Она слышала это много раз, но всегда по спине у неё пробегал холодок, когда она получала подтверждение того, что враг (для Мэри-Пэт почти каждый был врагом) обсуждает и отрицает ту самую возможность, осуществлению которой она посвятила всю свою профессиональную жизнь. Когда-то в Москве контролировала деятельность агента по кличке Кардинал. Он был настолько стар, что вполне мог быть её дедушкой, но она думала о нем, как о собственном первом младенце, когда давала ему поручения и получала от него сведения, пересылала их в Лэнгли и всегда беспокоилась о его безопасности. Сейчас она вышла из этой игры, но, по сути дела, все осталось по-прежнему. Где-то там находилась китайская девушка, посылающая Америке жизненно важные сведения. МП знала её имя, но не её лицо, не имела представления, что заставляет её делать это. Все, что знала Мэри-Пэт, заключалось в том, что девушке нравилось спать с одним из офицеров американской разведки, что она вела официальный дневник министра Фанга и что её компьютер посылал информацию во Всемирную сеть, по каналу, который заканчивался на письменном столе в кабинете седьмого этажа Центрального разведывательного управления.
— Краткое содержание? — спросила она у доктора Сиэрса.
— Они продолжают подготовку к войне, — ответил аналитик. — Может быть, через некоторое время они приостановят подготовку, но в этом донесении нет никаких указаний на это.
— Если мы предупредим их?..
Сиэрс пожал плечами:
— Трудно сказать. Сейчас они больше всего беспокоятся о внутренних волнениях в стране и возможном коллапсе всей политической системы. Этот экономический кризис заставил их беспокоиться о политическом крахе для всех них, только это их и тревожит.
— Войны начинают испуганные люди, — заметила заместитель директора ЦРУ.
— Да, история говорит нам об этом, — согласился Сиэрс. — И это снова происходит сейчас, прямо перед нашими глазами.
— Проклятье, — проронила миссис Фоули. — О'кей, отпечатайте перевод и доставьте его ко мне как можно скорее.
— Хорошо, мэм. Полчаса. Вы хотите, чтобы я показал это Джорджу Вивёру, верно?
— Да. — Она кивнула. Профессор работал с материалом «ЗОРГЕ» уже несколько дней, медленно и тщательно формулируя свой раздел в Специальной национальной разведывательной оценке, так, как он привык работать в университете. — Тебе нравится работать с ним?
— Вполне. Он хорошо знаком с их мышлением, может быть, лучше меня — у него степень магистра психологии, которую он получил в Йельском университете. Просто он слишком медленно формулирует свои выводы.
— Передай ему, что мне нужно что-то, что я смогла бы использовать, к концу дня.
— Будет исполнено, — пообещал Сиэрс, встал и направился к двери. Мэри-Пэт последовала за ним, но повернула в другую сторону.
— Да? — сказал Эд Фоули, когда она вошла в его кабинет.
— Перевод будет у тебя в руках примерно через полчаса. Вкратце: приём России в НАТО не произвёл на них впечатления.
— Вот дерьмо, — сразу прокомментировал директор ЦРУ.
— Да, — согласилась жена. — Ты лучше узнай, насколько быстро мы можем доставить эту информацию Джеку.
— О'кей. — Директор ЦРУ поднял трубку своего кодированного телефона и нажал на кнопку быстрого набора, связывающую его с Белым домом.
* * *
В американском посольстве проходила в это время последняя полуофициальная встреча, и Головко снова говорил от имени своего президента, пока Грушевой находился в британском посольстве, беседуя с премьер-министром.
— Какое впечатление произвёл на тебя Освенцим? — спросил русский.
— Да, это тебе не «Диснейленд», — ответил Райан, поднося к губам чашку кофе. — Ты не был там?
— Мой дядя Саша был в составе танковой группы, которая освободила лагерь, — ответил Сергей. — Он командовал танковым полком в чине полковника во время Великой Отечественной войны.
— Он не рассказывал тебе об этом?
— Да, когда я был мальчишкой. Саша — он брат моей матери — был настоящим солдатом, крутым мужчиной с жёсткими правилами жизни и преданным коммунистом. Наверно, то, что он увидел в лагере, потрясло его, — продолжал Головко. — Он только сказал, что это было ужасно и доказывает правильность выбранного им пути. Он сказал, что после Освенцима воевал особенно успешно — убивал ещё больше немцев.
— А как относительно того, что делал…
— Ты имеешь в виду, что делал Сталин? Мы никогда не говорили об этом в семье. Мой отец служил в НКВД, ты ведь знаешь это. Он считал, что всё, что делало государство, является правильным. Это мало отличалось от того, что делали фашисты в Освенциме, согласен, но он смотрел на это по-другому. Тогда было другое время, более жестокое. Насколько я помню, твой отец тоже участвовал в этой войне.
— Да, парашютист, в 101-й воздушно-десантной дивизии. Он почти не рассказывал об этом, говорил только, что происходили странные вещи. Он сказал, что ночное десантирование в Нормандии было пугающим, и это все — он никогда не рассказывал о том, как чувствуешь себя, когда бежишь в темноте, а вокруг тебя свистят пули.
— Да, мало удовольствия быть солдатом в бою.
— Не думаю, что это особенно весело. Правда, посылать людей в бой убивать других людей тоже не доставляет особого удовольствия. Черт побери, Сергей! Я обязан защищать людей, а не рисковать их жизнями.
— Значит, ты не похож на Гитлера. И не похож на Сталина, — добавил русский. — Могу заверить тебя, что Эдуард Петрович тоже не похож на этих монстров. Сейчас мы живём в спокойном мире, более спокойном, чем тот, в котором жили наши отцы и дяди. И всё-таки недостаточно спокойном. Когда ты узнаешь, как реагировали наши китайские друзья на вчерашние события?
— Надеюсь, что скоро, но мы не уверены в результате этих событий. Ты ведь знаешь, как все происходит.
— Да. Ты полагаешься на донесения своих агентов, но не знаешь, когда они поступят, и ожидание ведёт к разочарованию. Иногда тебе хочется свернуть им шеи, но это глупо и неправильно с моральной точки зрения.
— Какова реакция общества? — спросил Райан. Русские узнают об этом скорее, чем его люди.
— Никакой реакции, господин президент. Никаких комментариев среди граждан. Этого следовало ожидать, но всё-таки неприятно.
— Если китайцы начнут наступление, вы сможете остановить их?
— Президент Грушевой задал именно этот вопрос Ставке, своим генералам, но они пока не дали определённого ответа. Нас беспокоит оперативная безопасность. Мы не хотим, чтобы в КНР знали, что нам что-то известно.
— Это может нанести вам вред, — предостерёг его Райан.
— Сегодня утром я сказал это, но у военных своё мнение, верно? Мы объявили мобилизацию, и в механизированные войска поступили приказы о боевой готовности. Но буфет, однако, как говорите вы, американцы, в настоящее время пуст.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372