету с таким же искусством, как шулеры в Лас-Вегасе умеют подменять туза валетом. Пит подмигнул Барри, и все четверо направились к микроавтобусу.
— Пошлём передачу прямо сейчас? — спросил продюсер.
— Давай не будем вести себя так очевидно, — ответил Вайс. — Отъедем на несколько кварталов.
Они так и поступили, направившись к площади Тянь-аньмэнь, где телевизионные микроавтобусы, ведущие передачи на спутник связи, не были таким редким зрелищем. Вайс уже связался по спутниковому телефону с Атлантой.
— Это Вайс на передвижной станции в Пекине, готовый к загрузке, — сказал в трубку корреспондент.
— Привет, Барри, — ответил знакомый голос. — Это Бен Голден. Что ты нам приготовил?
— Сенсационный материал, — сказал Вайс своему контролёру с другой стороны мира. — Двойное убийство и рождение ребёнка. Один убитый — католический кардинал, посол Ватикана в Пекине. Другой — китайский баптистский пастор. Сцена убийства обоих заснята на плёнку. Пожалуй, тебе лучше связаться с юридическим отделом.
— Проклятье! — донеслось из Атланты.
— Сейчас мы загружаем черновой материал, чтобы он оказался у вас. Я буду наготове для озвучивания. Но сначала нужно загрузить видео.
— Понял. Мы готовы к приёму на канале Ноль Шесть.
— Ноль Шесть, Пит, — сказал Вайс своему оператору, который занимался также спутниковой связью.
Николс стоял на коленях перед контрольной панелью.
— Готовлюсь… кассета вложена… набираю канал Шесть… начинаю передачу… пошла! — Тут же сигнал на частоте 14 гигагерц, или «Кью», помчался вверх через атмосферу к геоцентрическому спутнику, висящему на высоте 22 тысячи 800 миль прямо над островами Адмиралтейства в море Бисмарка, в юго-западной части Тихого океана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372